– Одно ясно, – сказал он, прижавшись к моему виску щекой. – Что бы это ни было, мы постараемся узнать, что это такое.
– Так, значит, – я отстранилась и тревожно посмотрела ему в лицо, – мы едем в Техас не просто так? Верно?
И Вик медленно кивнул.
Мы приземлились в аэропорту Ист Техас Реджионалс в шестом часу, точнее, в шесть сорок пять, ранним утром, и со своими небольшими рюкзаками, бывшими у нас в качестве ручной клади, с успехом миновали очередь за багажом на конвейерной ленте. Вик огляделся в поисках такси. В такое время перед аэропортом было пусто, лишь редкие пассажиры входили в автоматические стеклянные двери или выходили из них.
– В автопрокат ехать слишком рано. – Вик стянул с себя рубашку и повязал её на талию, оставшись в футболке. Достав из рюкзака солнцезащитные прямоугольные очки с тонкими ободками, словно они были родом прямо из восьмидесятых, надел их, сперва протерев линзы полой футболки. Я со скепсисом взглянула на него, и он со смехом поднял руки перед грудью:
– Ладно, ладно, так делать нельзя, я знаю. Делай зарубки, где я ещё ошибся или просчитался. Вечером в отеле накажешь.
– Мечтай, – хмыкнула я. – Так… Если не в автопрокат, то куда сейчас?
– Предлагаю добраться до автосалона и позавтракать где-то неподалеку, – предложил Вик и пожал плечами. – Вон свободное такси. Пойдём-ка.
Мы поспешили к большому белому автомобилю в парковочном кармане с логотипом фирменного такси техасского аэропорта на боку. Судя по лицу уже немолодого водителя в роговых очках и со спокойным взглядом исподлобья, нечасто он встречал пары, похожие на нашу. Понимаю его: высокий индеец с двумя рюкзаками на плече и смуглая встрёпанная девчонка с пластырем на плече.
– До Килгора довезёте?
Вику ответили кивком, и он быстро закинул наши вещи в машину, усадил меня, а затем нырнул на заднее сиденье.
– А куда именно в Килгор? – уточнил водитель, покосившись на нас в зеркало заднего вида. Я толком не знала, куда нужно, так что доверилась Вику, взяв его за раненую руку и положив себе на колени.
– В округ Раск, там, где автопрокат возле мэрии, – пояснил Вик. – Только не помню улицу.
– Ничего, мистер, – тот качнул головой. – Этого вполне достаточно, чтобы её найти, Килгор – город маленький. Могу уже ехать? Тогда хорошо.
Машина мягко тронулась с места, и мы оставили аэропорт позади.
День обещал быть ясным. В безоблачном голубом небе светило высокое белое солнце. Температура в Техасе оказалась куда выше, чем в Скарборо, Бангоре или Портленде, и я с интересом вглядывалась в пролетающие за окнами пейзажи, отмечая, как сильно природа здесь отличается от нашей, мэнской. Казалось, здесь даже солнце светило иначе. Тем временем Вик вынул из кармана сотовый и отправил кому-то сообщение. Я вопросительно взглянула на него.
– Это для Тео и Адама. Сказал, что долетели и скоро доберёмся до Биг-Бенд.
– Биг-Бенд? – переспросил водитель и усмехнулся, оттянув воротник своей полосатой рубашки. – Это вы, ребята, на Потлач приехали?
– А что, по нам так заметно? – скептически ухмыльнулся Вик.
– Нет, конечно, что ты, – невозмутимо ответил тот. – Особенно по тебе не скажешь, что ты собрался на индейский фестиваль, парень.
Это прозвучало не слишком-то вежливо, но так добродушно, что мы с Виком только посмеялись. Я прижалась щекой к его плечу и продолжила пялиться в окно на сменяющие друг друга деревья – не такие высокие, мрачные и изумрудно-зелёные, как в Мэне, а куда более жидкие, прозрачные и сухие, цветов земли и песка.
– И много ваших собирается в прерии в этом году?
– Ну… – Вик подумал. – Праздник будет проходить два дня. Мы едем на один, но, если Лесли понравится, останемся и на подольше… – он ободряюще сжал мою руку. – Так что, думаю, народу там вполне хватит, чтобы здорово провести время.
– Я не сомневаюсь! – кивнул водитель. – Кого я только тут не видел в последние дни. И чероки, и чикасо, и дакота, и криков… а ты сам из какого племени будешь такой здоровый?
– Ирокез, – улыбнулся Вик.
– Да ладно! Вот тебе раз. Далеко же ты от своих забрался, у вас ведь резервация в Канаде. – Он отнял ладонь от руля и протянул её назад для рукопожатия. Вик её тряхнул. – У-у-у, крепкая у тебя рука. Будем знакомы, парень, Милтон Роузвуд. А ты сам кто будешь?
– Виктор Крейн.
– Виктор Крейн из ирокезов, значит. А девушка твоя тоже?..
– О нет, она белая.
– Ну, – цокнул языком шофёр, – спутник у тебя серьёзный, да? Погоди, скоро тоже будешь в племени. Эти ребята умеют проворачивать такие штуки. Раз – и ты уже своя, не успеешь опомниться. Знаете, был у меня друг давнишний, Эйс Хэрриер, но его все Лунём зовут… сам-то он из западных дакота. Тоже здоровый был малый, но постоянно то приедет, то пропадёт. Так вот…
За разговорами и шутками мистера Роузвуда время в пути пролетело незаметно. Мы миновали указатель на въезде в Килгор, где можно было увидеть карту города, приветствие «Добро пожаловать» и число жителей: две тысячи триста десять человек. Да это же ещё меньше, чем в Вудсборо! Я покосилась на Вика. Ну и в какую глушь ты меня опять притащил, проклятый маньяк? Он привалился ко мне плечом, скучающе глядя на невысокие дома в стиле вестерн: из них были выстроены прямые ровные улицы, ржавая земля окружала многие вместо зелёных лужаек. Ещё по дороге в Килгор я отметила множество нефтяных вышек вдали от трассы и целую кучу навороченных заправочных станций. Мы спросили, почему так, и мистер Роузвуд сказал:
– Прежде Килгор называли «звёздным городком». Здесь были настоящие нефтяные жилы, такие, что лопатой копнёшь, и она будет чёрной от нефти. Со временем многое уже выкачали, но всё равно, звание топливной столицы штата мы заслужили.
– А вы живёте в Килгоре? – уточнил Вик.
– Да. Я, и моя Глэдис, и ребятишки наши. Мы с вашим братом хорошо знакомы. Тут неподалёку резервация тонкава на реке Бразос, у Трокмортона, чуток подальше – у уэйко и анадарко. Самая большая община здесь – это команчи. Но к ним мои парни даже не суются. А вот тонкава – гостеприимные, хотя ребятишки их растут сами по себе, что сорняк. Взрослые уезжают на заработки и, бывает, не возвращаются больше.
Улыбки сами собой сошли с наших лиц. Вик кивнул:
– Понимаю. И я без отца рос. Да и без мамы.
– Та же история, парень?
– Нет, там другое. Папа замёрз зимой после автокатастрофы, так, во всяком случае, сказал напарник его. Где схоронили, уж не знаем. А мама… ей было тяжело растить меня одной. Вот и отдала бабушке.
– М-м-м, – протянул мистер Роузвуд и почесал седые поредевшие кудри. – Несчастливый у вас народ, Виктор, очень несчастливый. Как проклятый за что-то, уж сколько вам бед выпадает на долю.
– Мы себя проклятыми не считаем, мистер Роузвуд, – небрежно сказал Вик. – А счастье – вещь очень размытая. О счастье говорят белые, мы говорим о предназначении.
– Да? – усмехнулся тот. – И ты своё нашёл, конечно?
– Пока в поиске, – Вик усмехнулся, взглянув на меня. – Но, кажется, уже очень близок к истине.
Вскоре мы тепло распрощались с нашим болтливым шофёром и вышли возле небольшого кафе «Белая лошадь». Прямо через перекрёсток был нужный нам автопрокат, большой, стеклянно-бетонный, современный и с виду устрашающе дорогой. Пока он был закрыт, и у нас оставалось около полутора часов, чтобы перекусить и привести себя в порядок.
Мистер Роузвуд дал нам свою визитку с номером телефона, крепко обнял каждого, заявил, что у него тётка – вуду-колдунья из Нового Орлеана и ему тоже передалась часть сакральных провидческих сил, так что он предопределил нам в лучших традициях дом – полную чашу и пятерых детишек: трёх мальчишек-сорванцов и двух девочек-лапочек. Когда он отъехал за поворот, мы с Виком, не сдержавшись, расхохотались.
– Ну, когда начнём выполнять программу-минимум, предначертанную мистером Роузвудом? – спросил он.
– Не рассчитывай! – фыркнула я и отпихнула его в сторону. – Кто там говорил про свидания?
– Я готов всё это компенсировать! – Вик, надев бейсболку, повёл меня в кафе. Я тоже нацепила свою, а точнее, его. В одинаковых чёрных кепках мы выглядели чокнутой романтической парочкой, но вряд ли над нами посмеялись бы: Вик запросто способен вышибить из любого глупые мысли.
Завтрак оказался удивительно вкусным, несмотря на допотопный вид самого заведения: Вик уплёл здоровую сковороду обжигающе горячей яичницы с чили и беконом и запил всё чёрным кофе, а я взяла тосты с маслом и персиковым джемом. Потом, оставив на стойке чаевые, мы пошли смотреть машину. К тому времени прокат уже заработал. Почти сразу нам предложили несколько приличных вариантов.
Я отметила, что в Техасе к индейцам относились поприятнее, чем у нас: только слепой бы не понял, что Вик далеко не белый. Здесь на это упора почти не делали, разве что в кафе девушка-официантка немного подозрительно поглядывала на него. Но она бы наверняка так же смотрела на любого здоровяка-белого или темнокожего. Потом, увидев, что Вик совершенно безобиден, тих и вежлив, она вовсе перестала коситься.
Вик внимательно изучил каждую из машин на парковке, и в итоге нам передали ключи от чёрной «Гранд Чероки». Тачка выглядела надёжно и обошлась нам в кругленькую сумму, но Вик ничего не сказал и вслух понадеялся, что документы у неё в порядке, как и страховка.
– Конечно, сэр. Отличная машина. А поездка вам предстоит долгая? Тогда тем более. – Мужчина лет под сорок, одетый в тёмные брюки и белую рубашку (под мышками уже стекал пот, воротничок отсырел – такая снаружи стояла жара) с форменным галстуком жестом пригласил нас внутрь, под защиту кондиционеров. Щёки у него пошли красными пятнами. – Крепкая, надёжная лошадка, топлива ест не так много, как некоторые, так что пары канистр с бензином вполне хватит прихватить с собой в дорогу. Для этой машины предусмотрена принудительная вентиляция и переговорный интерком. Отличные меры, если попадёте в пустынную бурю или просто намерены отъехать от города подальше.