Он подмигнул и ушёл оформлять документы, а мы с Виком остались возле машины. Я сложила на груди руки, прислонившись к двери джипа:
– И куда ты, такой красивый, собрался везти меня на своём броневике? Там точно будет не индейская бойня?
– Нет, чикала, – нежно рассмеялся Вик. – Просто мы едем в пустыню. Лучше бы подготовиться к этому заранее.
– Но деньги…
– В самом деле, что такое деньги. – Он поморщился и вздохнул, проведя ладонью по крыше машины. – Я взял немного на путешествие из заначки на чёрный день, уж слишком хотелось тебя свозить на Потлач. Да и потом, мама оставила мне кое-какое наследство.
– Кстати, а ты купил себе с него что-нибудь памятное? – оживилась я.
– Да нет. Вот с тобой поехал на Потлач – это считается? У меня всё есть, чикала. – Он пожал плечами. – Я в последнее время и жил-то не дома, а на ферме за Себойсом. Вещи только перевёз к матери. Но там пока вздохнуть страшно: пол в гостиной скрипит, будто вот-вот провалится в ад, так что приеду – и сразу за ремонт.
– О, понятно… – протянула я.
Вик продолжил:
– Он для меня одного большой. Была бы жива бабушка, другое дело. Или ты… была бы… – он запнулся, заметив, что я настороженно взглянула на него.
Была бы что? Была бы с ним? В плане, поселилась бы в его доме? Я заметно смутилась, не зная, что на это ответить, и промямлила:
– Не думаю, что матушка одобрила бы это.
– А ты сама? – вкрадчиво спросил он, и во взгляде появилось что-то такое типично криковское, очень знакомое, что я отчаянно посмотрела на дверь в ожидании, когда войдёт консультант.
– Я не то чтобы против, – уклончиво сказала я. – Просто это как-то… не знаю даже. Неудобно?
– С чего? – Вик с невозмутимым видом повёл рукой. – Мой дом – твой дом. Всякие формальности – это лишь вопрос времени. Я как раз хотел поговорить с тобой об этом…
Я надеялась на чудо, и чудо явилось с оформленными документами и большой отпотиной на груди. Консультант жизнерадостно объявил, что машину с полной страховкой мы можем забрать прямо сейчас, а вернуть обязаны через шесть суток. При задержке обязуемся выплатить стоимость ещё целых суток. На том Вик поставил несколько подписей «тут, тут и вот тут тоже», затем мы уложили наши рюкзаки на заднее сиденье и отправились в новое путешествие. Уже в машине я спросила, надеясь, что ускользну от тревожной темы нашего общего будущего, которую завёл Вик:
– А где этот Биг-Бенд находится? Как далеко отсюда?
– Полтора часа езды, – невозмутимо ответил он, надевая тёмные очки. – И перед этим нужно попасть в супермаркет.
– Зачем? Разве на Потлаче не будет еды или там негде купить воду?
– С этим всё о'кей, – спокойно сказал Вик. – Но мы поедем через прерию, а там чертовски жарко и чертовски пусто, и лучше бы запастись заранее водой, кое-какими продуктами для перекуса и бензином. На всякий случай.
Я доверилась предусмотрительности Вика. На выезде из Килгора был большой магазин, где мы приобрели всё нужное и продолжили свой путь. Он пролегал через прерию, покрытую размытым маревом миражей от кипящего зноя. Солнце то скрывалось за набегавшими облаками, то источало слепящий, яркий свет, такой, что я тоже нацепила тёмные очки и опустила козырёк на лобовое стекло. Вскоре показались первые ржавые, рыжие, багровые и серые скалы. Я была благодарна Вику, что он догадался прихватить с собой питьевую воду и пару лимонадов, так что сейчас попивала содовую, сидя в машине со сплит-системой, и наслаждалась поездкой. События прошлой ночи стали далёкими, точно произошли с кем-то, а не с нами. Прижавшись лбом к прохладному стеклу, я смотрела на пролетающую мимо оранжево-голубую прерию, дробящую землю и небо пополам, и надеялась, что здесь, в этом царстве жары, света и бескрайних просторов, никакие ужасы нас не найдут – а с теми, что нас настигли, мы должны разобраться и оставить их позади.
О, как же я ошибалась.
Если однажды вам скажут, что невозможно собрать в одном месте индейцев разных племён, не верьте. На Потлаче кого только не было! Мы ещё парковались, а я уже насмотрелась на них и на высокие шатры-типи, установленные вдалеке.
Биг-Бенд, Национальный Техасский парк, а точнее, заповедная зона, куда мы въехали, как оказалось, на одну четвёртую принадлежит коренному населению Америки, а потому право на проведение фестиваля пусть неохотно, но выдали в бюро по делам индейцев, что позволило множеству участников из множества племён съехаться сюда в поиске отдыха, веселья, заработка и встреч с другими людьми. Белых, мексиканцев и афроамериканцев здесь тоже хватало: на Потлач пускали буквально всех. Длинная, как змея-гремучка, очередь выстроилась близ огромной деревянной арки, изрезанной индейской символикой, а прямо над ней высился гигантский тотем, изображавший разных животных Северной Америки – от волка до раскинувшей крылья совы наверху.
– Какая красота! – прокричала я Вику, стараясь перебить заглушающую слова музыку.
Она звучала отовсюду и была слишком разной – от современного поп- и инди-рока до нативных американских мотивов.
– Погоди, мы же ещё не попали на сам Потлач, – низко наклонившись, сказал он. – Давай за мной, детка.
Вик пошёл в обход по редкой зелёной траве мимо всей очереди, и я послушно поплелась следом, стараясь не смотреть на недовольные лица тех, кого мы вот так внаглую обошли сбоку. Но Вик точно знал, что делает. Он подошёл к охране – двум крепким мужчинам в светлых футболках и ковбойских шляпах, и произнёс:
– Привет, ребята. Как пройти за ленточку? Я сотрудник.
– Погоди, парень, – невозмутимо сказал один из мужчин. – Сейчас поищем тебя в списках.
Но не успел он достать планшет с именами, как за верёвкой заторопилась нам навстречу невысокая девушка с бронзовой кожей и чёрными, как вороново крыло, волосами:
– Виктор! Ты всё же приехал!
Она бросилась обниматься через ограждение, но, чтобы обнять Вика, который был выше неё на голову, пришлось привстать на цыпочки. Он вежливо похлопал незнакомку по плечу и улыбнулся:
– Пэгги, здравствуй! Вырвался в этом году, но не на весь день.
– Да-а-а? – протянула она и выразила лицом сожаление. – Плохо. Я тебя ужасно ждала! В прошлый раз всё было как по маслу, а вот в том году – ну так себе. Ладно, пускай ненадолго, но хотя бы выездкой ты займёшься?
– Конечно! – кивнул Вик, и Пэгги поманила его за собой, попутно бросив охране:
– Парень со мной, пусть проходит.
– Да без проблем.
Вик потянул меня следом, не выпуская из руки запястье, и сказал:
– И она тоже.
– Без проблем, – повторил мужчина и подмигнул мне.
Какой беспроблемный малый! Наверное, неплохо охраняет, с такими-то нервами.
Мы шли за невысокой Пэгги. Она то ныряла в толпу, то показывалась из неё, но даже издали я заметила, как она слегка нахмурилась, заметив, что Вик не один.
На Потлаче собралась уже целая толпа. Праздник Даров проходил в окружении красных скал неподалёку, в открытой прерии, где из природного укрытия была лишь небольшая группа деревьев. Точное количество людей я бы не назвала даже примерно, но их было очень много, даже больше, чем я думала, – и многие из них оказались коренными американцами. Высокие, как Вик, и даже ещё выше – и совсем небольшие, росточком с меня. Мужчины и женщины, молодые и старые, худые и полные, смуглые и не очень, словом, самые разные. У некоторых на руках были малыши в традиционной или обычной одежде. Я осторожно дёрнула Вика за край футболки и кивнула на совсем очаровательную кроху с взлохмаченными каштановыми волосами и бронзовой кожей. Малыш сосредоточенно слюнявил на плече у матери красное карамелизированное яблоко на палочке. Вик умильно повёл бровями, обнял меня за талию и сообщил:
– Не беспокойся, наши будут симпатичнее.
– Вот же маньяк. Даже не надейся, – закатила я глаза и пошла вслед за ним, подметив, что на губах его мелькнула холодная, задумчивая улыбка.
Многие приехали в этнических украшениях и костюмах. Головы покрывали шляпы, бейсболки или банданы, а грудь, руки и уши были украшены бисером, бирюзой, розовым кварцем и агатом. Атмосфера на Потлаче была праздничной, развлечений тоже хватало. Неподалёку я заметила большой загон с лошадьми – голов на десять-пятнадцать. Кроме того, ещё один огромный загон, окружённый трибунами со зрительскими местами, пока пустовал, украшенный флажками и полотнами индейских племён. По другую сторону организаторы разместили разнообразные деревянные карусели: огромную пирогу на массивном шесте, раскачивающуюся по принципу маятника, вигвам поистине гигантских размеров, сквозь который пролегала железная дорога типа «русских горок» с вагонетками, лотки с украшениями и рукоделием, расположенные под навесами. Вокруг вкопанного в землю столба покорно ходили невысокие индейские лошадки пятнистой масти, которые возили на своих коренастых спинах восторженную детвору. За доллар можно было купить у девушки, следящей за животными, пару яблок и покормить пони.
Вигвамы и симпатичные автобусы, стилизованные под переселенческие повозки, были наполнены всяческой снедью, от традиционной выпечки до варёной кукурузы или леденцов из кленового сахара. В воздухе витали потрясающие ароматы. Мы прошли сквозь эту вкусную пелену, миновали большую деревянную сцену и оказались близ палаток артистов и сотрудников. Пэгги вручила Вику бейдж на ленточке, который он повесил на шею, и вошла в одну из палаток. Мы нырнули следом, и на входе девушка, развернувшись к Вику, вдруг спросила:
– Шикоба, а это кто такая?
Я несколько смутилась, собираясь ответить сама за себя, но Вик опередил:
– Лесли, моя девушка.
Я прожгла Вика недовольным взглядом. Ну который раз он уже так меня представляет? Неужели нельзя сперва обсудить это со мной?
– О! – Пэгги удивлённо расширила глаза. – Интересно. Э-э-э… А нет кого-то, кто мог бы за ней присмотреть, пока мы…
– Конечно, есть, – светло улыбнулся Вик. – Я. Но если это проблема, мы можем просто уйти.