– Да, по поводу прошлой ночи…
Лайем присел и стал вытирать ее ноги.
– Прошлой ночью и этим утром все было великолепно. Мне даже сложно понять, было ли это в прошлом или в настоящем.
Ванесса затаила дыхание, когда он принялся вытирать ей бедра. «Ты должна все ему рассказать».
Она наклонилась и прижалась к его лбу.
– Я повел себя как дурак. Прости, – повторил Лайем. – Пойдем в спальню и все повторим.
Ванесса открыла рот сказать, что извинения излишни, но он поймал ее губы и поцеловал. Опять ее охватил жар. Казалось, восьми лет разлуки не было.
Лайем подхватил Ванессу на руки со всеми полотенцами и понес в спальню, где извинения его были с удовольствием приняты.
Изнуренные, они уснули. Когда Ванесса открыла глаза, в окне был виден розоватый рассвет.
Лайем лежал, уткнувшись ей в шею и крепко обвив руками и ногами. Встать и уйти она не могла, если бы и хотела.
А она не хотела. Никогда не хотела.
Надо рассказать ему правду о том, что случилось восемь лет назад. Изменить уже ничего нельзя, но он имеет право знать.
Лайем зашевелился, просыпаясь. Если она не сделает этого сейчас, не осмелится никогда.
– Я не делала выбор в пользу семьи, благополучной жизни или как ты там это называешь. – Ванесса говорила тихо, но знала, что Лайем ее слышит – они лежали так близко, что внезапное напряжение скрыть было невозможно.
– Послушай, я ничего не понимаю. Я пришел в твой дом и сам слышал, как ты сказала родителям, что никого не хочешь видеть.
– Ты сделал мне предложение двенадцатого сентября.
– Я отлично помню.
– Правда? Ты помнишь число?
Они гуляли по пляжу. Несколько месяцев назад он вернулся из армии и устроился на работу в Управление по борьбе с наркобизнесом, что стало возможно, благодаря полученному в спецназе опыту. Он еще не знал, куда точно его пошлют, но вариантов было три: Филадельфия, Чикаго или Солт-Лейк-Сити. Он хотел, чтобы Ванесса уехала с ним.
За четыре года его службы они виделись лишь во время его отпусков и провели в разлуке больше, чем он мог вынести. И даже в редкие моменты встреч им приходилось прятаться от всех, искать место, где заняться любовью. Ванессе только исполнилось двадцать, она жила в доме родителей.
Лайем сделал ей предложение. Можно уехать, например, в Вегас и пожениться очень быстро. Они оба знали: ее родители никогда не дадут благословения, поэтому решили не просить, а сделать все тайно.
Они договорились, что Лайем приедет за ней через месяц, условились о месте встречи. Предложение выйти замуж обрадовало Ванессу, но у нее тоже было, что ему рассказать. Только она не знала, с чего начать.
– Помнишь, как я отреагировала, когда ты просил меня стать твоей женой?
– Кажется, ты была рада. Так же как и я.
– И больше ничего не вспоминаешь?
Лайем замер.
– Нет, – наконец ответил он. – Ты была какая-то странная, сама не своя, но я решил, это из-за страха перед родителями. Да, а еще ты отказалась заниматься любовью на пляже.
Ванесса закрыла глаза и кивнула.
– Я была молода, мало что понимала. Боялась, что секс навредит ребенку, – прошептала она в ответ.
Лайем подскочил и сел в кровати.
– Что?
– Поэтому я и была в тот день странная. Я узнала, что беременна.
На его лице отразились столь противоречивые эмоции, что Ванесса с трудом сдержала улыбку.
– Ты была беременна?
– Ты приезжал в отпуск шесть недель назад, помнишь?
Лайем смотрел на нее открыв рот.
– Я не знала, как тебе сказать. Ведь работа в Управлении была для тебя отличным шансом, а я тогда не представляла, как сложатся наши отношения дальше, вдруг ребенок и я будем лишними в твоей жизни. – Она перевела дыхание и поспешила продолжить, не дав себя перебить. – Ты сделал предложение, меня тогда переполняли эмоции, и я решила отложить разговор. Сказать потом, когда ты вернешься за мной.
– Подожди, Несса, я не понял.
Она закрыла глаза и резко выдохнула:
– Я пошла к врачу, чтобы проверить, как протекает беременность, но кто-то из персонала сообщил моим родителям. Так за два дня до твоего приезда они узнали о ребенке. Я сказала, что уеду с тобой, что мы поженимся.
Слезы катились по ее щекам, но она не обращала на них внимания.
– Был большой скандал. Я выбежала из комнаты, остановилась на ступеньке лестницы, кричала им что-то гадкое.
– Несса…
– Я оступилась и скатилась вниз.
Ванесса почти не помнила момента падения. Лишь резкую боль в животе, потом перед глазами все стало черным.
Она подняла глаза и увидела, что Лайем смотрит на нее так, будто не понимает, что она говорит. Конечно, сразу принять такое непросто.
– Меня отвезли в больницу. Я потеряла ребенка. – Последние слова Ванесса произнесла с трудом, будто горло сжалось, мешая не только говорить, но и дышать.
– Бог мой, Несса. – Лайем склонил голову и закрыл лицо руками. – Почему ты мне не рассказала? Почему сразу не позвонила?
– Мне сделали выскабливание и кололи седативные препараты.
– Да, конечно, понимаю. Но я должен был приехать, быть там, с тобой.
– На следующий день меня перевезли домой, но я была в ужасном состоянии, Лайем. Не понимала, где нахожусь, что происходит, какое сегодня число. Семейный врач продолжил колоть мне успокоительное.
– Я не нашел тебя на пляже в условленное время и пошел в дом твоих родителей, – сдавленно произнес Лайем. – Значит, ты еще была тогда под действием лекарств.
– Да. В защиту родителей скажу, что у них не было другого выхода. У меня была истерика, я рыдала не переставая.
Лайем закрыл глаза и отвернулся. Лицо исказилось от боли.
– Твой отец сказал, что ты никуда не едешь, что ты передумала, я тогда ему не поверил. Потом услышал, как ты сказала, что не хочешь меня видеть, и решил, что он говорит правду. Ты не желала меня видеть, просила уйти…
Ванесса вытерла слезы, которые никак не могла остановить.
– Я была не в себе, Лайем. Жалела, что не рассказала тебе раньше. Мне было стыдно за свою глупость, из-за которой я потеряла ребенка. Я боялась встречаться с тобой. Видимо, поэтому такое сказала.
Лайем потер лоб и покачал головой.
– Но, поверь, я не имела в виду, что не хочу выходить за тебя. Отец солгал. Когда я пришла в себя, стала искать тебя, но было поздно. Со времени условленной встречи прошло много дней. Отец не рассказал мне, что ты приходил к нам домой, признался уже намного позже.
Они, не отрываясь, смотрели друг на друга и молчали.
Ванесса заговорила первой.
– Поступок моих родителей нельзя простить. Как только я обо всем узнала, сразу ушла от них. К сожалению, ты тоже ушел и не оглянулся.
Глава 16
Лайем не мог прийти в себя. Все факты, на основании которых он строил свою жизнь прошедшие восемь лет, оказались ложными. Один короткий разговор изменил все.
Ему было нестерпимо больно за Ванессу, в двадцать лет пережившую потерю ребенка. За себя, считавшего в двадцать два года, что жизнь его никогда не будет счастливой. За потерянные годы. За страдания, которые пришлось вынести им обоим.
– Несса, почему ты мне сразу не рассказала? – прошептал Лайем. – Ты могла найти меня.
– После разговора с родителями я тебя искала. Но ты уехал. Я позвонила по номеру, который ты мне оставил, в Управление, но мне сказали, что с тобой нет связи. Потом я встретилась с твоими друзьями на острове, я уже говорила об этом, надеялась, что ты все же еще где-то здесь. Ты знаешь, что они мне сказали. «Ванесса Эпперсон всегда будет избалованным, капризным ребенком, которому нет дела до других». Это стало последней каплей. Я больше не могла вынести того, что пережила, и запретила себе думать о прошлом.
Лайем подошел к окну. Вид был ужасный: стоянка, мусорные баки и остов строящегося здания.
– Сейчас, конечно, это уже не имеет значения, но, когда ты звонила в Управление, я принимал участие в секретной операции в Чикаго. Обычно новичков сразу не используют в таком сложном деле, но им был нужен человек моего возраста, умеющий действовать быстро в сложных ситуациях, к тому же нигде не засвеченный. Я подходил идеально.
Лайем не сказал, что тогда едва не погиб. Шесть месяцев ушло на его внедрение, а в момент захвата произошла сумасшедшая перестрелка, он попал в госпиталь с двумя пулевыми ранениями. Он повернулся и посмотрел на Ванессу:
– Я работал под прикрытием, они не могли допустить, чтобы ты мне позвонила. И мне ничего не передали.
– Я и не оставляла для тебя никаких сообщений.
– И с той поры ты живешь одна? Но как? Вы с родителями были в очень близких отношениях.
– Я не могла оставаться в том доме. Не могла относиться к отцу и маме так, как раньше. Выкидыш случился не по их вине, но я не могла простить, что они обманули тебя.
Лайем уперся лбом в стекло.
– Я был обязан вернуться, чтобы поговорить. Защитить тебя. Нас.
Он не мог из-за операции. Но все равно не поступил бы так, работа в Управлении ни при чем. Дело в том, что он никогда не забывал, что бедный парень, воспитанный бабушкой, да еще имевший немало проблем с законом, не пара Ванессе Эпперсон, принцессе Внешних отмелей.
В глубине души он всегда знал, что рано или поздно им придется расстаться. Слушая в тот день ее отца, Лайем решил, что момент настал.
Он не считал Ванессу избалованным ребенком, слова были произнесены перед друзьями в пылу обиды. Однако часто задавался вопросом: сможет ли она отказаться ради него от жизни, к которой привыкла?
Господи, ведь он думал совсем не о том. И напрасно беспокоился. Эта квартира с видом на мусорные баки и стройку – лучшее тому доказательство. А ее старенькая машина – еще одно.
Лайем с досадой покачал головой.
– Я не должен был говорить такое друзьям. Даже если бы так считал, все равно не должен был.
– Но это правда, – тихо сказала Ванесса. – Я была капризной эгоисткой.
– Мы любили друг друга. – Лайем резко повернулся и посмотрел ей в глаза. – Ты была избалованным, любимым ребенком, но не эгоисткой. Ты никогда не считала себя лучше других, хотя деньги давали тебе возможность получить все, что ты пожелаешь.