— Клан Свободных! — догадалась я.
— Да-а, — протянул Цвет, — и взял себе это имя, которое означает…
— Скорпион!
— Тоже верно, он рассказал?
Я кивнула, не желая выдавать тот факт, что мне почти ничего не известно об Аршхане, зато теперь Цвет уверен, что я знаю больше, и дважды подумает, прежде чем солгать.
— Больше десяти лет Аршхан был предводителем свободного племени и являлся судьей в спорах между кланами. Его уважают даже лесные. Он сумел многого добиться без деда, и… этим Та Шерр тоже невольно гордился, хотя в первые дни после исчезновения Аршхана тут… было сумрачно. Но неожиданно блудный внук вернулся с сообщением, которое ошеломило всех, — он нашел свою Ранари и взял ее в жены по законам степи. Та Шерр был в ярости.
— Мм… так ведь внук вернулся, чего же он злился? — не сдержалась я.
Элементаль усмехнулся:
— Аршхан должен взять в жены лишь девушку с даром, а ты… пустышка. Ну не совсем, но это ведь будет нашим маленьким секретом, не так ли?
— Да, — искренне ответила я, — да и… не люблю я всю эту магию… с детства не люблю. А недавно и повод не любить ее еще больше появился. И все же… почему так против ваш вождь?
— Не мой, — рыкнул Цвет и продолжил уже спокойно: — Аршхан обладает магией высшего уровня, он, как и Та Шерр, обязан думать о продолжении рода… и соединить свою кровь должен с той, в ком есть магия. Но неважно, вернемся к другому. Такие, как Аршхан, могут взять женщину, если она будет оркой. Это не жена, а иллари, так вот — Аршхан сообщил о том, что взял дочь Лесного клана, поэтому, несмотря на недовольство, Та Шерр согласился на союз.
— Э-э, — глубокомысленно издала я.
— Не поняла? — спросил Цвет.
— Нет, — искренне ответила я, — тогда при чем тут брак по обычаям Лесного народа, на который согласился Аршхан?
Цвет не удержался и упал в мою ванну. Мгновенно выскочил, запылал, снова вернул себе прежний вид и переспросил:
— Что? На что он согласился?
— Ты слышал! — недовольно ответила я.
— Но ты не орка! Тем более не лесная, они вообще знаешь какие?
— Какие?
— Они огромные, волосатые и страшные! Теперь представь себе, мог ли радоваться Та Шерр?
Я и представила Аршхана и Рхарге в юбке… Отсмеявшись, ответила:
— Я приемная дочь, но что там с обычаями лесных, ничего не знаю… кстати, Аршхан сначала и соглашаться не хотел.
— Неудивительно… Но продолжим. Аршхан вернулся в Совет Племен, начал строить дом, и все ожидали представления иллари… Неожиданностью стало появление Аршхана одного и сообщение, что Ранари представит позже.
Ой, что-то в сердце кольнуло. Это когда мне столь настойчиво хотели показать Орхаллон? А я отказалась? Все любопытнее и любопытнее.
— Цвет, — я задумчиво на него посмотрела, — а… Аршхан может знать, что у меня есть эта глупая магия?
— Нет, — и дальнейший ответ саламандра поверг меня в шок, — если бы он знал, ты была бы уже тут под замком и под защитой, а так… он сделал все, чтобы поставить деда перед свершившимся фактом.
А я поняла и другое — Аршхан меня любит! Просто любит вопреки всем и всему! Он действительно любит меня! Любит! А я?..
И ведь есть шанс пойти и рассказать, что какой-то дурацкий магический дар есть, и тогда все будут счастливы и я буду таять под нежным взглядом ракарда… А Оитлон? Кесарь не простит подобного! Динар тоже не адекватен, как выяснилось, кому я оставлю свое государство?! Я столько трудилась, чтобы привести Оитлон к процветанию! Столько сил и трудов — и что теперь? Отец импульсивен, последствия его импульсивности до сих пор испытываю, плюс Илери! Через месяц Гнев завершит задание, и можно будет начинать претворять в действие план по смене представителей в Альянсе Прайды, а там я получу доступ к золотоносной Аверии, и тогда командовать в Альянсе будет Оитлон… На это уйдет как минимум семь лет… я не могу позволить себе жить здесь, с Аршханом! Не могу…
— О чем задумалась, принцессочка? — полюбопытствовал саламандр.
— Попробую достать кристалл, — я задумчиво потирала шею, — брак с Аршханом не вписывается в мои планы… никак. Мне необходимо вернуться в Оитлон как можно скорее! И… когда ты сможешь?
— На закате, — столь же задумчиво ответил Цвет, — только, стервочка моя, не давай волю гневу… тут одна уже сдала свой дар с потрохами. Ты должна остаться одна на закате, с кристаллом или нет. И вне этого дома.
Входная дверь открылась, и я услышала нежный голос:
— Ранари, ты не замерзла в воде? Там полотенце на столике.
— Спасибо, уже выхожу, — ответила я.
Цвет поклонился и растворился в воздухе.
Обернувшись полотенцем, я вышла в комнату, где меня уже ждала Селения и очень старая орка, которая, присев у окошка, пристально меня разглядывала. Орка заговорила первая, на иллорийском:
— Какая же она лесная? Запугали совсем. Красивая девочка, худенькая только очень, но красивая, и Аршхану под стать. А уж как мальчик ее любит!
— Герина, — мягко осадила ее Селения и, обойдя меня, прикоснулась к волосам.
Теплый воздух словно закружил в вихре, и полотенца уже не требовалось.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я, невольно прикасаясь к уже сухим и почему-то расчесанным прядям — мучить гребнем их уже не нужно.
— Не за что, девочка, — ласково ответила бывшая принцесса, — Аршхан принес одежду для тебя, выбери, что больше понравится.
Я посмотрела на платья из летящей яркой ткани, как на Селении, и взяла самое темное… темно-красное. При воспоминании об Аршхане на душе стало паршиво. Совсем.
Переоделась я в ванной, проигнорировав предложение принцессы помочь. Смотреть на нее мне было… стыдно. Да и единственный вопрос, который я хотела задать, был коротким:
— А где Аршхан?
Селения смутилась, зато орка ответила:
— Так внизу он, с дедом отношения выясняют. Сколько живу, всего второй скандал в этом доме… но оба из-за тебя, девочка.
Принцесса очень недовольно посмотрела на нее, но я все поняла. Развернувшись, быстро и уверенно покинула комнату, проигнорировав призыв «Ранари, подожди». Пройдя по длинному коридору, спустилась вниз.
И действительно, скандал. На оркском. Кстати, у них все же есть слуги — вон, жмутся по углам. У орков интересные постройки — весь первый этаж хозяйственный, здесь и кухня, и столовая совмещены, а в центре огромный дубовый стол, вот эти двое и сидели за столом, видимо. Сейчас стоят и кричат друг на друга. Разгневанная природа в двух лицах… красиво и страшно. И вот между этими двумя мне предстоит встать… Страшно…
Попробовала прислушаться к выяснению отношений. Вообще, когда вот так быстро все прокрикивают, понять сложно, но суть я уловила — действительно из-за меня ругаются. Та Шерр орет, что никогда не допустит слияния внука с той, что не обладает даром, потому что это его долг перед потомками и он обязан следить за тем, чтобы магия сохранилась в крови. Аршхан вопит, что ему осточертела и эта магия, и… как мне близки его чувства! Еще прокричал, что это его жизнь и решать ему. Та Шерр в ярости уничтожает стол. Стол мне нравился. Аршхан выпускает огонь, и тот сметает остатки стола… и стулья заодно. Стулья я рассмотреть не успела, так что мне все равно. Слуги ползком пробираются к двери… видимо, это те, что сразу сбежать не смогли. Какие-то орки уже толпятся за хрустальной стеной и следят за развитием событий.
Вмешаться сейчас или еще послушать? Вообще странно, Аршхан ведь очень сдержанный, а тут такие страсти… Так, глубокий вдох, выдох и… и еще вдох и вообще… я маленькая, а они большие, и их двое, и они маги. Может, потихоньку взять рыжего и сбежать отсюда? Вон уже закат почти, сейчас ползком — и я на свободе… Нет, я так не могу. И Аршхана жаль, и вообще… откуда во мне столько этого глупого благородства появилось? Ужас, просто ужас, Катриона! Благородные долго не живут, а в политике им вообще не место! Глупею на глазах!
И, сделав глубокий вдох, я крикнула:
— Тихо!
И действительно, стало тихо. Оба ракарда разом посмотрели на меня. И скорость в движениях у них запредельная. Так быстро головы поворачивают, даже жутко. Эх, прощай, разум, встретимся завтра. Я взглянула на своего ракарда и уверенно произнесла на оркском:
— Аршхан, Утыррка не может стать твоей женой.
Он выпрямился и стал еще выше, чем казался, а помещение начало стремительно темнеть. Так, кажется, я зря это сказала.
— Аршхан… — Я тяжело вздохнула и, опустив голову, подошла к нему. Взяла его большую руку в обе свои… и только после этого решилась продолжить: — Утыррка должна вернуться в Оитлон. Утыррка наследница, долг и ответственность лежат на ней.
Молчит. Может, внутренне согласен. Поднимаю голову, смотрю на сурово сжатые губы, на чуть суженные глаза и понимаю — не согласен.
— Аршхан, Утыррка не…
— Ранари! — глухим, но не вызывающим желания спорить голосом произнес ракард.
Как все сложно.
— Утыррка, — упрямо повторила я.
— Ранари! — А он тоже упрямый.
— Утыррка! — начинаю злиться.
— Ранари!!!
Так, а мы пойдем другим путем и переходим на оитлонский, ибо на нем мне выразить свою мысль проще:
— Аршхан, ну посмотри на меня. — И что я тут говорю, и так ведь смотрит не отрываясь. — Ты добрый, — точнее, я на это очень сейчас надеюсь, — благородный, ты… не понимаешь подлости, а я… я злая, Аршхан. И благородства во мне нет. Я стерва, Аршхан, меня не изменишь, а ты очень хороший… Для меня нет места в твоей жизни, в этом сказочном городе и вообще. Мы разные, Аршхан… верни меня домой.
Он тяжело вздохнул, кивнул и произнес:
— Аршхан любит Ранари такой, какая она есть!
Приехали. Это означает решительное «нет»? Хочу к шенге, тот всегда спрашивал, чего я хочу, а тут…
— Аршхан, — я отступила на шаг, потому что так смотреть проще и шея меньше болит, — в этом доме уже скандалы из-за меня, а дальше хуже будет, пойми!
Он рыкнул, причем вполне натурально так, бросил взгляд на Та Шерра и добил меня:
— Ранари жена Аршхана. Я все сказал!