— Невероятно… — прошептала я.
— Высокопоставленная? — догадался Красавчик.
— И весьма, — подтвердила я.
А Гнев уже доставал документы, письма, карты… Я просматривала зашифрованные послания и все больше мрачнела — три высокопоставленные семьи оказались замешаны по уши, остальные менее активно стремились подлизаться к возможному «будущему» королю. Проскальзывали в письмах и высказывания обо мне, в общем, меня тоже не жаловали, а Лора в качестве принцессы устраивала всех. Ничего нового… Нашлись тут и письма Лоры, и даже парочка от Велереи… Если бы я об этом раньше знала, сама бы ей голову оторвала! Торопливо собрала все в сумку, которую затем подхватил Сотник. Я планировала понести ее сама, но не ожидала, что количество опусов выльется в весьма немалый вес. И вот когда мы закончили, а Красавчик упаковал сумку с золотым запасом айсира, решено было выдвигаться обратно. Я оценила его приобретение и подумала, что наемникам за работу теперь можно и не платить, и так набрали на десять оплат по высшему тарифу. Потом вспомнила слова Сотника про то, где я храню ценные вещи, и решила, что спокойнее будет щедро рассчитаться за оказанные услуги.
— С этими что? — спросил Красавчик.
Хмуро посмотрела на вышеуказанную парочку. Оба себя ночными одеяниями не утруждали, и потому было не трудно догадаться, чем они занимались, пока я отчаянно ползла на смотровую башню. К тому же Илери, когда придет в себя, не трудно будет догадаться, кто проник в его дом, ибо документы я уносила с собой. А если Илери побежит жаловаться кесарю, тот без труда догадается, чем он заслужил возможность лицезреть мою во всех смыслах выдающуюся персону в собственной столице. Итак, мне необходимо, во-первых, отстранить Илери от кесаря, да так, чтобы тот на глаза нашему великому не смел показаться. Во-вторых, аннулировать холостяцкий статус Илери, дабы руки к Оитлонскому престолу не протягивал. И, в-третьих, месть — единственное, что я люблю после шенге и власти.
— Этих берем, — задумчиво начала я, — и оставляем в каком-нибудь храме Матери Прародительницы. После того, как их с восходом обнаружат жрицы, отвертеться от брака не сможет даже этот скользкий лориец. И для меня такая ситуация будет во всех смыслах выгодной.
Наемники со мной не спорили, и, пока я открывала портал, Красавчик подхватил прекрасную золотовласую Аленсию Никейт, а Гнев с трудом поднял далеко не тщедушного Илери.
— Может, хоть простынку взять, чтобы прикрыть ее, — пожалела я девушку.
— Такую красоту скрывать нельзя, — Красавчик весело подмигнул мне, — люблю блондинок.
Наш великий и бессмертный тоже, причем у кесаря все любовницы были юными и светловолосыми, без исключений.
И я шагнула в портал, следуя за Сотником.
Мы вышли в Главном Храме столицы, который располагался на холме, и в лучах восходящего солнца казался розовым, словно облако. Днем храм Матери Прародительницы выглядел серым и величественным, а сейчас, на рассвете, поражал своей легкостью, воздушностью и какой-то неземной красотой.
— Красота-а, — протянула я, подставляя лицо ветру и по-утреннему нежным лучам солнца.
— Да-а, красота, — задумчиво произнес Красавчик, укладывая леди Никейт на Илери так, чтобы сценка выглядела реалистично.
Вдали послышался шум. Кто-то пытался петь хором, но выходило не слишком хорошо, и даже птицы, оскорбленные в лучших чувствах, перестали чирикать, от чего рощица, окружающая храм, погрузилась в тишину.
— Красиво, — согласился Сотник, щурясь от солнца и вглядываясь в толпу, целенаправленно двигающуюся к храму. — Они так всегда?
— Матери почтенных семейств, — пояснил Гнев, разминающий шею. — Сегодня праздник цветения Розового дерева, если не ошибаюсь, и матери почтенных семейств приносят в храм цветущие ветви, прося благословения у богини Прародительницы.
И вот тут до меня дошло, какой муравейник мы растревожили! Это вам не муравьишки Готмира, почтенные дамы поядовитее будут.
— Это главный храм столицы, — оглядывая пока еще пустую площадь, прошептала я, — а эта толпа, это все леди из аристократических семей… И я не я, если в этой толпе нет матушки нашей прелестной развратницы…
Мы все помолчали, с сочувствием взглянули на… голубков.
— Это сочтут карой небесной, — задумчиво произнес Гнев. — Мать Прародительница не одобряет добрачных связей.
— Я бы на это дело посмотрел, — Красавчик вальяжно подошел ко мне, — ну хоть немного?
Вот я как раз на это смотреть не имела никакого желания и, отойдя за колонны, создала портал в дом Сотника. Наемники нехотя поплелись за мной. А толпа шумела, приближаясь. Я вошла в портал, когда из бокового входа в храм величественно вплыли жрицы… Отдаленный визг слышали мы все, пока я закрывала портал.
Едва свернула, наткнулась на спину застывшего Гнева. И только после этого поняла, что в этой уютной гостиной кто-то лишний.
— Как прогулялась? — послышался голос взбешенного Динара.
Осторожно обошла наемника, недоуменно посмотрела на сидящего в гостиной рыжего. Правитель Далларии был все еще в той самой одежде, в которой вчера соизволил прибыть. Хантра в гостиной не обнаружилось, зато имелись разрезанные веревки.
— Успешно прогулялись, — сообщила я Динару, — Илери устранен.
— Убит? — лениво спросил тот, чьи мотивы были непонятны, а выражение лица откровенно пугало.
— Окольцован, — ответил Красавчик, но подходить или протягивать руку для рукопожатия не спешил.
— Все дела завершила? — Айсир Грахсовен взирал исключительно на меня.
— Да, пожалуй.
Сотник бросил взгляд на меня, затем на Динара, подошел и передал ему сумку с бумагами… Грахсовен поднялся, взял нелегкую ношу, затем протянул руку мне. Молча и абсолютно уверенно, что я вот сейчас подбегу и возьму его за ручку, и вообще… Но я таки подошла и позволила ему своей лапой стиснуть мою руку. В следующую секунду открылся портал, и он был не мой, а рыжий уверенно провел меня в королевский дворец. Я даже попрощаться не успела.
Мы вышли из портала в отцовском кабинете. Его величество был тут, несмотря на ранний час, Свейтис также. Увидев, как мы выходим, отец лишь произнес:
— Хвала богам, ты нашел ее.
Динар молча швырнул сумку на стол и хмуро выдал:
— Нет, не нашел. Она сама вернулась туда, — хмурый взгляд на Свейтиса, — куда и направлялась изначально. И я считаю, что принцессе Оитлона там делать нечего!
После этого айсир Грахсовен просто удалился. А мой драгоценный отец, совершенно игнорируя заслуги дочери перед отечеством, начал с банального:
— Катриона, как ты могла?..
Я ночь не спала! Я решила проблему с Лорой! Я решила проблему с Илери, я…
— Мне нужен отдых! — приняла я неожиданное решение. — Свейтис, приготовьте максимальное вознаграждение для гильдии наемников.
— Отослать с курьером? — вежливо склонившись, спросил королевский секретарь.
— Нет, я сама после обеда отвезу, — ответила я и открыла портал к шенге.
И вот часа не прошло, как вымытая в речке, накормленная и вдоволь нажаловавшаяся папе, я уже тихо-мирно спала в тиопи шенге. А во дворце никто даже поесть не предложил, о самочувствии не спросил и не сказал, какая я хорошая! А шенге сказал, все про Лору выслушал и похвалил… а за шутку над магами не хвалил. Правда, по шее получить тоже успела — шенге про земляных гоблинов узнал… Сказал, что в роще теперь нехорошо пахнет, гоблины… они от страха не сдержались. А кто виноват, что к говорящим деревьям сунулись! Эх, жаль, заклинание только краткого действия было.
— Утыррка… Утыррка… спишь, как сова! Утыррка… — Я приоткрыла один глаз, и воодушевленный этим орченок радостно зашептал: — Тут приходить такой весь рыжий, долго говорить со старшим вождем Джашгом.
Закрыла глаза снова, попыталась уснуть, потом до меня дошло.
— Динар приходил! — Я подскочила на шкурах.
Pax, Вейг, Шронг весело закивали. Все три сыночка Рхарге удивительно походили на папу и даже улыбались так же хитро.
— Долго говорить? — садясь и протирая глаза, спросила я.
Тут в лесу на свежем воздухе так хорошо спать, и даже шум особо не мешает.
— Долго, — подтвердил Шронг, — старший вождь учить магии.
А это уже было любопытно.
— Динар уже уходить? — позевывая, спросила я.
— Уходить, — подтвердил Вейг. — А Утыррка ходить гулять?
Я легла обратно, подумала, потом опять подумала и сказала:
— Нет. Утырка возвращаться к злой люди, трусливый, как земляной гоблин.
Орчата рассмеялись и демонстративно закрыли носы лапами. Я тоже посмеялась, а еще решила в ближайшее время к той роще не ходить, до первого ливня как минимум.
— Утыррка ручки болеть, — Pax, самый маленький из сыновей Рхарге, подполз и взял мою руку, — почему Джашг не лечить?
— Шенге сказал учись сама, — пришлось признаться мне.
Pax нагнулся и подул на ладошку. С удивлением проследила за тем, как мозоли и покраснение исчезают.
— Pax — маг, — гордо произнес орчонок, но тут же сокрушенно добавил: — Ма-аленький маг.
— Ты еще вырастешь, — заверила я его, — и будешь большой и сильный, как Джашг!
— Как шенге, — зажмурившись от предвкушения, прошептал орчонок.
Ну да, его шенге — это Рхарге, а для каждого ребенка папа — он самый-самый… жаль, что не для меня… Малыш уже взялся лечить мою вторую ладонь.
Тяжелые шаги снаружи вынудили орчат искать укрытия. Едва сдержав смех, открыла портал в тиопи Рхарге, и бедовая троица шмыгнула в проход.
— Утыррка! — прорычал шенге.
Увы. От испуга я поторопилась, портал закрылся, и в нем осталась торчать волосатая пятка Вейга. Не удержалась и пощекотала. Вдали, через двадцать тиопи, раздался хохот орчонка. Я еще пощекотала, все равно не знаю, что делать в такой ситуации.
— Утыррка — ребенок! — заявил вошедший в тиопи шенге, и пятка исчезла.
— Утыррка… да! — решила я согласиться, потому что повзрослеть уже успела, а побыть ребенком могла только рядом с папой.