— Нас не ждите. Уводите за собой погоню. Ляхова спасти обязательно.
Я отбросил в сторону рацию и с благодарностью посмотрел на Марину, которая протягивала мне револьвер Безумного. Себя секретарша тоже не обделила, в одной руке она держала «ТТ», второй прихватила «бульдога».
— Конечно, — пробормотал я в то время, когда снайпер опрокидывал стол и забаррикадировал телом Безумного окно, — у тебя наследство более мощное. Не то, что мое. Только, Марина, ты мне сабельку лучше дай. До рукопашной дойдет, я с ней куда больше ребятам радости доставлю. У нас на троих один бронежилет, а они все поголовно в них щеголяют.
— Два бронежилета, — слышу голос снайпера.
Он стоял обнаженный по пояс, словно вырвался в реальную жизнь из кинобоевика — мощный, пересеченный страшным рваным шрамом торс, полуоткрытая кобура с торчащей рукояткой «стечкина». В одной руке парень сжимал автомат, другой протягивал Марине свой бронежилет:
— Накинь, подруга!
— Это не мой размер, — отрезала Марина. — И когда до дела дойдет, он тебе больше пригодится, Рэмбо.
— Да, Рэмбо, жилетки Марине без надобности, — мне стало неловко, что парень успел проявить галантность прежде, чем я. — Мариночка привыкла к сражениям со спецназовцами без бронетехники. Иной раз даже трусики специально сбрасывала, чтобы ловчее было.
По всему видно, Марина собиралась довольно своеобразно поблагодарить меня за комплимент, однако поневоле посмотрела на мою руку и отказалась от своего благого намерения.
— Может, кто-то догадается иллюминацию отключить? — пробормотал я в виде извинения.
Выстрелы и крики за окном стихли, а раздавшийся рев моторов подсказал, что мои бойцы уводили спец-подразделение от ляховской цитадели. Только выходить на улицу мы не собирались. В том, что дом остался не без внимания, понял бы даже покойный Чирус. Зря я ему кисть отсек, как теперь этот мертвяк очередную необходимую его хозяевам банковскую липу подпишет. И сомнительно, что теперь ребята-демократы, которым я сильно подпортил банковские игры, зарубив Улички-на, смогут оживить его, подобно Ляхову. Представляю, что мне теперь Котя наговорит, если свидеться с ним доведется.
Внезапно я увидел короткое рыжее пламя, вырвавшееся из ствола автомата снайпера и только затем услышал звук выстрела.
— В окно лез, — поведал Рэмбо. — Бежим отсюда, сейчас гранаты полетят.
Рэмбо оказался прав. Стоило нам скрыться за дверью другой комнаты, как ее тут же выбило взрывной волной.
— Выходи по одному! С поднятыми руками! — внятно заорал кто-то как можно громче. Видимо, у этого сокола мегафон гэкнулся. Сейчас она войдет, как говаривал порой мой покойный тесть. Или выйдет. Мы, значит, лапки кверху и на улицу, чтобы вам, соколики, задачу облегчить. Хорошо придумано.
— Сейчас пойдут, — тихо сказал Рэмбо.
Я заметил, что он успел нацепить бронежилет на голое тело.
— Только не стреляй, — прошептала Марина. — Их должно быть немного. Мы тут лучше ориентируемся. В темноте всех задавим.
— Слушай, подруга, — обратился к Марине Рэмбо, — выходи за меня замуж.
Ответить на предложение руки и сердца Марина не успела. Мы услышали, как дверь, ведущая в дом, с грохотом слетела с петель, и тут же раздались короткие выстрелы.
— Чего это они? — недоуменно спросил Рэмбо. — Положено длинными очередями впереди себя поливать.
Внезапно наступила такая тишина, что отчетливо стало слышно биение механического сердца ходиков на стене.
— Только не вздумайте стрелять, — заметил я, прицеливаясь в сторону двери.
— Не стреляйте! — продублировал мою просьбу голос из передней.
Запасливый мужик этот Рэмбо. Луч фонарика полоснул впереди и уперся в фигуру, облаченную в форму спецподразделения «Сокол». Однако успеваю заметить, на ногах — белые кроссовки «Рибок» вместо форменных полусапожек. Боец отправил пистолет в кобуру и стащил с лица маску.
— Слава Богу, успел! — радостно бросил он, прикрываясь от света.
— Откуда знаешь, что успел? Может, мы давно сдохли, — стараюсь скрыть истинные мысли.
— Потому что видел. В прибор ночного видения. Еще до того, как Олег свой фонарик зажег. Честно говоря, боялся опоздать.
— Попробовал бы только. Зря что ли я назначил тебя заместителем коммерческого директора, Воха? — замечаю в ответ и тут же продолжаю руководить:
— Смываемся, ребята. А то кто-то может решить: здесь открыли кооперативный филиал областного морга. Тем более, что городской ремонтируется.
— Он уже открыт, — успокоил меня Воха, помогая выбраться на улицу.
41
Из гостеприимного дома Ляхова потянулся густой шлейф дыма. До чего все-таки люди черствыми стали, ничего их не волнует. Такую канонаду уверен, они не каждый день слышат, но при этом никто даже не выскочил на улицу, чтобы полюбопытствовать — вдруг кому помощь нужна. И света в домах соседей Ляхова нет, можно подумать, что снова электроэнергию отключили.
— Воха, как у нас дела? — интересуюсь больше не для порядка, а чтобы отвлечься от нарастающей боли. Что я, сам не понимаю — распрекрасно обстоят мои дела. Не удивлюсь, если прокурор теперь против меня решит использовать не киллеров или безоговорочно выполняющих служебный долг ментов, а крылатые ракеты.
— Рябов под охраной Саши. Там все в порядке. У нас — двое раненых, — ответил заместитель коммерческого директора.
— Сейчас мы едем домой, — скомандовал я, чувствуя, что голова начинает кружиться.
Наверное, говорю что-то не то, судя по выражению лица Вохи. Но когда человеку плохо, скрыться в родных, даже таких, как у меня, стенах — подобное желание возникает вполне естественно.
Воха отрицательно покачал головой и помог мне протиснуться в салон собственной «Волги». За руль машины уселся Олег.
— Гони на базу, — приказал ему исполняющий обязанности коммерческого директора, и Рэмбо врубил скорость, скользнув дальним светом по дороге, ведущей на трассу.
Воха прикрывает наш отход, решил я, прикурив сигарету. Рэмбо недовольно поморщился, но промолчал. Интересно, в рябовской команде кто-то курит? В зеркале заднего обзора была видна белоснежная машина Марины, в которую прыгнули три бойца в десантной форме.
— Ну дают, — резвился Олег, выжимая скорость, — взять нас хотели. Семь лет назад у меня тоже самое было. Хрен взяли. Братья-афганцы в рукопашной против нас и минуты не стояли. «Сюбхан, Аллах» — ив рай к Магомеду. А нам в их рай не нужно — водки там нет…
Олег продолжал словесный водопад, снимающий напряжение, а я отчего-то стал раздражаться. Подумаешь, подвиг совершили, от «Сокола» отбились. Слава Богу, что улицы здесь вообще не освещены, потому и действовали спецназовцы Рябова более удачно, чем их противники. И бойцы «Сокола», и мои ребята вооружены примерно одинаково, ну, может, мои чуть-чуть лучше. Однако есть у них явное преимущество — на прибор ночного видения персонально для каждого бойца ментовское руководство, в отличие от меня, не раскалывается. Кроме того, прекрасно понимаю, что погоня «Сокола» успеха не имела. В моей фирме нет ни единой машины без форсированного движка.
И вообще, разве менты способны против моих ребят выстоять? Я давно решил — песня «Моя милиция меня бережет» для самых наивных. Потому что умные прекрасно понимают — менты сами себя не в состоянии защитить. Все решают деньги, а вот их-то на ментах явно экономят. Неужели кто-то всерьез считает, что за такую зарплату человек под пули пойдет? Ведь менты прекрасно знают — хороший боец из любой городской бригады получает больше, чем все их отделение, вместе взятое. А в результате сейчас в милицию идут такие люди, которых я бы на пистолетный выстрел к своей охране не подпустил. Оттого, что, как писалось раньше, «Безопасность — прежде всего». К чему мне такие бойцы, которым впору самим себе охрану нанимать?
О милицейской подготовке смешно говорить. Ласточка из бригады председателя акционерного общества «Орбек» по кличке Гастрит в перестрелке двух ментов положил. Причем у Ласточки был старый шестизарядный револьвер «бут-ган», а у ментов — автоматы «Калашникова». Вот так у ментов огневая подготовка поставлена, а если дело до рукопашной дойдет? Какой райотдел в полном составе выстоит против десятка моих чернопоясных бойцов, за спинами которых тысячи схваток. А таких охранников в моей фирме не десяток, гораздо больше. Один только отряд Вохи чего стоит, все поголовно бывшие спецназовцы. А вот сколько они стоят — только я знаю.
Услуги этих парней обходятся дорого, но экономить на собственном спокойствии глупо. Тем более в наше время, когда развелось великое множество разбойников-любите-лей, в рядах которых кого только нет — от школьников до домохозяек.
Вон Плисюк, изобретатель великий, какую-то технологию невиданную придумал, стал о ней распространяться, так к нему сразу на улице пристали пара ребят. Продай, дядя, права на твое изобретение. Плисюк думал, если он не бизнесмен или рок-звезда, так может беззаботно деньги зарабатывать и по улицам ходить. От этой мысли парни его быстро отучили, сделали для начала «розочку» — и изобретатель в больницу угодил. Менты, конечно, уголовное дело открыли, но тут же предупредили ученого — ты, гений, себе телохранителей найми, целее будешь. Я твердо знаю — мне милиция вообще на хрен не нужна, но какого черта такая милиция нужна тому же Плисюку — вот что непонятно. Пришлось моей команде Плисюка под охрану взять, до того один знакомый умолял, чтобы этот деятель и дальше всякие изобретения из себя выдавливал.
Правда, думаю, бригаде из страхового агентства «Лимус» это очень не понравилось. Я так понимаю, они сами хотели плисюковские технологии на мировой рынок внедрять. Однако, какие могут быть претензии ко мне? Если бы этот гений вместо «розочки» попросил защиты у того же «Лимуса», я бы пальцем не пошевелил, твердо зная — их боевики Плисюка от кого хочешь защитят. А так «Лимус» и не пошевелился, у нас ведь территориального деления нет, хотя это агентство мечтало, чтобы Плисюк оформил страхование жизни вовсе не со мной. Однако я клиента у них на фирме не снимал, так что претензий быть не может. И бригада у меня такая — новоявленный «Лимус» может сам себе страховой полис оформить, если только подумает вякнуть одно горбатое слово.