Должно быть, увидев выражение моего лица, освещенного огнем фар, Вестал поняла, что я собираюсь убить ее, поэтому вдруг дико взвизгнула и бросилась бежать к машине.
Несколько секунд я стоял неподвижно, словно завороженный.
Потом погнался за ней. Бежать я не мог. Ноги словно парализовало. Я устремился за ней нелепыми кривыми скачками.
Оглянувшись через плечо, она заметила, что я ее догоняю. Я услышал, что она слабо взвыла от ужаса и попыталась бежать быстрее. Тут она споткнулась о камень и упала навзничь.
Она стояла на четвереньках посередине дороги, ярко освещаемая фарами, и смотрела на меня. Окровавленное лицо исказилось от животного страха.
Подбежав к ней, я заметил на краю дороги крупный булыжник и, не останавливаясь, подхватил его.
Вестал, не шелохнувшись, следила за мной. Рот у нее был открыт, одежда промокла до нитки, чулки лохмотьями свисали вниз.
Я медленно надвигался прямо на нее.
— Чед! Пожалуйста! Не трогай меня! — кричала она, умоляюще глядя мне в глаза. — Я люблю тебя, Чед! Я все тебе отдам. Только не бей меня!
Я схватил ее за руку.
— Чед!
Этот истошный крик и сейчас стоит у меня в ушах, когда я сижу в пляжном коттедже.
Никогда в жизни я не слышал более страшного звука.
Когда я занес руку над головой, Вестал зажмурилась. Она даже не попыталась закрыть голову второй рукой. Она безмолвно стояла на коленях и безропотно ждала смерти как парализованный кролик.
Я со всей силы опустил булыжник на ее голову.
От удара у меня в руке что-то хрустнуло. Содрогнувшись, я отступил на шаг.
Вестал лежала у моих ног, дергаясь и трепыхаясь, как подстреленный пес из моего детства. Я знал, что она умирает.
Я не нашел в себе мужества подобрать эту умирающую тряпичную куклу и отнести ее на руках в машину. Вместо этого я схватил ее за руку и поволок за собой, словно мешок.
Открыв дверцу машины, я затолкал тело Вестал внутрь, потом захлопнул дверцу и несколько мгновений пытался перебороть нахлынувший приступ тошноты.
Дело было сделано; теперь в опасности была уже моя жизнь.
Я вспомнил про булыжник. Пробежав назад, я подобрал его, что было сил швырнул в сторону зияющей пропасти и бегом вернулся к машине. Запустив двигатель, я вывернул руль, чтобы направить «роллс-ройс» на край дороги и, когда машина покатилась в нужном направлении, отступил.
Мощные фары выхватили из темноты белое ограждение. В следующий миг тяжелая машина проломила его, на миг зависла и ухнула вниз.
Я стоял, прислушиваясь к гулким ударам о скалы, пока не раздался последний, самый сильный звук тяжелого удара, и все стихло.
Я подбежал к пролому в ограждении и заглянул вниз.
Машина пролетела примерно двести футов и застряла в щели между двумя огромными валунами. В следующий миг из-под капота вырвался тонкий язычок пламени, и еще через несколько секунд «роллс-ройс» превратился в полыхающий костер.
Перекинув ногу через подоконник, я услышал свой собственный голос, который говорил: «В дополнение к нашему телефонному разговору и письму от сего дня сообщаю, что подтверждаю нашу договоренность относительно данной недвижимости в Иден-Энде…"
Сладостнее звука мне еще слышать не приходилось за всю жизнь.
Ева стояла возле стола, глядя на меня неестественно расширенными глазами. Магнитная лента медленно ползла мимо записывающей головки; мой голос, который обеспечивает мое алиби, продолжал говорить.
Я вскарабкался на подоконник и тихо сполз на пол. Мой комбинезон вымок до нитки. Ботинки были покрыты грязью. Руки тоже были перепачканы.
Ева схватила полотенце и большую губку со стола и быстро сунула мне.
— Скорее! Он ждет уже больше получаса. Ленты хватит еще на две минуты.
Я поспешно вытер руки и лицо. Потом сорвал комбинезон.
— Как я выгляжу? Она кивнула.
— Одевайся.
Я взял у нее свой пиджак и облачился в него, потом вытер ботинки губкой и причесался.
Ноги мои так одеревенели, что я с трудом стоял. Ева протянула мне полстакана неразбавленного виски.
— Выпей.
Она все предусмотрела. Виски обожгло мне горло, но придало сил.
— Вытри лицо.
Я обтер лицо полотенцем, взял у Евы сигарету и прикурил из ее рук.
— Все в порядке, Чед?
— Да.
— Ты должен идти к нему.
— У тебя все было гладко?
— Да. Я уже начала было волноваться, но ты поспел вовремя.
Я ощутил огромное облегчение.
— О'кей, я готов.
Ева свернула вместе полотенце, губку, комбинезон и шапочку и запихнула в глубину ящика моего стола.
— Я его выключу.
Она остановила магнитофон. Внезапно наступившая тишина оглушила как раскат грома.
Я глубоко вздохнул, пересек комнату и распахнул дверь. Блейкстоун сидел в кресле-качалке и листал журнал.
— Прости, Райан. Я не хотел заставлять тебя столько ждать.
Он уныло усмехнулся.
— Ничего. Ты всегда так вкалываешь дома?
— Просто миллион дел навалился. Заходи. Когда он вошел в кабинет, Ева проскользнула мимо нас и прошла через гостиную в холл.
— Выпьешь что-нибудь, Райан?
— Еще рюмочка не помешает. Мисс Долан уже поухаживала за мной.
Он сел в кресло возле моего стола.
— Я видел твою жену в «роллсе» по дороге сюда. Она ездит как лихач; я даже испугался.
— По этой дороге она может ехать с закрытыми глазами, — ухмыльнулся я.
Она ехала не с закрытыми глазами, — серьезно сказал Блейкстоун. — Она ехала чересчур быстро.
Заметив, что мне не нравится эта тема, он пожал плечами и произнес:
— Домик у тебя роскошный, ничего не скажешь.
— Я надеялся, что тебе понравится. — Я налил ему виски и уселся за стол. — Я рад, что ты приехал, Райан.
— Надеюсь, у тебя и впрямь важное предложение. Что там, выкладывай.
— Акции «Байлэндз Эплайнсиз». Что-нибудь знаешь о них?
— Еще бы. Кто-то загребает на них приличный куш. Я и сам прикупил их немного.
— Они подпрыгнут до небес, Райан. Думаю, мы с тобой должны…
От внезапного телефонного звонка я вздрогнул. Я тут же подумал о Вестал.
— Извини, я послушаю, — сказал я и снял трубку.
— Да?
— Звонит миссис Хеннесси, — произнес голос Евы. — Она спросила про Вестал. Я ответила, что Вестал выехала к ней, но она настаивает, чтобы поговорить с тобой.
Я совсем забыл про миссис Хеннесси, и на миг мое сердце остановилось.
— Хорошо, соедините нас, — сказал я, пытаясь унять дрожь в голосе.
Послышался щелчок, и скрипучий голос миссис Хеннесси ворвался в мое ухо:
— Мистер Уинтерс?
— Да, это я. Чем могу служить?
— Я жду Вестал. Мисс Долан сказала, что она выехала полчаса назад. Ее до сих пор нет.
— Через несколько минут появится, — успокоил я, чувствуя на себе взгляд Блейкстоуна. — Ночь ненастная. Она, должно быть, едет медленно.
— Она с шофером?
— Нет, она ведет машину сама.
— Но до моего дома езды всего двадцать минут. Она уже давно должна была приехать.
— Скоро будет. Наверное, немного завозилась в гараже. Извините, миссис Хеннесси, но я занят. У меня деловая встреча.
Пожалуй, худшего я и придумать не мог. Ведь я хотел ее только успокоить. Но я осознал свою ошибку лишь тогда, когда миссис Хеннесси сказала:
— Она могла попасть в аварию. Она рвалась приехать ко мне пораньше, чтобы со мной встретить мистера Стовенского, теперь же ему придется дожидаться ее. Ваша дорога очень опасна. Я страшно волнуюсь. Пожалуй, я сообщу в полицию.
Мое сердце екнуло. Я вспомнил о промокшем комбинезоне в ящике стола, о мокрой и грязной машине Евы с еще неостывшим радиатором. Я надеялся, что у меня есть в запасе время, что за час дождь смоет следы крови на дороге, теперь же… Если старая ведьма вызовет полицию, я пропал.
— Не волнуйтесь понапрасну, — сказал я. — Но если через двадцать минут Вестал еще не будет, перезвоните мне.
— А тем временем она, возможно, лежит на дороге и истекает кровью, — сердито отрезала она, повысив голос, так что Блейкстоун мог услышать ее слова. — Поразительное легкомыслие!
— Хорошо, хорошо, сейчас я сам поеду и посмотрю, не случилось ли чего, — сказал я, стараясь не показывать вида, насколько я взбешен. — Только перезвоните, если она приедет до моего возвращения. Хотя я уверен, что вы напрасно беспокоитесь.
Она вновь пустилась объяснять мне, насколько опасны мокрые дороги, но я ее оборвал:
— Перезвоните мне, — и повесил трубку. Блейкстоун вопросительно посмотрел на меня. Я почувствовал, что по лицу стекает струйка пота.
— Эта чертова перечница, миссис Хеннесси, подняла суету из-за Вестал. Они уговорились о встрече, и Вестал, видите ли, еще не приехала. И миссис Хеннесси волнуется, как бы ее подружка не попала в аварию. Чушь собачья! Меня бы нисколько не удивило, если бы Вестал передумала и пошла в кино.
Выражение лица Блейкстоуна испугало меня. Он казался встревоженным.
— Но дорога и впрямь опасна, Чед, а ехала она чересчур быстро.
— Господи, ну хоть ты-то не уподобляйся этой старой клуше. Вестал знает эту дорогу вдоль и поперек. Она не станет зря рисковать. — Я взял в руку листок бумаги, на котором набросал кое-какие расчеты. — Хватит, давай подумаем о деле. Взгляни-ка на эти цифры.
Блейкстоун с видимой неохотой посмотрел на бумажку.
— Ты уверен, что нам не следует поехать и проверить, не случилось ли чего, Чед?
— Держу пари, что она в кино. Дождь вон как льет. Он смотрел на меня в упор, поджав губы.
— Как хочешь, она твоя жена.
— Хватит об этом! — прикрикнул я. — Давай поработаем.
Стоило ему погрузиться в выкладки, как Вестал быстро вылетела у него из головы. В течение следующих двадцати минут мы обсуждали все «за» и «против», и, как обычно, Блейкстоун дал мне несколько очень дельных советов.
Я хотел было наполнить его стакан новой порцией виски, когда задребезжал телефон.
По тому, как резко Блейкстоун вскинул голову и посмотрел на меня, я понял, что он опять вспомнил о Вестал.