е хранилась аудиоаппаратура, лишь ненадолго задержавшись, чтобы полить водой изнывающий от жажды куст магнолии. Погладив на прощание нежные белые лепестки, Джереми полной грудью вдохнул свежий ночной воздух и повел плечами в такт музыке. Потом, под аккомпанемент разносящейся над болотом песни Дэвида Боуи «Город суфражисток», он в последний раз проверил свои инструменты. Легонько коснулся Глока-22, засунутого в нагрудную кобуру, похлопал по карману на правой штанине, чтобы убедиться – в нем все еще лежит длинный охотничий нож с зазубринами. Наконец, он потянулся за висящим на стене ружьем и не спеша побрел к раскинувшейся перед ним бездне деревьев.
Пока Джереми взрослел, семья всегда ограничивала его любопытство. Никто не поощрял его заниматься тем, что было ему действительно интереснее всего. Склонность к препарированию и изучению внутренностей мелких животных вызывала у окружающих дискомфорт. После смерти отца Джереми только сильнее обиделся на мать и на то, что она мешала ему раскрыть свой потенциал. Когда он освободился от нее много лет назад, то испытал ни с чем не сравнимое чувство долгожданного облегчения. Теперь его любопытство никто не подавлял, теперь он мог играть столько, сколько пожелает.
Интересно, послушали ли его гости, когда он приказал им бежать? Если считать, что да, и они не примерзли к земле от страха, то в какой-то момент они могут встретиться друг с другом. Это было бы… весьма неудобно. Неаккуратно. Джереми не любил неаккуратность, но принимал ее неизбежность.
Поднырнув под зарослями испанского мха, он опустил на лицо очки ночного видения, осторожно переступил через перекрученные корни и окинул взглядом лес. Ничего. Тогда Джереми потянулся к телефону: тот был подключен к многочисленным камерам наблюдения, расположенным по всему участку. Он пролистнул несколько кадров, пока не остановился на том, который показывал Эмили. Головокружительный ночной шум смешивался с бодрящей музыкой. Сквозь камеру видно: Эмили прижалась спиной к кипарису, заткнув уши руками. Пока Джереми наблюдал за тем, как она пытается отдышаться и привыкнуть к темноте, он задавался вопросом: о чем она сейчас думает?
Вот Эмили обвела взглядом окрестные деревья – должно быть, размышляла, не прячется ли он за одним из них. Только Джереми начал уставать от ее статичности, как она двинулась вперед. Сдаваться так просто она не собиралась. Теперь Эмили быстрым шагом шла по болоту, практически не подсвечивая себе путь фонариком. Джереми пришлось срезать несколько углов, чтобы не отстать. Пульс у него участился.
Вдруг она остановилась. Переведя взгляд налево, Эмили замерла на месте, внимательно вглядываясь в темноту. Фонарик она выключила, и теперь пыталась расслышать хоть что-нибудь сквозь какофонию льющихся со всех сторон звуков.
Джереми знал, что ее так встревожило – хруст треснувшей под ногой ветки, такой одновременно далекий и запредельно близкий звук.
В следующий миг Эмили озарил луч света.
– Ты кто? – раздался несомненно женский голос. В нем слышалась паника. Эмили шумно выдохнула, и Джереми видел: она вся дрожит.
– Эмили. Я Эмили, – запинаясь, выговорила она, прижав руку к груди и закрыв глаза, чтобы защититься от яркого света, бьющего прямо в лицо. Фонарик опустился, и из уст его владелицы вырвался ответный вздох облегчения.
– Слава богу, – Кэти закрыла усталые глаза и опустилась на корточки, придерживаясь за ствол ближайшего дерева окровавленной рукой. Эмили неотрывно пожирала ее взглядом.
– А ты кто? – она включила собственный фонарик, освещая надоедливую гостью Джереми.
– Кэти. Но вряд ли это имеет хоть какое-то значение, – отрезала та. – Он просто убьет нас, и все. Впрочем, очень рада с тобой встретиться! – Кэти потерла лоб, и из глаз у нее полились слезы.
Ничтожество.
Эмили покачала головой.
– Не будет он меня убивать.
Кэти насмешливо хмыкнула и поднялась на ноги.
– Ну конечно. Слушай, ты сюда только что попала. А мы с ним провели уже много дней. Где он тебя нашел?
Джереми не смог сдержать улыбку.
– Кэл мой напарник по лабораторной. Мы в одной группе в университете, – Эмили вертела головой, сохраняя бдительность.
– Кто такой Кэл? Он что, тоже здесь? – Кэти ничего не понимала и, похоже, от этого злилась.
Джереми в голос рассмеялся.
Эмили приподняла бровь. Глаза ее метались из стороны в сторону.
– Это он тут за всем стоит. Ты вроде бы сказала, что провела с ним много дней.
К удовольствию Джереми, она тоже выглядела крайне растерянно.
– Понятия не имею, кто такой Кэл, – раздраженно ответила Кэти, – но этого парня зовут Джереми.
– Как скажешь. Послушай, а кто здесь еще? Здесь ведь еще кто-то есть?
Джереми видел, как лицо Эмили исказилось от паники при одной только мысли, что кроме него за ней может охотиться кто-то еще.
– Мой друг, Мэтт, – всхлипнула Кэти. – Он наверняка где-то рядом. Если, конечно, Джереми его уже не нашел.
Эмили громко вздохнула и еще раз огляделась.
– Хорошо, Кэти. Нам нужно идти. Давай попробуем найти Мэтта.
Джереми видел слабый отсвет фонарика Кэти. Эмили тоже обратила на это внимание.
– Тебе бы лучше его выключить, – она кивнула на тусклый луч света. В ответ Кэти издала еще одно насмешливое фырканье.
– Ни за что. Я много дней провела в темном подвале. По-твоему, я хочу и дальше ковылять в кромешной тьме, а?
Эмили прикусила губу, стараясь сохранить самообладание.
– Ну, судя по тому, как тускло он светит, скоро у тебя не будет выбора.
Кэти перевернула фонарик лучом к себе и пожала плечами.
– Как я и сказала, он нас все равно не отпустит, а умирать в темноте я не собираюсь.
Эмили уступила и молча отправилась следом.
Песня кончилась. Эмили и Кэти с облегчением подняли глаза к небу, как вдруг безо всякого предупреждения из динамиков зазвучал «Лунный танец» Вана Моррисона, заставив обеих девушек подпрыгнуть на месте от неожиданности.
Они отправились дальше: пробирались через густой кустарник, подныривали под липким, сочащимся влагой испанским мхом, с каждым шагом утопая в болоте по самые лодыжки. Джереми видел, каких трудов Эмили стоило оставаться сосредоточенной – ее внимание постоянно сбивалось из-за шума луизианской топи и тошнотворно-радостной музыки.
– Что это было? – она остановилась и вытянула шею, пытаясь разобрать хоть что-то в этом звуковом хаосе.
Джереми пришел в движение. Он крался медленно и тихо, держась достаточно далеко, чтобы не попасться им на глаза, но вместе с тем и достаточно близко для того, чтобы наблюдать за своими гостями самому, не через камеры.
Кэти тем временем замерла на месте и принялась беспорядочно светить фонариком во все стороны – к вящему огорчению Эмили.
– Мэтт? – позвала она слишком уж громко. Эмили схватила ее за плечи и зажала рот ладонью.
– А если Кэл тебя услышит?! – зло прошептала она в ухо Кэти – так громко, что Джереми это расслышал.
Он улыбнулся. Словно шоу смотришь. Он даже и не представлял, что спектакль будет разыгран как по нотам. Кэти и Эмили исполняли свои роли первоклассно, словно на сцене играли.
Кэти вырвала руку и опустила фонарик, смерив Эмили злобным взглядом.
– А что, если это Мэтт? – прорычала она в ответ.
Эмили прижала к губам палец, призывая ее к тишине, и склонила голову набок, вслушиваясь. Знакомо звякнул металл о металл. Джереми шумно взвел затвор дробовика – это тоже было частью представления.
– Ложись! – заорала Эмили, падая на землю и утягивая следом за собой Кэти.
Эмили инстинктивно прикрыла голову, Кэти же взвизгнула и рухнула в грязь, словно марионетка с обрезанными нитями. Как только они оказались на влажной земле, прогремел выстрел. В стороны разлетелась древесная кора, закурился дымок.
Эмили уже видела такое. Как-то она рассказала Кэлу, что отец научил ее обращаться с оружием – давно, еще когда она была маленькой. Собственного оружия она так и не завела, но знания никуда не делись.
– Деритесь или бегите, девочки. Деритесь или бегите, – прошептал Джереми себе под нос. Он не отводил глаз от разворачивающейся перед ним сцены. Он ощущал их страх даже с такого расстояния. Паника и отчаяние насыщали воздух, набегали волнами, словно прибой.
– Идем, Кэти! Идем! – Эмили потащила ее вперед, низко пригнувшись к земле. Она выбрала бежать.
Кэти всхлипнула и споткнулась, прикрыв голову руками. Это вызвало очередную задержку.
– Кэти! Будь потише и шевелись уже, наконец! – яростно воскликнула Эмили.
Джереми знал, что она возненавидит Кэти. Он столкнул их вместе не без причины, и теперь был доволен расцветающей между девушками враждебности.
Кэти затрясла головой, всхлипывая. Она стояла на четвереньках, совершенно неспособная двигаться.
– Я не могу! Я не могу! – завывала она.
Эмили молча опустилась рядом, перекинула руку Кэти себе через плечо и встала, зажав ей рот ладонью. Так и не сказав ни слова, она быстро потащила ее вперед. Джереми неслышной тенью скользил за ними, наслаждаясь тем чувством власти, которое приходит, когда ты кого-то видишь – а он тебя нет. Так они шли и шли через море деревьев, пока Эмили наконец не остановилась отдохнуть. Она чуть не падала на землю от усталости.
– Мы не можем долго здесь оставаться, – тяжело выдохнула Эмили. Она стояла, опершись ладонями о колени, и щурилась, вглядываясь в темноту. – Пока мы стоим на месте – мы легкая добыча.
Кэти помотала головой.
– Что нам, мать твою, делать? – она вскинула руки к небу, а затем позволила им безвольно упасть обратно в грязь. – Нам угрожает псих с пушкой наперевес. Мы тут будем бегать кругами, как чертовы идиоты, а потом он просто пристрелит нас из-за дерева. Нам нужно остаться здесь и спрятаться до утра.
– Такой у тебя план? Ты правда думаешь, что утром он просто уйдет? – Эмили зажмурилась и наклонилась вперед.
– Он сказал, что нам просто нужно его избежать. Это все, что нам нужно сделать.
Эмили не могла вот так вот просто бросить другого человека – даже если он невероятно ее раздражал. Она считает себя героем, это Джереми точно знал.