Лестница, которую они миновали, была узкой и короткой, а стены казались очень толстыми, что вновь роднило с его Черным замком. Повеяло приятной прохладой, и Джареду опять показалось, что он дома. Последнюю дверь, которая открывалась внутрь жилища, женщина отодвигала с трудом. В узком проеме показалось что-то округлое, серое и мохнатое.
— Фог, ну Фог же! — позвала женщина невесть кого. — Попу убери, кому сказала! И не ешь никого, свои!
Округлое и мохнатое оказалось псом неопределенного вида, достаточно дружелюбного, чтобы ткнуться мокрым носом в ладонь советника и завилять хвостом. Джаред, ощутив холод, в недоумении поднес руку к лицу — когда он успел расстаться с перчатками, непонятно. Что-то тянуло, как плохо зажившая рана.
Как он попал сюда? Где был до этого? Ничего определенного, хотя и дни в Черном замке тянулись один за другим, и были, по большей части, похожими друг на друга. К тому же советник точно знал, что память лучше не насиловать мучительным желанием вспомнить — все вернется само, если вернется, конечно. Память ши хранит все детали, все мелочи, и он…
— Тут умыться можно, — донесся до Джареда женский голос.
Приоткрылась еще одна дверь, и советник увидел обычный умывальник с блестящими медью ручками. И куда тут сливается вода, неужели прямо в пол?
— Прикидываемся, что видим раковину в первый раз? Ну-ну, почти получается, а я почти верю, — укоризненно произнесла женщина и открыла краны. — Тут как бы горячая и холодная, но открывайте только правый, потому что бежит одна — слабо теплая.
Джаред взял себя в руки, отогнав трусливое желание сбежать подальше, скинул верхнюю одежду и повесил туда же, куда женщина повесила свою курточку.
Зашел в совершенно крошечное помещение и с опаской повернул кран. Так и есть, холодная вода полилась на умывальник, отразилась и забрызгала самого советника. Он торопливо повернул ручку обратно, вновь крутнул уже очень аккуратно и умылся. Полотенце, висевшее рядом, почему-то было лохматым. Может, это мир всего лохматого? Собака, полотенце… тем не менее, влага с лица впиталась хорошо, и советник решил взять на вооружение. В Верхний мир он, отговариваясь занятостью, не выходил с падения Проклятия, многое могло измениться, многое можно было бы взять на заметку.
Джаред прикрыл дверь крошечной комнаты. Женщина с удивлённым прицокиванием рассматривала дублет.
— Какой странный фасон. Но материа-а-ал! Обалдеть. Реставратор?
— Что?
— Под шестнадцатый век, говорю, косишь? — дернула она завязку рукава.
— Под одиннадцатый, — Джаред решил прикидываться нормальным там, где возможно — именно в этом возрасте он примерил одежду ши. — От стаи отбился, то есть…
Объяснить ему не дали, равно как и сформулировать иначе:
— Ах вот оно что, ну, этому горю легко помочь! Откуда вы, перелётные?
Джаред не мог, да и не умел объяснять с настоящим враньём, оставалось недоговаривать:
— Так издалека!
— Хотя бы с этой планеты? Или просто бомж какой-то? А то по ощущениям тут кругом какие-то инопланетяне, — женщина устало вздохнула. — Ладно, говорить не хочешь, не говори, но если надумаешь зарезать меня этим красивым ножичком, у меня есть электрошокер!
— Вообще-то это не ножичек! — Джаред праведно возмутился. — Это фамильный кинжал! Который наточен! И он крайне опасен для посторонних, ведь если его коснется чужая рука, то…
Джаред поперхнулся и смолк: дивно странная женщина уже взвешивала «нож» в руке.
— Какой же красивый! Хотя… колбасу таким не порежешь, — грустно вздохнула. — Что ты сказал, извини, я пропустила?
— Ничего, — Джаред постарался сильно не морщиться, видимо, законы магии тут вообще не действовали. — Кол-ба-су? — повторил он незнакомое слово. Колба — понятно что, а непонятное «су» не очень похоже на что-то съедобное.
— Да ты поди голодный, дармоед? — женщина странно на него глянула.
Джаред принялся было уверять ее, что не хочет есть, не дармоед и не «бомж», что бы это ни значило, но желудок предательски заурчал прямо посреди убедительной речи.
Женщина вздохнула грустно, прошептала что-то подозрительно похожее на «собака ест, я ем, значит, и тебе сойдёт, комедиант чертов», и достала какие-то потроха, который вконец оголодавшие рецепторы определили как куриные шейки. Потроха тут же захотелось сожрать вместе со льдом и кровью. Джаред еле сдержался, отчаянно надеясь, что жёлтые глаза и когти его не выдали.
— А чего это вы семафорите? — женщина между делом бросила мясо в бурлящую на плите воду. Обернулась к гостю. — У вас линзы на свету цвет меняют? От настроения? Я слышала про подобное, но видеть не приходилось. Но мне и вас тоже видеть не приходилось… Кажется, — добавила она не слишком уверенно.
Джаред постарался как можно спокойнее кивнуть, хотя причем тут линзы и зачем они меняют цвет, сказать бы не смог ни за что.
— Знаете, я рада, что вы зашли, — дивная женщина махнула рукой назад, видимо, приглашая садиться. — С вами нескучно, то ножи, то линзы…
Джаред обернулся, узрел диван, простой и невысокий, ничтоже сумняшеся сел. Колени длинных ног стали подозрительно и не очень красиво торчать вперед. Думал ответить, но в животе опять забурчало, на сей раз от аппетитных ароматов. Советник пошуршал одеждой, раздосадованный и смущенный, и вытянул ноги, чтобы не выглядеть фигляром или просто не по статусу. Большой серый пес подошел, лизнул руку, повилял хвостом и положил одну лапу на диван.
— Брысь, — тихо и очень серьезно скомандовал Джаред, на что пес широко улыбнулся, одним плавным движением забрался на диван и улегся рядом, прикрыв нос пушистым хвостом. То ли советник перепутал команды, то ли у пса было свое видение ситуации.
— Бесполезно, вы его не сгоните! — сказала женщина, возясь у плиты. — Вообще-то это его место, так что скажите спасибо, что он разрешает вам сидеть.
Окончательно стемнело, женщина дотронулась до прямоугольной кнопки на стене, и в ответ — определенно в ответ! — слева и справа от Джареда на подоконниках зажглись светильники, сделанные из кусков соли. Советник принюхался — и пахло слабо солью, причем — морской. Даже дышать стало легче. Это было интересно и это тоже хотелось перенять. Фог приподнял голову и тоже шевельнул ноздрями, но, видимо, непорядка не нашел, так как вновь положил громадную голову на лапы.
— Есть идите, — позвала женщина. Джаред молча встал, а собака осталась на диване, и женщина озвучила, добавив в голос неразбавленного железа. — О-ба!
Пес вздохнул совершенно по-человечески, видимо, то ли не желая расставаться со своим местом, то ли не желая есть в присутствии постороннего. Встал и, толкая советника боком, пошел рядом.
Когда Джаред подошел, а женщина посмотрела пристально, изменилась в лице, потом отвела взгляд, пробормотав: «Глупость какая, быть того не может, — и добавила: — Кушайте, давайте».
Отодвинула висящую на стене полку и поставила на нее глиняную тарелку с дымящейся едой. Косо глянув, выложила вилку, нож и ложку, все металлическое… Ого, серебро, понял советник по отблеску ясного серого цвета. Он сглотнул и встал за деревянным стулом с изящной витой спинкой.
— Госпожа разделит со мной стол? — есть хотелось до невозможности, но Джаред всегда ставил вежливость впереди плотских желаний и продолжал стоять. Здесь света было еще больше, а женщина смотрела еще более неверяще и с легким подозрением.
Пес вовсю хрумкал шеями, перемешанными с той же самой кашей, что лежала в тарелке советника.
— Да я на работе перекусила, — отмахнулась она. Опять что-то нажала, и стоящий на столе стеклянный кувшин вспыхнул по ободу синими огнями, и вода в нем мгновенно закипела. Кроме того, что все в этом мире было каким-то миниатюрным, женщина казалась сама источницей волшебства.
— Вы точно не магиня?
— Точно нет. А вы скоро будете трупом, если немедленно не поедите. Я настаиваю!
Джаред мгновенно умял все, что лежало на тарелке. Резать ножом шеи оказалось довольно удобно, все приличия были соблюдены.
— Благодарю вас, а теперь, все же, мне нужно покинуть вас. Вряд ли вам удобно…
— И куда вы собрались? У вас паспорт-то? — остановила его жестом женщина.
— Нет, — честно признался Джаред. — Паспорта у меня нет.
— Естественно. Значит, с вашим видом вы пройдете не более пары кварталов. Вы не реставратор.
Советник качнул головой.
— Это будет не очень мило, но прошу вас простить меня…
Перед глазами что-то вспыхнуло и женщина сказала непонятно кому.
— Ирочка, ты не поверишь, кто у меня сидит. Посмотри сама и позвони мне, если еще не спишь… А то все к тебе да к тебе приходят. Ну вот, опять не на связи! Ну-ка, ну-ка, кажется, у меня осталось же… — заинтересованно выговорила женщина.
Белая дверь одного из шкафов открылась, оттуда пахнуло холодом и всевозможными ароматами, перебивавшимися одним запахом — божественным ароматом спелой клубники.
— Угощайтесь. Соседка принесла, это не резиновые китайские. Сладкие, поздние ягоды, — подбадривала Джареда женщина. — Должны же и у советника быть свои слабости!
Советник поперхнулся ягодой, непонятно как оказавшейся во рту.
— Знаешь, а я думала, у тебя более тонкие губы и более надменный вид, — произнесла женщина, а Джареда неожиданно затрясло. Уж не колдовство ли это? Может, какая-то местная разновидность магии? — Хотя понятно было, что ты очень красивый. Знаешь, меня не очень удивляет, что все это произошло с тобой, Джаред, сын Мэрвина и Вэйсиль, внук Джаретта Великолепного и Синниэль. Да, — неожиданно засмеялась женщина, — и, разумеется, племянник Миди-и-ира!
— О, клянусь рогами Кернунноса, я не понимаю, откуда вы меня так хорошо знаете!
— Не бойся, Джаред, — вновь печально вздохнула женщина. — Я не воспользуюсь своим знанием тебе во вред. Скорее всего, я просто сошла с ума, так что не беспокойся, я вообще никому не наврежу.
К женщина подбежала собака, тявкнула, лизнула руку и протянула поднятую с пола игрушку.
— Я точно сошла с ума, — женщина бросила игрушку в глубь комнаты, собака мгновенно ее принесла. — Я кормлю твоей едой своего героя.