Он перебирал варианты и не находил объяснения поведению проклятого грифона! Какое! К фоморам! Волшебное слово?! Очень хотелось возопить, наколдовать что-нибудь гадкое и топнуть на грифона ногой! Невзирая на вероятность остаться без этой самой ноги! Что он себе позволяет! В конце концов!
Сердитое пыхтение не помогало, лежать становилось все менее удобно, и Джаред перешел к обмозговыванию более реальных вариантов:
— Отпустите меня! Немедленно!
Лорканн высокомерно хмыкнул.
— Лорканн!.. — язвительный тон звучал неожиданно жалко, так что Джаред устыдился.
— А вот и нет, мальчишка, это слово никогда не было волшебным, разве что, ха, ты призываешь неприятности, — хмыкнул и потерся носом о плечо, пытаясь согреть подмерзшую часть лица.
— Сейчас же!
— Ну да, ну да, мальчишка, сразу видно, хорошим манерам учишь всех ты…
Джареда осенило.
— Пожалуйста?
— Другое дело, — неблагой закряхтел, зевнул, приподнялся на локте, сдвинул с Джареда ногу, а потом убрал руку, одновременно стаскивая и одеяло. Встретился с Джаредом взглядом и крайне довольно заулыбался:
— И не благодари! Я сегодня добрый!
Состоящее из противоречий общение выбивало из колеи, но Джаред воспользовался заминкой, чтобы встать и заняться собой. Нет, умом он уже вспомнил, насколько отличны благие от неблагих, но грифон просто убивал. Слава древним богам, хотя бы не буквально. И вообще подозрительно помогал, будто бы ему от Джареда что-то было нужно.
Вдобавок, путешествовать с Лорканном оказалось очень непохожим опытом, отличным от предыдущего, где Джареду приходилось справляться с тяготами пути наравне с прочими волками, где все было довольно просто и уж точно понятно! Мало того, что Лорканн относился к нему как к несмышленому волчонку, так из всех обязанностей оставил Джареду только расстилание спальных мест!
Теперь советник не рисковал переустраиваться по стоянке самостоятельно, не уворачивался и не вздрагивал, ну, почти не вздрагивал, когда неблагой во сне приваливался к нему.
Хворост собирать не требовалось — Лорканн тащил дрова как будто из неуменьшающейся поленницы, кашеварить он его тоже не допускал, что в принципе Джареда устраивало — готовить он никогда не любил. Ставить магическую защиту поперек той, что возводил неблагой, даже не хотелось — когда они стояли рядом, сразу бросалась в глаза разница.
И в целом Джаред чувствовал в себе все большее раздражение. Как будто его выгуливают.
Стоило бы спросить что-то о себе и о цели их пути, но Джаред сдержался, не желая натыкаться на очередные колкости. Лорканн сказал, что память вернется — так тому и быть. А куда они бредут, Джаред узнает и без ехидностей неблагого! Вряд ли его похитили, а значит, Джаред дал согласие на это безумное путешествие. Ведь его кто-то ждет, наверняка кто-то ждет…
На недовольные реплики, а тем более вздохи, Лорканн не реагировал, разве что начинал называть мальчишкой вообще через слово. Джаред сопел, вздыхал, вспоминал всех королей дома Волка в прямом и обратном порядке, пытаясь успокоиться.
Ни разу не помогло.
Неблагой заводил его все дальше в болото, и иногда на советника наплывала жуть — он боялся однажды проснуться один, в этом топком месте, где стороны света путаются, а волчий нос не помощник, где мерзостные испарения отбивают любой нюх!
Поэтому днем Джаред становился все более раздражительным, вымещая свой ночной, совершенно неподобающий страх!
В очередной раз, когда он все-таки окончательно сорвался на неблагого и озвучил неприятие сложившимся положением вещей, Лорканн почти не обратил на него внимания и просто пожал плечами!
— То есть, вы демонстрируете мне, что я, советник Благого двора! Сын Мэрвина! Внук Джаретта! Племянник Мидира! Как собачка на выгуле?! И даже мое мнение не принимается к сведению?!
— Ох, не драматизируй, мальчишка, принимается-принимается, а учитывать я не обещал! Ну хоть родню свою вспомнил, — обернулся, улыбаясь. — И ты вздумал запугать меня родичами? Титулами? Или мастерством интриги? Ха! Почти готов!
— Готов? Готов?! Я вам что! Я вам кто! Я не нанимался служить мишенью для насмешек! И не понимаю, как сюда вообще попал! — переломил в запале палку-посох, забросил обломки далеко в болото.
И тут же похолодел: настолько беззвучно палки пропали под поверхностью. К тому же названные им имена ничего не значили, в памяти не вставало ни одно лицо.
— Не понимаешь? — участливый тон приостановившегося грифона, опершегося на свой посох, внушал ужас. — Я тебе объясню: я попросил вашего Дея одолжить тебя на некоторое время. Мидир, кстати, тоже согласился. Так ты и оказался тут!
И картинно развел руками.
Следующие несколько лиг Джареду пришлось брести в полном ужасе и онемении — непрощупанные кочки впереди казались ему заведомо опасными и провальными, слово «одолжил» било по самолюбию, прежняя жизнь не вспоминалась вовсе, непонятный Мидир виделся старым почившим богом, произнесенные имена — полнейшей галиматьей, а потом опять приотставший грифон просто взял его за руку.
На вздрагивание и вскинутые в немом вопросе глаза Лорканн фыркнул:
— Считай это расплатой за потерю годной вещи! Придется терпеть!
С потерей посоха тревожность наплывала на Джареда вовсе паническими волнами, внутренний волк выл, практически не переставая, поэтому укоротивший на очередном привале свою палку Лорканн смотрелся для Джареда безумцем.
— Держи, мальчишка, теперь тебе по росту, — грифон смотрел сверху вниз, но без снисхождения. — Если посеешь и эту, пожинать придется не по весне, уже сейчас, уяснил, мальчишка?
Джаред мог только благодарно кивнуть и вцепиться в отполированную палку обеими руками.
Идти стало легче: на скорости грифона расставание с посохом никак не сказывалось, а к советнику вернулось хоть небольшое чувство уверенности.
Особенно тяжело по мере приближения к центру топи Джареду давались ночи: Лорканн спал поблизости, не переставая удивлять тяжестью своего тела, и чем больше Джаред об этом размышлял, тем более правдоподобной рисовалась ему картина внезапного утопления беспечно спящих путников.
Вот под тяжестью навалившегося грифона у Джареда за спиной расходится ненадежная земля, вот он погружается наполовину, успевает проснуться и все осознать, но не вымотаться из одеяла, не оттолкнуть тяжелые руки и ноги неблагого… А потом они без плеска погружаются в темную воду, на поверхности лопаются несколько пузырей. Костер гаснет к утру, и вот уже ничто не напоминает, что кто-то тут был!
Иногда эти видения прокрадывались в сны, и Джаред просыпался над водой, с колотящимся сердцем, вцепившись в руку Лорканна намертво. Давнее, почти позабытые видения детства среди смертных настигали кошмарами горящего родительского дома.
Все чаще он стал за собой замечать, что цепляется за неблагого и забывает реагировать на любые прикосновения неудовольствием — в походных условиях привычка отмирала потому, что сам Джаред очень хотел жить. Фыркать на руку, которая тащит его из трясины или высокомерно смерять взглядом того, кто, предупреждая от неверного шага, удерживает за шиворот, как-то не хотелось.
Неблагой грифон не реагировал на меняющееся положение вещей никак — что фыркай на него, что не фыркай, так и останешься «мальчишкой», это Джаред понял очень быстро.
Спать постепенно превратилось для него в настоящее испытание: каждую ночь видения приходили в новых вариациях с надоевшим кошмарным сюжетом.
И вот в одну далеко не прекрасную ночь Джаред проснулся сам и разбудил Лорканна собственным криком.
— Так, мальчишка, начнем с основ. Ты помнишь, что ты женат?
— Что?!
Голова, никогда не подводившая Джареда сейчас отчаянно заболела, пытаясь так и сяк примерить новую информацию. С учетом того, что маги не врут, приходилось признать: видимо, он, Джаред, женат. Но на ком? Видение Лианны пронеслось перед внутренним взором и погасло. Лианна глубоко и сильно любила своего супруга, Джаред для нее всегда оставался самым близким и верным другом. О его чувствах она, скорее всего, не догадывалась. Но она умерла очень давно, а больше Джаред ни на ком жениться не собирался. И не мог! Значит, какой-то мерзостный династический брак?!
Джаред не понял, как прокричал последнее предложение.
— Нет, мальчишка, — забавлялся Лорканн, сверкая желтыми глазами. — Ты женился по любви.
— Да быть того не может! — в запале выдал Джаред, окончательно теряя всю свою выдержку.
На всякий случай прислушался к себе, игнорируя отвратительный смех неблагого. Тот сидел подле костра, и черный плащ за его спиной шевелился словно бы сам по себе. Почему Лорканн не превратится в грифона и не принесет их к конечной цели, Джаред спрашивать не стал. Потому что внятного ответа от неблагих, особенно этого рода, ожидать не приходится, а догадок и сам Джаред мог насыпать по маковку Вороньих гор.
Нет, никаких изменений в собственном состоянии советник не находил. Ни трепета сердца, ни полета души, ни радуги, раскинувшейся над миром. Что-то тянуло под ложечкой, словно он забыл о чем-то, но поскольку помнил Джаред преступно мало, а при желании очертить границы собственных знаний он добивался все большей головной боли, то ни принять слова неблагого, ни опровергнуть их Джаред не мог.
Оставалось одно — злиться, что было совершенно неконструктивно. Как и надеяться, что память вернется сама, зацепившись за что-то в этом промозглом мире. Под ногами что-то вновь чавкнуло, и Джареда передернуло до всхлипа.
В первый момент неблагой вскинулся, нависая перед советником, как волчица над волчонком, на которого кто-то посмел зарычать. По фигуре неблагого пробежали колючие желтые искры, свирепые глаза отчетливо светились во мраке, купол быстро сверкнул, демонстрируя, что защиту никто не нарушал.
Лорканн покрутил головой, немного расслабился, никого не найдя, зевнул, только тут догадавшись опустить взгляд на притихшего Джареда. Приподнял в сомнении бровь:
— И чего ты кричал? Опять.