Сознаваться было стыдно, а не сознаваться — глупо, Лорканн бы почуял недоговоренности, как и Мидир. Джаред просто кивнул.
— Тебя что-то напугало, — вот это был уже не вопрос. — Я, в принципе, в курсе, волки не боятся, все такое, а кто боится, тот не волк и прочая ваша ерунда…
Протяжно и сладко зевнул.
Только что оскорбив уклад волчьей жизни.
Но злиться не хотелось.
— Так вот, ты, конечно, волк, и ни разу ничего не боишься, и определенно пугающая обстановка болота вызывает у стойкого воина лишь детский восторг, но, мальчишка, почему ты кричал?
— Мне… — прикрыл глаза, набрался храбрости сознаться в собственном страхе. — Мне снится, что мы тонем. Каждую ночь.
— Что, сегодня наконец утонули? — Лорканн не смеялся, Джаред уже научился это определять.
— Тонем мы каждую ночь! — Джареду стало обидно за свой сон! Это был вполне состоявшийся кошмар! Без всяких полумер!
— И сегодня мы, видимо, особенно драматично утонули? — вопрос изменился, попадая-таки в суть.
— Да. А все потому, что вы тяжелый, — договорил злорадно, и тут же почувствовал себя ребенком.
— Ха, мальчишка, у тебя хорошее воображение, — Лорканн расслабленно улыбнулся. — Тяжелый не я, а мои кости, за что им спасибо, ломаются нечасто.
Исчез из поля зрения, укладываясь обратно, притягивая Джареда к себе больше.
— А насчет проваливания не переживай, не волнуйся и не бойся, когда я ставлю защиту, она захватывает и низ. Проверь, если хочешь, — и зажег весь контур.
Джаред с новым интересом вгляделся в полусферу, растянутую над площадью их стоянки, осмотрел стенки, проследил, как они плавно загибаются внизу, протягиваются под поверхностью, отмежевывая их от ночных и дневных подводных зверей…
Вздохнул посвободнее, проверив трижды: под спальным местом магическая защита тоже стояла.
Глава 2. Раз грифон, два грифон
— Ах, да, Джаред — Мидир говорил, ты любишь читать, — грифон протянул руку и высыпал Джареду на колени что-то маленькое, — развлекайся. Дядю-то помнишь?
— Нет, — не особо вежливо буркнул Джаред. — Имя помню, и только. Что это? — при ближайшем рассмотрении высыпанное оказалось небольшими книжками, величиной с палец, не больше. — Как вы это читаете?
— Что именно, не помню, кажется, я половину отобрал у бунтовщиков, а половину брал с собой, ох, очень давно, — Лорканн покосился желтым глазом. — Ты хочешь сказать, вы книги не переносите? Они у вас только в естественном размере живут?
Советник благого двора постарался покачать головой с чувством собственного достоинства.
— Ладно, ладно, смотри, берешь руку… свою! — сцапал Джареда за запястье, тряхнул. — Расслабляешь пальцы… Рас-слаб-ля-ешь, знакомое слово? Вот, уже лучше, а теперь прикладываешь к обложке.
Грифон поднес ладонь Джареда к ближайшему томику.
— Задерживаешь ненадолго, и вот, пожалуйста, магия, — улыбнулся невыразимо ехидно. — Работает со всей неблагой литературой, имей в виду.
Книга правда расползалась, росла на глазах, увеличивалась и обретала вес.
— А как?..
— Обратно точно так же, мальчишка, прикладываешь ладонь, ждешь пару мгновений, и книга реагирует. Нет ничего проще… Хотя, что это я, тебе же еще придется расслабиться! Так что сражайся с трудностями, мальчишка, я в тебя верю!
Поднялся и ушел спать. Неблагой грифон.
По случайности, хотя с грифоном с трудом в это верилось, первой увеличенной книгой оказался сборник сказок с преинтересными пометками на полях: похоже, Джареду достался отобранный у бунтовщиков экземпляр сказаний о черном грифоне.
Особенный интерес вызывали, конечно, пометки. Сам грифон, к счастью, заснул, но Джаред продолжал немного опасаться, что древний неблагой отберет фолиант обратно, сочтя подобное чтение неподобающим. Точно так сделал бы, например, отец.
Советник поймал себя на необъяснимой связи мыслей, с удручением признал, что становится неблагим, попросил у тени Мэрвина прощения, но совершенно без раскаяния. И приступил к чтению.
Читать оказалось увлекательно, хотя после третьей сказки Джаред осознал: ему надоело, что грифон повсюду и везде во всем виноват! Совершенно невозможно было представить знакомого Лорканна, разрывающегося от усилий, лишь бы только насолить тем, о чьем существовании он и вовсе не подозревает или подозревает смутно! К тому же, всякую сказку грифона пытались убить, а судя по подчеркиваниям от неизвестного бунтовщика, многие способы были опробованы и в реальности — оказавшись совершенно бесполезными по факту. Другое дело, что их в принципе взялись осуществлять.
Джаред пролистал том дальше, учитывая лишь подчеркивания — способов скопилось больше сотни. Особенно ему не понравилось, когда жгли грифоньи чучела или вырывали из него ши, оставляя одно дикое создание, опасное и обладающее лишь звериным разумом. В той сказке герой описывался с большим сочувствием, а окровавленный тиран, едва дышащий в собственном тронном зале — с полнейшим осуждением, однако у Джареда сформировалось собственное мнение о короле-грифоне довольно давно.
Нельзя было сказать, что он не осознавал всю опасность, исходящую от Лорканна, однако это был прежде всего ши, знакомый, узнанный и узнаваемый. Опять же, после этакого тома сказочек Джаред склонялся, что у Лорканна были основания отвечать ударом на удар, не разбираясь, кто именно его наносит. А еще, кажется, Лорканн был исключительно везучим.
Условно везучий грифон вздохнул сзади:
— Спать-то не собираешься? У-у, благой, нет чтобы по ночам спа-уа…
Зачитался Джаред, в итоге, на полночи, а потом Лорканн проснулся в очередной раз и утянул советника спать, не слушая никаких возражений, придавил тяжелой рукой и засопел дальше.
Зато наутро можно было удовлетворить разыгравшееся любопытство:
— Это правда? — Джаред постучал пальцем по обложке. — Тут правда?
— Смотря что ты называешь правдой и держишь в руках, — грифон отмахнулся, не вникая и не собираясь особенно отвечать, отвернулся к костру.
— Это правда, что неблагого можно отделить от его зверя?..
Вот этот вопрос повис в воздухе, а спина Лорканна закостенела. Грифон медленно обернулся от котелка, оценил заинтересованный вид Джареда, удерживаемую им книгу.
— А, благой тебя побери, сказки! Так и знал, надо еще разок все карманы перетряхнуть! — выругался совсем невразумительно, будто просто каркнул, и отвернулся. — Не мог другое что-нибудь на ночь почитать? Например, «О пользе темной магии»? Что-нибудь достаточно свободолюбивое, но попроще? Чтобы теперь так глаза у тебя не горели? Ох, ладно, это бесполезно. Что ты жаждешь узнать, мальчишка, три вопроса!
— Это правда, что вас разделили с собственным грифоном? — дознаться от Лорканна напрямую было страшно и заманчиво.
Или страшно заманчиво, Джаред не определился с ощущениями, особенно ясно покалывало только в пальцах, он словно напал на след.
— Еще ушами подергай, для полноты образа, — Лорканн отвечал безрадостно и нехотя. — Надо было оставить тебе один вопрос, но тогда пришлось бы предъявлять благим твои ошметки, разорвало бы от любопытства…
Джаред осторожно пересел, стараясь не подаваться в сторону интересного грифона всем корпусом.
— Ладно! Ладно! Только не нависай над костром! И лохмами не тряси, подпалишь, — поворочал ветки, переставил пару поленьев обращенными в когти пальцами, посмотрел на них. — Да, правда. Неблагих — можно, это очень больно, мальчишка, прямо вот очень, и в той же степени неприятно, чтобы ты знал. Да, меня разделяли, там все так было невоспитанно, похитили Шайлих, заставили идти к ней одной дорогой, а там, конечно, без потерь пройти было нельзя…
Грифон замолчал, засмотревшись на пламя, снова поворочал поленья, и на миг из самых верхушек языков пламени проступила картина прошлого: широкий зал, полный колдовства, женская фигурка в центре, бьющаяся в путах, стремящаяся подойти к упавшей мужской. Чуть дальше распахивал крылья обессилевший грифон, возле него было черным-черно от заготовленной смерти. Лорканн вздрогнул и взмахнул рукой, смахивая воспоминание.
— Если нельзя убить чудовище в целом виде, мальчишка, его разделяют, желательно, на большую и меньшую часть, тогда меньшую и более слабую убивают, а большую потом поймать легче. Со мной вышло криво, потому что я разошелся ровно пополам.
Из пламени опять соткался грифон, поднявший крылья и улетевший ввысь.
— Черный грифон разбил окно и улетел к вулканам, к родичам, там у нас живут грифоны, а я остался, но тоже, знаешь, в странном виде, не говорил, только рычал, зато получил выносливость тоже. Дожил до того момента, как пришлось победить самого себя, очень забавно.
Джаред опасался задавать вопросы не по существу: оставалось-то всего два, однако Лорканн замолк, а интерес подтачивал душу совсем по-неблагому.
— Победили себя? Грифона? Что произошло?
— Да, да-да, грифона, — отвлекся, оценил выражение лица Джареда, усмехнулся. — Да, это было именно настолько любопытно. Чтобы соединиться в целое, мне пришлось догнать свою грифонью половину, притащиться к диким грифонам, не признающим других видов. По счастью, меня донесла Шайлих, и она же отогнала первых, попытавшихся пробить мне череп. Крови было…
Лорканн мечтательно замолчал, а костер снова ожил, показывая маленькую на фоне крылатых чудовищ фигурку ши. Над ши расправил крылья очень светлый грифон, расправил и отгонял других.
— Сначала она даже хотела победить меня сама, очень смешно, — неблагой хмыкнул, любуясь огненным спектаклем вместе с Джаредом. — Но это означало бы мою смерть и становление ее вождем дикого племени. Потому что, разумеется, моя грифонья половина, едва прибыв, захватила власть!
Советник Благого двора постарался скрыть улыбку: кое-что, кажется, оставалось неизменным в принципе.
— Я столько лет предпочитал быть там почетным гостем, а этот паршивец, то есть я сам, взял и забил их вождя.
Джаред мимолетно порадовался, что в благих землях воздушные чудовища такого толка не обитали.