Остановились перед неприметной дверью.
– К стене, – скомандовал надзиратель. Виталий Щелкунов уткнулся взглядом в шершавую стену темно-коричневого цвета. Открыв дверь, вертухай скомандовал: – Проходите внутрь.
За столом сидели начальник тюрьмы и помощник Генерального прокурора Бардин. Вот кого уж он не ожидал увидеть в стенах тюрьмы!
Полковник юстиции Бардин поднялся и медленным тяжелым шагом приблизился к оторопелому Щелкунову. Виталий невольно отметил, что за прошедшие месяцы, пока они не виделись, в густых черных волосах полковника появились серебряные нити.
– Можете быть свободы, Виталий Викторович, – с неожиданной теплотой произнес Бармин. – Документы на ваше освобождение подписаны. Мы во всем разобрались. Ваша невиновность установлена. Вы действовали строго по закону.
В горле неожиданно запершило.
– И это все, что вы хотите мне сказать?
– Нет, не все… Прекрасно представляю, чего вы натерпелись, пребывая в этих мрачных стенах. Мы приносим вам извинения за все то, что с вами случилось. Уже завтра вы можете приступать к работе… Хотя, думаю, вам потребуется некоторый отпуск после произошедшего.
– Где мне расписаться? – хмуро обронил Щелкунов.
– Вот здесь, пожалуйста… – пододвинул полковник Нурмухаметов листок бумаги. Щелкунов расписался. Скосив взгляд на Бардина, поинтересовался: – У вас имеются какие-то замечания к нашей службе?
– Не имеется, – хмыкнул Щелкунов. – Все было на высшем уровне.
– Вас проводят.
Конвойный провел Щелкунова по знакомым коридорам; вышли во двор. Прошли мимо дежурного, стоявшего у входа. Широко распахнув перед майором дверь, Дрын тепло пожелал (оказывается, он был куда дружелюбнее, чем казался поначалу):
– Всего доброго, товарищ майор.
Виталий Щелкунов вышел за порог тюрьмы. Задышалось легче, воздух на воле был совершенно иным. Поразреженнее, что ли…
У ворот стояла Зинаида Кац. Одинокая. Взволнованная. Сердце дрогнуло. Долго и молча они смотрели друг на друга. Потом обнялись, как это возможно только с близкими людьми.
– Я больше тебя никуда не отпущу, – скупо уронил Щелкунов выстраданные слова.
– А я и не уйду никуда, – улыбнулась Зинаида.
Эпилог
12 июля 1950 года вышло постановление политбюро ЦК ВКП(б)«О нарушениях законности в работе органов прокуратуры, МВД и Верховного суда ТАССР», в котором по результатам материалов комиссии партийного контроля отмечалось, что в работе этих ведомств «имели место многочисленные факты искривлений судебной политики и грубейшие извращения советских законов при расследовании уголовных дел, в результате чего оставлялись безнаказанными лица, виновные в крупных хищениях социалистической собственности, и большое количество граждан подвергалось незаконным арестам и привлекалось к судебной ответственности по необоснованным обвинениям».
В числе главных зачинщиков упоминался министр МВД ТАССР полковник Ченборисов Шагалей Зиннатович, не сумевший правильно подобрать квалифицированные кадры следственных работников, а также неудовлетворительно руководивший работой аппарата министерства. В постановлении указывалось, что министр Ченборисов, «имея сигналы о применении рядом подчиненных ему работников незаконных методов следствия, в силу чего были привлечены к судебной ответственности невиновные в преступлениях люди, не расследовал этих фактов и не наказал нарушителей советской законности».
Тем же постановлением ЦК министр ТАССР Ченборисов был исключен из ВКП(б) с формулировкой «за отсутствие руководства следственным аппаратом МВД, в результате чего подчиненными ему работниками были допущены незаконные методы следствия».
В тот же день Ченборисов был снят с должности. В том же 1950 году Ченборисов стал начальником коммунально-эксплуатационного отдела управления Лугового лагеря. Также со своих должностей были уволены министр юстиции Валеев Шакир Шарипович, председатель Верховного суда ТАССР Сафиулин Карим Сафиевич
5 февраля 1951 года Василий Хрипунов, Петр Петешев и Алексей Барабаев были расстреляны.
Остальные участники банды получили от пяти до двадцати пяти лет исправительно-трудовых лагерей с конфискацией имущества и пятилетним поражением в гражданских правах.
Надежде Хрипуновой суд определил пять лет лишения свободы. Через три года по условно-досрочному освобождению от наказания она вышла на свободу и приехала в Казань. В городе, в котором ее хорошо знали, она не задержалась – переехала в Чебоксары. Вскоре вышла замуж, родила сына, о своей прежней жизни она никому не рассказывала и старалась позабыть о том, что с ней произошло.