— Фу, — я стер рукавом пот с лица, шеи, груди. — Твою мать, сколько же их тут. Всё, путь свободен. Кажется, зачистил всех. Что ты хотела показать?
Мизэки быстро выскочила из флаера и потащила меня к правой двери. Когда она закрылась за нами, я наконец смог спокойно перевести дыхание, прислонившись к стене.
Прямоугольное помещение, где в центре находилась только высокая платформа из прозрачного материала.
Вспыхнули ярко круглые лампы на потолке, из них опустились мерцающие голубоватым светом цилиндры. Внутри вращались странные приборы и оружие, предназначение которых я не понимал. Мерзкие чудища, смахивающие на огромные человеческие эмбрионы с мутациями — тонкие искривлённые шеи; лица, покрытые слоем бородавок, разной длины конечности. Мерзость.
— Вот то, что нам нужно, — Мизэки указала на цилиндр, в котором не было ничего. Совсем ничего. Он был пуст. — Что смотришь? — она лукаво улыбнулась.
Ощущая себя идиотом, я непонимающе взглянул на неё. И девушка решила больше меня не мучить. Провела ладонью по краю цилиндра, проявилась панель управления и Мизэки пробежалась по ней пальцами. И внутри медленно начало вращаться существо, смахивающее на огромную летучую мышь, которая спала, укутавшись в свои крылья. Оно таинственно мерцало, то появлялось, то исчезало. И до меня, наконец, дошло, что Мизэки имела в виду. Девушка отправилась к высокой платформе, что возвышалась в центре и через мгновение мышь переместилась туда, стала вращаться прямо над ней. Выскочила целая пачка голоэкранов и Мизэки с невероятной быстротой начала перелистывать их, время от времени дотрагиваясь до своего лица, губ, глаз, кончика языка, словно разговаривала на языке глухонемых с невидимым собеседником.
— Готово! — объявила она. В платформе откинулся люк и из него выпал пакет. — Надевай!
Неплохой костюмчик. Облачился в него, и он обтёк меня, как вторая кожа, приятная к телу, бархатистая, будто излучающая тепло. На уровне глаз были миндалевидные линзы, сквозь которые я мог видеть, не так хорошо, как обычно, но всё-таки слеп я не был. А всё остальное моё тело — руки, ноги исчезли. Через пару минут, Мизэки тоже натянула костюм и растворилась. И лишь по едва заметному искажению воздуха я мог заметить, где она находится.
— Пошли, — скомандовала она. — Теперь мы сможем незамеченными пробраться к космолёту.
— Стоп. А оружие? Его же будет видно, — внезапная мысль отрезвила меня, сбавив градус эйфории.
— Да, увы, от оружия придётся отказаться. Но у тебя есть твоя бионическая рука. Нам этого хватит.
— Не-е-ет! — запротестовал я. — Без «Сжигателя» никуда не пойду. А! Придумал, — я попытался хлопнуть себя по невидимому лбу. — Сделай для оружия что-то типа рюкзака или сумки.
— Но оно же все равно будет видно, когда тебе придётся стрелять! Как ты не поймёшь!
Жалко стало, что мы утащим на землю их крутое оружие? Она постояла немного и вновь вернулась к платформе. И через пару минут к моим ногам шлёпнулся коричневато-зелёный свёрток. Развернув его, я быстро переложил туда из рюкзака оружие, аккуратно уложив на дно «Сжигатель», любовно провёл по его конусообразному ребристому «телу». Отличная вещь, кто понимает, конечно. Не променяю его даже на спорткар последней модели от Макларен.
Около флаера нас поджидало парочка гнеров. Они не стали угонять наш транспорт, а просто спрятались за раструбы двигателей. Думали, что я их не обнаружу. Дурилки картонные. Я ухмыльнулся.
— Подожди, — сказал я, и направился вальяжно к спрятавшимся врагам. Понаблюдал полминуты, как они переглядываются, обмениваются хриплыми, резкими, но членораздельными звуками.
Мысленно представил, как из моей руки вырастает тонкий острый меч. Полюбовался на красиво сверкающее лезвие и, размахнувшись, шваркнул по шее первого гнера. Глухой стук — башка слетела с плеч, запрыгала, как футбольный мяч. Свалилась с края площадки. Второй охранник вскочил, вскинул арбалет и выпустил беспорядочно целую обойму болтов. Они ушли в никуда, один воткнулся в пол, парочка других вонзилась в крыло флаера рядом, сделав в нем здоровенную дыру.
Почему-то стало жаль убивать беднягу охранника. Проклятье, старею, видно. Рассматривал его бугристую кожу, не такую, как у всех – багрово-красную, а покрытую сероватыми прожилкам. Один глаз прикрыт кожаной складкой, может быть потерял в бою.
— Олег! — как легко дуновение ветра послышался голос Мизэки. — Убей его, и мы улетаем.
— Да ладно. Чёрт с ним.
Гнер вскочил и выпустил парочку болтов, попав по мне, неосмотрительно впавшему в сентиментальную жалость. Бок обожгла резкая боль, и чуть выше талии с шипением расползлась дыра с неровными краями, сквозь которую обнажилось тело. Гнер радостно подпрыгнул, и хотел было добить меня. Как я упал вниз, перекатился к нему, сбив его с ног. Вскочил и, размахнувшись, со всей силы вонзил меч прямо в сердце. Тот захрипел, задёргался, из ослабевших лап выпал арбалет и гнер затих.
— Проклятье! — я бросил взгляд на костюм невидимости. — Испортил хорошую вещь, сука, — пихнул ногой лежащее ничком тело. — Придётся возвраща…
Но договорить не успел. На моих глазах ткань стала быстро, прямо на глазах зарастать, и через мгновение я вновь оказался в идеально прозрачном коконе.
— Всё, поехали! — скомандовал я.
— Подожди, — девушка склонилась над гнером, будто пыталась понять, сдох он окончательно или может ожить.
— Ну чего ты возишься?! Сейчас ещё толпа уродов набежит. — Быстрее, чёрт возьми!
Она наконец выпрямилась и я открыл фонарь кабины,помог Мизэки залезть внутрь, сам запрыгнул на переднее сидение.
— Твою мать! — я шваркнул кулаком по мёртвой панели управления. Балбес! Идиот! Я же выключил двигатели и теперь их вновь можно будет включить живой лапой гнера! — Мизэки, надо опять менять мой ДНК-код.
— Да, я знаю. А ты всё куда-то торопился, спешил, пока я была занята делом, — снисходительная или даже высокомерная улыбка тронула её губы. — И успела набрать материал.
— Умница моя.
Она вытащила медицинский пистолет, и вновь я ощутил едва заметный укол в шею, от которого разошлись волны резкой боли. Двигатели жизнерадостно взревели и, сделав боевой разворот, я устремил аппарат к люку в потолке, откуда мы прибыли сюда.
— Мать твою! — дыра закрылась, да так плотно, что я едва сумел заметить небольшие вдавленности по краям.
Бросив флаер вниз, в самую бездну с кипящим зелёным туманом, я развернулся. Взмыв свечей вверх, понёсся на таран к тому месту, где был люк. Из носа вырвался оранжево-алый пучок плазмы, ударился в потолок. Корпус с тихим шелестом осыпал фейерверк золотистых искр, будто пролился дождь. Напрасно. На потолке не осталось ни то, чтобы дыры, даже царапины. Он слился с махиной корабля и не хотел выпускать нас отсюда. Ловушка захлопнулась.
Как нам выбраться отсюда?! Сукин ты сын, Адам, запер нас в этой тюрьме. Ну, ничего, полковник Громов выбирался и не из таких передряг.
Я вызвал схему этого зала и обнаружил у самого потолка несколько широких труб с заслонками.
— И не думай! — воскликнула Мизэки в таком отчаянье, что я удивлённо взглянул на неё, подняв брови. — Там радиация превышает в сотни раз смертельно опасную дозу! Мы просто сгорим.
— Мы сгорим? Насколько понимаю, вот это… —вызвал экран с панелью управления капсулой анабиоза, в которой Мизэки спасалась от перегрузки. — Защита от разного вида излучения. Вот, — я щёлкнул пальцем по зелёной шкале. — Защита от X-лучей.
— Олег, я смогу спастись от излучения, но тебе нужно пилотировать флаер. Ты не сможешь…
— Ни слова больше! Ложись в капсулу. Всё! Быстро!
Мизэки подчинилась, нехотя улеглась на кресле и сверху её вновь закрыла дрожащая как студень масса, но теперь с зеленоватой плёнкой сверху.
А я нарезал круги под потолком, изучая, как работают заслонки на трубах. Они, то открывались, выплёскивая клубящийся зеленоватый туман, то вновь с громким скрежетом закрывались.
Сжав челюсти, я затаил дыхание и врубив двигатели на полную мощь, повёл флаер прямо в открывшийся зев широкой трубы, которая только что выпустила смертельно ядовитый газ.
Чудовищная боль укутала меня своим чёрным непроницаемым покрывалом. На миг я ослеп, словно у меня вытекли глаза. Впрочем, скорее так и произошло. Жёсткое излучение, невидимая глазу смерть, проникло во флаер, поджарила мою плоть. Но это длилось лишь мгновение. И словно вынырнув из ослепительно яркой вспышки света, обнаружил, что мчусь по цилиндрическому туннелю, чьи серо-стальные стены увили толстые, как бревна чёрные кабели. Фу, наконец-то я выдохнул с облегчением, и откинулся на кресле.
Напрасно я потерял бдительность и расслабился. Флаер вздрогнул всем корпусом, просел, будто на него сверху упал слон. И сквозь прозрачный фонарь кабины я увидел, как вокруг обвилось толстое чёрное бревно. Проклятье! По стенам проходили вовсе не кабели, а здоровенные змеи! По крупной гладкой чешуе, каждая с мою ладонь, анаконды пробегали ярко-синие вспышки света. Электромагнитная атака.
Захлёбываясь и заикаясь, противно взвыла сигнализация, сообщив и так понятный факт, что вся электроника флаера вышла на мгновение из строя. Погас и вновь включился свет. Замерцали с помехами экраны управления. Но изо всех сил я удержал флаер в полете и он слушался меня, словно в благодарность за то, что я не бросил его на произвол судьбы.
Я развернул аппарат и боком ударил его об стену, потом о другую. Бесполезно. Электромагнитный удав не желал отпускать жертву, стараясь раздавить всей своей громадной массой. Повернув штурвал, я заставил флаер крутиться юлой вокруг своей оси. К горлу подступила тошнота, во рту появился металлический привкус крови, голову изнутри расщепила резкая пульсирующая боль.
Перегрузка зашкаливает и даже я начал ощущать её. Тело моё потяжелело, перехватило дыхание. Будто острые раскалённые спицы воткнулись в лёгкие. И вот где-то сбоку я заметил торчащий из стены крюк. Всё заволокло кровавым мутным туманом, но теряя сознание, из последних сил я бросил флаер по инерции на торчащий из стены острый кусок металла. Если ошибусь, то наш утлый челнок разорвёт на куски.