Сколько времени прошло в наших изысканиях, не представляю. Все, что мы пробовали, не срабатывало. Я даже исхитрилась взглянуть на тело хранительским зрением. Честно говоря, разницы не заметила. Те же тускло мерцающие пятна, правда, теперь было видно, как поглощенная энергия медленно растворяется в пространстве. Грант пошел смешивать очередной препарат, и тут меня озарило. Нам же надо просто ограничить доступ проклятой магии к телу, так? Но я ведь это уже делала, даже не задумывалась! Когда очищала рану Бриара, то обмотала ладони своей магией, чтобы не заразиться чужой.
— Воздействовать магией на то, что ею питается? — Мою идею явно сочли бредовой.
— Нет, не воздействовать, а ограничить с помощью магии действие метки. Нам нужен вязкий обволакивающий препарат, проникающий в верхний слой эпителия, который мы напитаем магией. Он обволочет метку, разрывая связь с телом, — объяснила я свою задумку.
— Можно попробовать, — уже более серьезно задумался он. — Идея-то неплохая.
И мы занялись ее реализацией. Через полчаса я, затаив дыхание, наблюдала, как Грант наносит новый препарат. Пару мгновений ничего не происходило. Но вот пятно, вместо того чтобы уменьшиться… слегка разрослось. Я огорченно вздохнула.
— Не переживай, — успокаивающе приобнял меня за плечи блондин. — Нужно уметь спокойно принимать поражения.
Я знала, что затея была хорошей, но почему же не сработала? Возможно, загвоздка в самом очевидном! Что, если подходит не любая магия? Этот препарат напитывала я, а магия Целительства очень похожа на жизненную энергию человека…
— Грант, — позвала я, — а ты маг?
Эх, дурында, надо было сразу глянуть, но я была слишком увлечена метками. Если сейчас снова перейду на хранительское зрение, обратно буду добираться на ощупь.
— Да, — последовал ответ, — а что?
— А какой, если не секрет? — не обращая внимания на его вопрос, оживилась я.
— Я алхимик. Можно было и догадаться, — улыбнулся он, разворачиваясь ко мне.
— Попробуй ты. Моя магия близка к жизненной энергии, возможно, поэтому пятно и разрослось.
У него расширились зрачки, и в них появился проблеск надежды. Через сорок минут мы с нетерпением наблюдали за действием свежего препарата.
Десять секунд… двадцать… тридцать…
— Мне кажется, или оно слегка уменьшилось? — прошептала я, не веря своим глазам.
— Мне тоже, значит, кажется, — так же шепнул он в ответ.
Минута… две…
— А теперь мне кажется, что метка слегка отстает… — ахнула я.
Грант молча протянул руку за пинцетом. P-раз, и пятно тонкой, но плотной пленкой, словно серый лепесток, отстало от кожи.
— Получилось… — неверяще пробормотал мужчина.
— Получилось! — радостно взвизгнула я, подпрыгивая на месте.
— Нет, у нас правда получилось? — с блаженной улыбкой поднял он лицо.
— Да! Это победа! — обняла я его за шею, ликуя. Ведь я принимала самое активное участие!
Но вот чего я не ожидала, так это того, что меня резко прижмут к груди и чужие губы, опалив жарким дыханием, прильнут к шее. В следующую секунду, решительно подняв мою голову за подбородок, Грант впился поцелуем в мои губы. Я замерла, не сразу осознав происходящее, а мужчина словно и не заметил моего оцепенения. Но через миг я резко вырвалась из объятий, ошарашенно глядя на компаньона.
И что это было?!
— Прости, — достался мне невменяемый взгляд. — Пожалуй, начать стоило не с этого, но я не устоял. Тоди, ты мне очень нравишься. И я бы хотел узнать тебя поближе.
Нет, не может быть. Опять… Что же мне делать?
— Я помолвлена, — привычно пробормотала я, вспомнив про кольцо на пальце, и тут же его продемонстрировала.
— Оу… — растерялся Грант. — Но можем хотя бы оставаться друзьями?
Чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля, я начала искать причину, чтобы сбежать, и внезапно наткнулась взглядом на часы.
— Мне пора, — не ответив на вопрос, пробормотала я и метнулась к двери.
Даже переодеваясь у себя в комнате, я не могла выбросить из головы произошедшее. И как мне дальше себя вести? Мне, честно говоря, уже одного «ты мне очень нравишься» хватило для паники. А вот он мне не нравится, — общаться с ним могу, но не больше.
— Что у тебя опять стряслось? — внезапно вывел меня из состояния задумчивости голос Храна.
— Почему ты решил, будто что-то случилось? — обернулась я.
— Прошло уже несколько минут, а ты все еще не спросила, как прошло излечение, — хмуро заявил кот.
— У тебя получилось? — тут же встрепенулась я.
— Я не могу точно знать, — вздохнул кот. — Ночью на светочувствительность не проверить.
— Жаль, — приуныла я. — А ведь она еще долго может там лежать, и пока не выйдет на свет, мы не поймем, осталась ли болезнь. А пока ее считают больной, на свет она не выйдет. Замкнутый круг. Остается надеяться, девочка не выдержит и опять полезет на улицу.
— А теперь рассказывай, что у тебя произошло? — не дал он увести себя со скользкой темы. Делать нечего, пришлось все рассказывать.
— И что ты так всполошилась? — поинтересовался он, когда я закончила исповедь.
— Серьезно? — опешила я.
— Касс… Извини, но ничего криминального в том, что мужчина обратил на тебя внимание, нет, — заявил кот.
— Это более чем странно! Столько времени никто не обращал внимания на тихую серую мышку Серас, и меня это устраивало. А теперь куда ни сунься, везде поклонники, — нервно пробормотала я. — Было у нас уже одно «ты мне нравишься», и ничем хорошим оно не закончилось.
— Ну, не стоит в каждой тени искать заговорщиков. А то, что тобой начали интересоваться, объясняется тем, что ты стала общаться с окружающими, понимаешь? Раньше ты крутилась только в своей группе, а там все либо такие же ботаники, либо, посмотрев на твою доброжелательную моську, предпочитали не связываться. А ты умная и симпатичная девушка, что теперь удивляться-то? Другой вопрос, как тебе теперь работать в больнице…
Может, и стоило принять во внимание все сказанное котом, но я слишком устала и у меня осталось совсем немного времени до занятий, чтобы хоть немного отдохнуть, а впереди еще одна бессонная ночь, теперь в управлении. Утром едва встала, что добавило к моему и без того не радужному настроению особую нотку злости и неадекватности. И, видимо, что-то эдакое проскальзывало в моем лице, потому как преподаватели меня не трогали. Или, может, удача наконец повернулась ко мне лицом? Увы, перед последним занятием прилетел вестник из приюта.
«Кастодия, как начало учебного семестра? Надеюсь, ты пришла в себя. Мы очень за тебя переживаем, если понадобится помощь или поддержка, всегда с радостью тебя примем. Дети очень скучают и ждут тебя в гости. За этот месяц ты так разбаловала малышей, что они отказываются засыпать без песни на ночь.
Хотелось бы сказать, что это письмо продиктовано лишь желанием пообщаться, но, боюсь, скорее это предупреждение. Кастодия, пришел запрос на твое досье. Требуют полную информацию, вплоть до показаний тех, кто нашел тебя в ту злополучную ночь…»
Письмо, выпавшее из моих ослабевших пальцев, медленно спланировало на пол, а вслед за ним устремилось и перепуганное сердце. Где-то вдалеке по замку разнесся звонок, сообщающий, что пора бы направиться на занятие. Мерно гудящая толпа адептов разбрелась по кабинетам, и коридор опустел. Но мне было не до этого. Все мое существо затопил всепоглощающий ужас. Паника сдавила грудь железными тисками, не давая вдохнуть.
Меня нашли! Вот так вот просто! Я устраивала невероятные махинации с больницей и гадала, почему же нет никакой реакции, а меня начали сразу искать по приютам. Значит, я точно связана с чертовой библиотекой. Но об этом можно будет подумать позже, если мне представится такая возможность. Сейчас в голове одна мысль — сбежать! Сбежать, прежде чем они сообразят, что уже вычислили нужного им человека.
Очнувшись, подхватила недочитанное письмо и, смяв в руке, побежала в свою комнату. Плевать на занятия, мы с Храном должны убраться из академии. Я вихрем пронеслась в спальню мимо потрясенно глядящего на меня с дивана кота.
— Мы уходим! Сейчас же! — коротко пояснила я и рывком вытащила из шкафа чемодан, чтобы тут же начать кидать туда все, что попадалось под руку.
— Что случилось? — испуганно встряхнулся кот.
— Меня начали искать через приют, — махнула я в сторону сумки с письмом, брошенной у двери. — Оставаться здесь нельзя. Так что не теряй времени, мы собираемся и уходим. Сначала через лес покинем территорию академии, а там найдем какую-нибудь неприметную дверь и через нее уйдем в библиотеку, — обрисовала я план действий и продолжила метаться, не представляя толком, что взять с собой.
Через пару мгновений до меня донесся голос Храна:
— Касс, ты не дочитала письмо, ведь так?
— Какая разница! — вспылила я. — Главную информацию я уже получила — меня ищут, все остальное можно и потом дочитать.
— Ты не права, — печально покачал он головой, войдя в комнату. Развернул письмо, зачитал: — «Запрос пришел из управления от Дамиана Бриара. Это же тот мужчина, который приходил с тобой во время праздников? Я даже сомневалась, стоит ли тебя предупреждать, может, вы вместе занялись поиском твоих родителей. Но все равно решила тебе написать…» — Кот поднял на меня сочувственный взгляд.
Меня словно резко отпустило. Я смогла глубоко вдохнуть — впервые с тех пор, как открыла письмо. Голова закружилась, и я рухнула коленями прямо на пол.
— Тише, Каська, — тут же подскочил Хран. — Перепугалась, бедная. Видишь, все в порядке, — успокаивающе пробормотал он.
А я лишь судорожно дышала, чувствуя, как расслабляются дрожащие от напряжения нервы. В голове прояснилось, дыхание пришло в норму, и тут до меня дошел второй смысл послания. И место страха мгновенно заняла клокочущая ярость. Да как он посмел рыться в моем прошлом! Я чуть с ума не сошла от ужаса, чуть не совершила роковую ошибку, сбежав из академии. И все это лишь из-за того, что он никак не может унять уязвленное самолюбие. Гнев хлестал так, что хотелось разрушить все вокруг. Хватит, прошло время мирных переговоров. Больше я этого терпеть не хочу. Резко поднялась с пола и направилась к двери.