Тонкая лента кроваво-красного цвета оплетала мое запястье одним концом, другим же уходила куда-то сквозь дверь смотровой. И именно эта лента дергала меня в направлении второго ее конца. Озарение пришло мгновенно. Наша с Храном кровная связь! Судя по всему, коту срочно требуется мое присутствие. Похоже что-то пошло не так.
Нервничать я не стала, на это нет времени. Сейчас мне нужно быстро и незаметно проникнуть на второй этаж. Прежде всего нужно отвлечь Майлину, сидящую рядом с лестницей. Удивительно, но стоило мне выглянуть за дверь, как первый пункт плана отпал сам. Приемная была абсолютно пуста. Быстро взбежав по ступеням, следуя за ведущей меня красной, пульсирующей в такт биения сердца лентой, я осторожно заглянула в отделение неизлечимых. То, что пожилая Ривен спала прямо за столом, мне счастливым совпадением не показалось. Приглядевшись, заметила на ней еле видное заклинание усыпления.
Хран.
Неудивительно, что его никто не видел, похоже, он всех просто усыплял. Что ж, спасибо ему, все, что мне остается, — выяснить, для чего я понадобилась.
В палате я увидела замученного кота, десятком хвостов удерживающего невероятно сложное плетение над бледным, тихо стонущим сквозь зубы парнишкой.
— Что такое? — прошептала я, кинувшись к коту. Натяжение связующей нас нити ослабло, а потом она растворилась в воздухе.
— Накопителя не хватило, — напряженно проговорил кот. — Заклинание слишком энергоемкое, мы не рассчитали.
— Тяни, — не раздумывая, отделила ленту магии от руки и протянула ему.
Да, это наш промах. Настолько емкие заклинания нам еще не встречались. Счастье, что у меня есть возможность сюда прийти, а то столько трудов бы пошло насмарку.
Я тихо наблюдала за работой мастера. Кот тянул из меня ленты, выстраивая их в сложнейший рисунок. Стояла и переживала, что мы можем банально не успеть, дыхание парня становилось рваным, даже тихие стоны заглохли. Похоже, ему оставалось около часа. Через пять минут уже и сама начала тяжело дышать. Еще через десяток перед глазами начали появляться черные пятна. Завтра мне будет очень плохо, я еще не восстановилась после предыдущего накопителя. Когда я приготовилась остановить кота, он и сам оборвал ленту, сосредоточенно выплетая оставшийся узор. Не оборачиваясь, бросил:
— Все, дальше я сам разберусь. Беги, пока твоего отсутствия не заметили.
Осторожно поднявшись и держась за стенку, я тихо вышла из палаты. Причудливые происки судьбы, но внизу опять-таки никого не оказалось, и я спокойно доползла до смотровой. Чувствовала я себя не очень, и лучше мне не становилось. Но, вспомнив о чудесном тонизирующем настое, который приносил мне Грант, осознала, что до академии доползу. После двух кружек отвара мне действительно полегчало и ходить я уже могла, не держась за стеночку. Правда, судя по глазам вернувшейся Майлины, внешнему моему виду чудо-зелье не особо поспособствовало.
— Боги, Тоди, ты что такая бледная? — обеспокоенно воскликнула женщина.
— Голова болит, — слабо улыбнулась я.
— Иди-ка ты домой, — решительно заявила сердобольная женщина. — Пациентов, сама видишь, уже нет, да и смена твоя скоро закончится.
— Правда? — обрадовалась я внезапному избавлению.
— Иди, пока мы тебя рядом с пациентами не положили, — покачала она головой.
Мне резко стало хуже у самой стены академии. Перед глазами снова начали плясать черные точки, затмевая обзор. Перелезая через стену академии, я упала в сугроб, попутно зацепила щекой ветку и, кажется, поцарапалась. Но в голове билась только одна мысль — нужно добраться до комнаты и до Храна. Я не могу здесь свалиться, потому что тогда коту придется кого-то привести мне на помощь и все поймут, что я покидала академию. Не знаю как, но я дошла. И, еле стоя на ногах, выползла из прохода в своей спальне. В ушах шумела кровь, перед глазами все плыло. Боги безмирья, что-то не так. Мне срочно нужен Хран. Из последних сил толкнула дверь в гостиную. Но стоило мне сделать шаг, перед глазами все почернело. И я упала, услышав перед тем, как все заволокло тьмой, истошный крик: «Каааасс!»
Меня качало на волнах. Холодных, даже ледяных. В ушах гудел шум прибоя, заглушавший все остальные звуки. С трудом разлепив глаза, я поняла, что качает меня не на волнах, а в какой-то комнате. А шум в ушах — это вовсе не прибой, а банальное давление. Внезапно простой белый потолок заслонило знакомое лицо.
— Только не ты, — устало пробормотала я.
— Дия, милая, ты меня слышишь? — донесся сквозь шум в ушах обеспокоенный голос.
— Нет, — возразила я, — не слышу. Не хочу слышать. Я так устала, зачем ты опять пришел меня мучить? Почему всегда стоит мне выложиться до предела, как мое несчастное издевательское сознание подкидывает твой образ?
А он не обращал на меня внимания, переговариваясь с другим, не менее обеспокоенным и близким мне голосом.
— Что с ней? Куда вы, черт вас побери, опять ввязались?
— У нее магистощение, — жалобно проговорил, кажется, Хран. А вот это что-то новенькое, раньше хранитель в одном сне с Дамианом не появлялся. — Она на грани выгорания.
— Дия. — Горячие ладони ласково прикоснулись к моему лицу. — Солнце мое безголовое, я поделюсь с тобой энергией, ты только не отключайся, пожалуйста.
Отвечать я не стала. Бессмысленно, этот человек все равно все сделает по-своему.
Прикосновение огненных губ вызвало лишь мысль, что совсем недавно я говорила, будто он на это не имеет права. И вот, пожалуйста, опять.
Поцелуй оборвался.
— Дия, — слегка встряхнули меня, — Дия, не засыпай, тебе нужна энергия, понимаешь? Или ты выгоришь.
— Я не хочу, — шепнула я. — Оставь меня в покое, уже ничего не получится. Я все разрушила, знаю. Если бы моя жизнь сложилась по-другому… Мы бы встретились в совершенно другом месте. Где-нибудь на балу. Я была бы мила и очаровательна. Бесконечно наивна и добра. В другой жизни. Я была бы тебе идеальной парой. Может быть, даже понравилась бы с первого взгляда.
— Ты и так мне понравилась с первого взгляда. И дальше будешь нравиться, но желательно живая и здоровая, поэтому, родная, соберись, — уверили меня и снова поцеловали. Более настойчиво и в то же время нежно. А я чувствовала лишь сожаление. Как сказочно прекрасно все могло сложиться у нас в другой жизни. В прекрасной жизни-мечте, где моя семья выжила.
— Что-то не так, — драматизировал голос надо мной. — Она не берет энергию. Вообще ни капли.
— Не хочет, — горько отозвался второй, шипящий, я уже не помню, кто он.
— Какого черта! Какая разница, хочет или нет, инстинкт самосохранения должен сработать! — вспылил первый. — Организм на грани, она даже бессознательная должна была вытянуть все, что может!
— Я не знаю, что с ней не так, — растерянно пробормотали в ответ разъяренному голосу. — Но эмоции она больше не берет, так ее не восстановить.
— Я забираю ее к целителям, — решительно объявили у меня над головой, а меня снова закачало на волнах.
— Подожди! — остановил второй собеседник. — Ей нужно на нейтральный естественный источник!..
Секундное падение, темнота, и вот вокруг становится так же холодно, как внутри.
С меня, как с куклы, стянули меховую жилетку, плащ, а потом и теплое платье, оставив в нижней рубашке. Вот странность: на улице зима, морозы, а меня раздели. Я же должна замерзнуть. Но никакой разницы нет. Мысли ворочались медленно, неповоротливо и лениво, словно ледяные глыбы. Потом раздался всплеск, и меня погрузили в едва теплую воду, поддерживая на поверхности лишь голову. Кончики пальцев начали согреваться, а прибой в ушах поутих. Распахнув глаза, я увидела бесконечные сияющие звезды.
— Я была бы такой же сияющей, — пробормотала я, не особо осознавая, что произношу. — Сияющая радостью и счастьем. Наверное. Мама была такой, — вспомнила родное лицо, больше почему-то не чувствуя привычного отголоска боли. — И мы бы, конечно, встретились. Даже не обязательно на балу. Но не встретиться не могли. Я бы наверняка влюбилась. Ты хороший. Правда, хороший. Но вдруг бы ты не обратил на меня внимания? Сколько там таких, наивных и сверкающих? Возможно, милая улыбчивая девочка тебя бы не привлекла, а мне встретился бы другой суженый. Прости, но, будь такая возможность, я бы все равно выбрала ту жизнь, даже без тебя. Хотя какая разница, счастья нам не видать ни в одной из реальностей.
— Я понимаю, — проговорил он, и звезды на небе заменили его глаза. — И ты меня прости. Потому что если с сияющей тобой у меня не было бы шансов, я бы выбрал эту жизнь, где ты светишься только для меня. Это эгоистично? — Я почувствовала нежное прикосновение теплых пальцев к щеке.
— Мы все эгоисты, это нормально… — Тепло медленно поднималось по телу.
— Но ты не права, я бы заметил тебя любую, — прошептал он, а я удобно устроила голову на его плече. — Просто потому, что это ты. Ты была бы собой в любой жизни.
— Нет, — прошептала в ответ, чувствуя, как сознание медленно уплывает в мягко укутывающую темноту сна. — Некоторые события перекраивают настолько, что к прежнему уже не вернуться. Например, смерть. Я бы не просто стала другой. Это была бы не я. Хотя почему «была»? Это уже не я.
И я уснула на горячем плече, прямо в воде. Лишь одна мысль проскользнула перед этим. Что за странный сон посетил меня в этот раз: я на морозе в открытой воде, но телу становится только теплее, а вот в душе почему-то студеный холод.
— Вставай, герроиня-спасительница, ненорррмальная! — И мне влепили когтистой лапой по ноге.
Я живо вскочила и сонными глазами уставилась на злобно хлещущего хвостом кота.
— Ты чего? — обиделась я на жесткий подъем.
— У тебя занятия скоррро, а нам еще поговорррить надо! — Рокочущие нотки в его голосе настораживали. — Ты помнишь, как вчера сюда добралась? Точнее, какой вчера добралась?
— Помню, как отключилась в гостиной, — призналась я, все поняв. — А вот как до кровати доползла — нет.
— Долечилась, целительница? — прошипел кот. — Я тебя вчера из выгорания еле-еле выцарапал. Ладно, я плетением занят был. Но ты-то должна была головой думать и хоть каким-то чувством самосохранения обладать! — ругался кот. Стоит признать, что вполне оправданно.