«Еще один труп к ритуалу. Похоже, картина повторяется».
Итак, новое убийство. А сколько дней прошло с предыдущего? Я задумалась, пытаясь правильно посчитать. Всего одиннадцать? А кажется, целая жизнь, столько всего произошло.
Снова одиннадцать. Рик прав: схема повторяется, лишь слегка изменившись. Интересно, с чего бы это? Почему теперь убийства происходят только в ключевых точках? Добавился фактор, позволяющий усилить действие ритуала? Или усиление теперь и не требуется? Может, открытие первой части библиотеки запустило какой-то механизм, и теперь требуется всего лишь небольшой толчок, чтобы распахнулась следующая дверь?
Ладно, эти вопросы важны, но важнее всего вычислить конечную точку. Пока не произойдет еще одно убийство, достроить звезду не получится. Значит, есть еще одиннадцать дней, чтобы выманить заговорщика чудесами в больнице. Да, делать я теперь ничего не могу, мне остается осторожное наблюдение за окружающими.
Стук в дверь отвлек меня от размышлений. И этот грохот мне теперь ни с чем не спутать.
— Не поняла, а где мрачное лицо и добрый посыл пойти лесом в это чудесное утро? — удивленно взглянула на меня девушка, стоило мне открыть.
— Я уже давно проснулась, так что можешь быть спокойна, — заметила ей в ответ, закрывая дверь на ключ. — Ну что, посылать тебя лесом или сама дойдешь?
— Сама как-нибудь, — пробормотала она. — Но ты мне все удовольствие обломала. Я, может, исключительно ради твоей недовольной физиономии так рано встала.
— Значит, придется работать без удовольствия, — заключила я, и мы направились в лес.
В этот раз тренировка прошла исключительно в повторении изученного ранее и доведения до автоматизма всех движений. В том числе и движений по извлечению ножей. К счастью, обошлось без травм. Многочисленные синяки считать не будем.
А остатки выходного дня прошли в уроках, домашних заботах и каком-то удивительном спокойствии. Когда разум не отягощен излишними эмоциями, жить однозначно легче и проще.
Про то, что анатомия в понедельник первой парой не к добру, я уже говорила. И дело даже не в трупах. Предмет ведет наш куратор, а значит, плохие новости начнутся сразу с утра. Если куратор просит группу задержаться на пару минут после занятия, жди беды. А если при этом добавляет, что у нее важное объявление, жди большой беды. И как жаль, что предчувствие не обмануло. Дополнительные занятия. К нам на три недели прибыла какая-то шишка из управления или даже из самого императорского дворца, чтобы прочесть курс лекций.
Просто прелесть, у нас же так много свободного времени, все прямо не знают, чем себя занять. Я уже начинаю соглашаться с Вегеросс, что все это просто нещадная эксплуатация бесплатного труда. Еще неизвестно, во что выльются эти лекции, может, мы будем реальные преступления анализировать и раскрывать вместо следователей. Не то чтобы я была сильно против, но не в свое законное свободное время.
Уже знакомая аудитория. И снова, кстати, забита доверху. Ну что ж, радует, что не только криминалистов мучить будут, но и боевиков и следователей. Махнув рукой Рине, которая опять устроилась на первых рядах, я поспешила к любимому месту на верхотуре просторного зала. И на этот раз оно оказалось не столь уединенным.
— Лицо попроще сделай, Серас, а то ты сейчас кого-нибудь взглядом вскроешь и сама проведешь занятие, так сказать, — вместо приветствия упрекнула меня Флора, освобождая мне край скамьи.
— И тебе вечер добрый, — решила проявить вежливость я.
— А я подумала, тебе приберегут место поближе, с твоим-то зрением, — кивнула она в сторону подруги, болтающей с кем-то из соседей внизу.
— Не приберегли, — спокойно ответила я. — Да я бы туда и не села. Там дышать нечем.
— А как же зрение? — скептически прищурилась Флора.
— Вегеросс, я уже третий год с этим зрением живу, поверь, уже привыкла. Да, с метанием ножей есть проблемы, но с учебой, как ты могла заметить, никаких трудностей.
— Спокойней, я тоже не в восторге от того, что нас какой-то дребеденью загрузили, — вяло отозвалась девушка, устраиваясь на парте с явным намерением вздремнуть.
— Вам хотя бы сказали тематику лекций или кто ведет? — поинтересовалась я и, следуя синдрому отличницы, достала тетрадь из портфеля.
— Может, и говорили, но я не особо слушала, — зевнула Флора. — Ясно, что кто-то очень крутой, потому что все ахали.
— Ну, может, хотя бы с пользой время проведем, — понадеялась я.
Голоса в аудитории затихли, и я поняла, что занятие началось: пришел преподаватель.
Увидев знакомую темную фигуру, я даже не особенно удивилась. Хотя нет, такого поворота событий я определено не ждала. Вопрос только, что мне принесет появление третьей стороны в нашей с Бриаром шахматной партии? Впрочем, не слишком ли я важная персона, чтобы устраивать какие-то дурацкие лекции исключительно ради меня? Да и партия наша уже давно сыграна.
Тем временем будущий преподаватель представился холодным стальным голосом:
— Добрый вечер, господа адепты. Я лорд Клейрон. И я буду читать здесь трехнедельный курс лекций для специализаций, связанных со следственным делом.
В аудитории поднялся шум. Еще бы! Такая новость! Сам высший лорд снизошел до того, чтобы читать нам лекции. Подавляющее большинство не ведает, что это батюшка всем здесь известного магистра Бриара. Откуда только Флора прознала! Я украдкой бросила взгляд на девушку, которая заметно помрачнела. Ее явно озадачило, даже насторожило явление Бриара-старшего. Хотя, возможно, все дело в том, что лорд не тот человек, на чьих лекциях можно будет отсыпаться, спрятавшись за чужими спинами. Чутье мне подсказывает, нас еще ждет зубодробительный зачет.
И словно в подтверждение моих мыслей из глубины нашего своеобразного амфитеатра донесся строгий голос, заставивший умолкнуть все перешептывания в зале:
— По окончании курса вас ждет небольшая отчетная работа, так что я посоветовал бы вам внимательно отнестись к занятиям, дабы потом не было мучительно больно за несданный предмет и отчисление из академии. — Мужчина обвел аудиторию знакомым мне взглядом, давая понять, что его предмет никак не может считаться дополнительным, если из-за него могут и отчислить.
Зал погрузился в гробовую тишину.
— Рад, что мы друг друга поняли, — правильно определил лектор причину трагического молчания. — Итак, я думаю, всех вас интересует предмет наших лекций. А он довольно сложен, затрагивает множество областей. Прежде всего он касается психологии.
Я мгновенно составила цепочку умозаключений, и рука сама взметнулась вверх. Флора аккуратно дернула меня за рукав, тихо бормоча: «Ты что, больная?» Но у меня появилась прекрасная возможность избавиться от дополнительных занятий, которые ничего нового мне вовсе не принесут, кроме не особо приятных встреч. И упускать ее я не была намерена.
— Очаровательно, какая нынче жадная до знаний молодежь, — сразу заметил мой энтузиазм лорд, вот только в лицо пока не узнал. Неудивительно, сложно соотнести блистающую в опере красавицу и серую мышку в очках.
— Представьтесь, пожалуйста, и задавайте свой вопрос.
— Ой, дурра, — раздалось рядом, но я уверенно встала и спокойно представилась:
— Кастодия Серас, третий курс, криминалистика.
Выдержка у лорда, как и ожидалось, потрясающая, ничто не выдало узнавания, хотя я не сомневаюсь, что он в курсе и моего имени, и курса, и специальности. На лице его держался все тот же холодный вежливый интерес, и я продолжила:
— По учебной программе второго курса нами уже был пройден в количестве двух семестров и сдан предмет «Психология».
И никто не заставит меня выслушивать все это повторно, добавила про себя.
— Что, несомненно, дает вам некоторое преимущество перед товарищами по несчастью, но наш предмет хоть и имеет отношение к психологии, ею не является, — спокойно ответили мне. — Он ближе к психологии преступлений.
— Извините, но в составе группы следователей-криминалистов в прошлом семестре нами был пройден и сдан курс «Психология преступлений».
Шанс избавления все еще близок.
— Я очень рад за вас, — на удивление без раздражения, но с уже ощутимым похолоданием в тоне заметил он. — Может, вы уже позволите мне более полно посвятить вас в тему наших лекций, дабы больше не возникало вопросов?
И мне достался фирменный пугающий взгляд. Вот в этот момент я поняла, что промолчать было умнее, хотя разум твердил: упустить даже призрачную возможность умным поступком назвать было бы тоже нельзя.
— Что ж, пока нас снова не прервали, объясню. Я прекрасно осведомлен, что вы уже проходили, и данный курс каждый год ставят вам именно после изучения всех сопутствующих предметов. Я уверен, что вас всех неплохо подготовили и проследить психологические мотивы преступника и составить его портрет вы способны, — произнес он таким тоном, что сразу становилось понятно: тем, кто этими знаниями не овладел, придется очень туго, да и вообще делать здесь нечего. — Но у нас с вами другая задача. Я буду учить вас вычислять потенциальных преступников еще до того, как они совершат преступление. Читать толпу и видеть, кто в ней потенциально опасен. Согласитесь, предотвратить появление трупа куда приятнее, чем потом использовать ту же психологию, ловя убийцу?
Что ж, возразить нечего, такого мы не проходили и предмет может действительно оказаться интересным и полезным. Пожалуй, я не потрачу здесь свое время зря.
— Серас, ты и правда больная? — прошипела Флора, придвинувшаяся совсем близко. — Даже если не в курсе, кто он, уже одно то, что перед тобой высший лорд, должно останавливать от опрометчивых действий!
— Я знаю, кто он, — так же тихо отозвалась я. — Отец Бриара. Мне теперь надо шарахаться от него?
— Знаешь?! То есть тебя даже успели познакомить с родителями? — удивленно глянула она на меня. — Ну ты даешь…
Посвящать Вегеросс в детали я в любом случае не собиралась.
— Неважно, — внезапно встряхнула она головой, отбрасывая лишние мысли. — Дело не в том, что он чей-то отец, а в том, что перед тобой глава Тайной канцелярии. И он определенно не тот человек, которому можно переходить дорогу.