Шедший первым Шилов остановился – улицу перегораживала металлическая сетка, поверх которой зачем-то пустили колючую проволоку. Некогда ярко-красная, а теперь выцветшая табличка крупными буквами предупреждала: «Опасная зона! Проход запрещен. Объект № 3. Класс опасности: хроно». По правой стороне за ограждением расположись частные домики, а слева возвышалось кирпичное здание с угловой башенкой. Здание выглядело более чем странно: яркие вывески, чистые окна с белоснежными рамами, свежеокрашенные перила с идеально ровными ступенями. И улица за металлическим забором тоже казалась странной – она была чистой, словно совсем недавно дворник прошелся метлой. Асфальт не бугрился трещинами, даже бордюр выглядел новым и идеально уложенным. Казалось, что это кусок совсем другого, нормального и чистого города.
Майор остановился у самой решетки, пытаясь разглядеть, насколько большую территорию предстоит обходить.
– Хроноаномалия, – сказала, подходя, Дошик. – Время движется в обратную сторону, поэтому все кажется новым. Паша-Эльдорадо про такие рассказывал.
– Ну его на хрен! – пробасил Орк. – Пошли в обход.
Они двинулись вдоль ограды. Прошли мимо детского садика с новенькой игровой площадкой, обогнули сзади здание торгового центра и оказались на широкой улице со следами разделительной полосы посередине. Здесь вновь царило запустение. Ржавые остовы машин жались к обочинам, дома походили на приземистые заброшки.
– Это Чита, – уверенно произнес Гончар.
– Убежден? – Майор смерил Олега недоверчивым взглядом.
– Уже да. Сзади, если приглядишься, кольцевой перекресток.
– Но как мы здесь оказались? – удивилась Глория.
– Я бы спросил, когда мы оказались, – едва слышно пробормотал Олег, оглядываясь по сторонам.
И вновь ни одной таблички. Хотя он и без табличек был уверен на все сто: они в Чите.
Следующую закрытую зону они встретили возле университета. Железная решетка с колючей проволокой тянулась вдоль улицы, не подпуская к учебному корпусу. В некоторых местах в решетке зияли дыры, словно кто-то продирался наружу или, наоборот, рвался внутрь. Через равные промежутки на покосившихся металлических столбах висели предупреждающие таблички: «Опасная зона! Проход запрещен. Объект № 5–2. Класс опасности: черная дыра».
– Ой, смотрите, там люди! – Дошик дернула Олега за рукав.
– Где? Ничего не вижу.
– Да вот же!
Дошик вцепилась Олегу в рукав и подтащила поближе к решетке.
За оградой разворачивалось немое кино. Сначала беззвучно обрушилась центральная секция университетского корпуса. Осела, смялась в облаке строительной пыли. Затем рухнула соседняя часть здания. В клубах пыли ненадолго мелькнули люди. Куда они делись потом, Олег не заметил. Затем показалась девушка. Она пробежала несколько шагов и упала на землю. Поднялась, вновь попыталась идти. На этот раз прямо к ним – наверное, увидела людей. Не дойдя нескольких метров до решетки, упала вновь. Сейчас Олег сумел разглядеть испачканную кровью голубую курточку, умоляющие глаза и протянутую к ним руку. Губы девушки раскрылись. «Помогите…» – он скорее догадался, чем прочитал по губам.
Глаза уже выискивали прореху в металлической сетке, ноги сами неслись к ограждению, но Орк оказался быстрее. Спецназовец подскочил к решетке, резко рванул незакрепленный край, расширяя проем, и протиснулся внутрь закрытой зоны.
– Стой! – заорала Дошик, но спецназовец ее не слушал. Или не слышал.
Олег успел заметить, как Орк склонился над раненой, затем «картинка» пропала. На мгновение аномалия показала истинное положение вещей: давно разрушенное здание университета и никого вокруг. А потом все началось по новой. Олег взялся за край сетки, но Дошик повисла на его плече.
– Стойте! – взволнованно крикнула она. – Это фантом.
События за оградой повторялись: вновь обваливалось здание университета, и вновь молила о помощи незнакомка в окровавленной куртке. Только теперь рядом с ней никого не было.
– Где Орк?
И Шилов тут как тут.
Не дождавшись ответа, майор оттолкнул Олега и начал отгибать решетку.
– Его уже нет! Вы ему не поможете! – крикнула ему в спину Дошик.
– Что. Значит. Нет? – раздельно произнес майор. Он еле сдерживал бешенство.
– Это ловушка, пространственно-временная. Она как черная дыра, все, что в нее попадает, назад уже не вернется, – зачастила Дошик. – Они очень редкие, мне Паша про них рассказывал.
– А забавно, – подходя, сказала Глория. – «Кино» видно только с определенного ракурса.
– Забавно тебе? – зарычал майор. – Что забавного в том, что человек пропал? Может, скажешь, где он?
Глория вздохнула:
– Я не знаю…
Шилов сжал кулаки. Его лицо выглядело растерянным и злым. Потерять за полдня двоих людей – такого никому не пожелаешь.
Олег хотел сказать, что нужно отправляться дальше, но Глория положила ему на плечо руку.
– Не торопите его. Ему нужно время.
– А есть ли оно у нас? – рявкнул Шилов. – Есть ли время у нас? Или нас всех тут по одному прикончат? Нужно выбираться из этой чертовщины, на хрен.
Майор в последний раз окинул взглядом предупреждающую табличку, вдарил кулаком по решетке и повернулся к Олегу.
– Куда дальше?
– Прямо по улице, через два квартала свернем направо к площади Ленина. Хочется думать, что в здании управления что-то прояснится.
– Далеко до него?
– Километр, может, меньше.
– Идем.
Шли молча. Только Дошик вслух делилась соображениями.
– Куда подевались люди? – недоумевала она. – Даже если Зона в одночасье скакнула до Читы, то люди должны были остаться, хоть кто-то. А если она, – девушка задохнулась от пронзившей ее догадки, – уничтожила все живое?! Как нейтронной бомбой?
Ей никто не ответил.
До площади Ленина добрались без приключений. Восьмиэтажное здание правительства края, сплошь опутанное белесой паутиной, смотрелось дико и страшно. Перед ним сгрудились автобусы – вернее, их ржавые остовы, лишившиеся колес, грузно осевшие на землю. Вскоре показался треугольный портик здания управления. Гончар облегченно выдохнул – опасался какой-нибудь пакости. Лепнина на карнизе откололась, некогда белоснежные колонны выглядели грязно-серыми, облупившимися. В правом крыле был сильный пожар – светлые, голубовато-серые стены здания превратились в почерневшее пепелище. Внутри наверняка все выгорело дотла, а жаль – в этом крыле находился информационный отдел.
Подходя к управлению, Олег едва справился с душевным трепетом – никогда не думал, что будет так рад оказаться на рабочем месте.
Раньше вестибюль освещали лампы дневного света, а сейчас здесь было сумрачно и очень холодно, холоднее, чем на улице. Все говорило о том, что «Восточный Периметр» эвакуировался в спешке. У лестницы неровными штабелями стояли забытые коробки с документами. Обрывками бумаг, посеревшими и скукожившимися от грязи, был усыпан пол, выпавшие страницы валялись на ступенях – то, что уронили, поднимать не стали. Олег подобрал лист бумаги, на котором еще можно было разобрать текст. Глаз зацепился за гриф «секретно», но ничего интересного он не узнал. Это был всего лишь прошлогодний отчет.
Женщин решили оставить в холле – обстановка казалась вполне безопасной. Дошик порывалась пойти с Олегом, однако он убедил ее побыть внизу и присмотреть за Глорией, для которой подобные турпоходы были в новинку. Психолог хоть и старалась держаться молодцом, но явно нуждалась в отдыхе.
– Если что, кричи, – уходя, бросил Олег.
Дошик невесело улыбнулась шутке, только он совсем не шутил.
Олег сразу поднялся на третий этаж в кабинет полковника Костюченко – все сводки стекались к нему. Понятно, что компьютер не работает, но, возможно, сохранились какие-то распечатки о том, что произошло? Не повезло – кабинет оказался заперт. Зато был открыт соседний. Даже стекла в окне остались целыми, и бумаги не сдуло со стола.
Первым в глаза бросился настенный календарь с пластиковым прямоугольником текущей даты, установленным на послезавтра. Сверху на пачке документов лежал приказ об эвакуации школ и детских садов, подписанный сегодняшним числом. Подшитые в папку страницы содержали сводки городского штаба. Получалось, часть детей вывезли уже сегодня, когда только успели? А дальше началось непонятное. Следующие страницы касались завтрашних и даже послезавтрашних событий. Последнее сообщение было датировано послезавтрашним числом, одиннадцатью часами утра. Олег взглянул на большие настенные часы. Стрелки не двигались, застыв на половине двенадцатого. По крайней мере, теперь он знает день и время, когда произошла катастрофа.
Но если все уже случилось, зачем они здесь? Если ничего уже нельзя изменить? Просто ужаснуться? Или смысл их появления в будущем в чем-то другом?
Нашлось еще несколько открытых помещений, вот только они не прояснили картину. Олег слышал, как в коридоре Шилов пытается взломать дверь в кабинет Костюченко. Что он надеется там найти? Если уж искать подробности, то не здесь. Такие катаклизмы не случаются мгновенно, даже образование Зоны потребовало времени. Так что полезная информация если и есть, то в научном отделе, который должен был фиксировать изменения.
Олег шел по темным и пыльным коридорам. Не верилось, что еще сутки назад здесь бурлила жизнь. Еще вчера он думал об отпуске, улыбался девушкам, планировал переговорить с Арефьевым из научного отдела по поводу «медуз» (появились идеи), а сейчас его одинокие шаги гулко разносились по опустевшему зданию. Но теперь, когда у него появилась цель, он зашагал бодрее.
«Наука» в «Восточном Периметре» занимала часть левого флигеля. Быстрее всего туда можно попасть, пройдя через медико-биологический отдел. Двери, обычно запертые на электронные замки, оказались открыты. Некогда белоснежные стерильные помещения теперь напоминали декорации фильма ужасов – разоренные палаты и процедурные, превратившееся в ненужный хлам редкое и дорогое оборудование.
Показалось или действительно раздался шорох?