Гончар перевернул человека на спину и отпрянул. Смуглое остроносое лицо было искажено страданием.
– Ты?.. Откуда?.. – От удивления Олег даже отступил на шаг, а потом кинулся к раненому.
– Сейчас, сейчас…
В голове наступила гулкая пустота – так бывает, когда глаза видят, а мозг отказывается поверить в увиденное. Руки сами делали необходимое – рванули застежку куртки, задрали окровавленную футболку, обнажая грудь. Еще бы понять хоть что-то в этом кровавом месиве… «Вал» – оружие убойное, если уж попали, выкарабкаться не получится… Без врачей и операционных шансов никаких.
– Держись!
– Ё-о… – еле выдавил раненый. – Мне конец, да?
– Выкарабкаешься, – коротко бросил Гончар. – Сам же говорил, на нас заживает как на собаках.
Олег наложил повязку. Вколол все, что нашел в рюкзаке раненого, подхватил его под мышки и потащил к святилищу. Уложил на еловые ветки рядом с Глорией.
– Все плохо, да? – Веки умирающего дрогнули.
Лгать не имело смысла.
– Да, паршиво, – буркнул Олег. И, не удержавшись, съязвил: – Костюченко сказал, ты тетку хоронишь, а ты тут под пули подставляешься. Объяснить не хочешь?
Впрочем, кто он такой, чтобы требовать объяснений у коллеги? Но вопросы упрямо возникали сами собой. Как Леван оказался в Зоне? Почему с ним иностранный спецназ? Понятно, что у них он за проводника… Заплатили столько, что не смог отказаться, или были другие причины? Что он, собственно, знает о Леване? Дружить они не дружили. Дальше «Привет, как жизнь?» отношения не развивались. Пара совместных рейдов в Зону – коротких, без траблов, – да и все.
Повязки пропитались кровью, которая никак не хотела останавливаться, и Олег наложил новые.
Веки Левана дрогнули, взгляд с трудом сфокусировался на Олеге.
– Если выберусь, пусть это останется между нами, – просипел Леван и закашлялся.
– Что за люди были с тобой?
Раненый молчал, только скрипел зубами в ожидании, когда подействует обезболивающее.
– Зачем они идут в центр Зоны?
Олег ждал, но не услышал ни слова.
«Ну и черт с тобой», – выругался он про себя. Что делать дальше, он пока не решил. То ли идти в центр Зоны одному, оставив с ранеными Дошик. То ли взять девчонку с собой, а потом вернуться за Глорией и Леваном? Что в лоб, что по лбу, все плохо. Если с ним что-то случится, Дошик в одиночку не вытащит двоих раненых. Если в центре Зоны они погибнут оба, то Глория останется одна. На Левана надежды никакой, и потому, что разворотило его страшно, и потому, что Олег не доверял ему. Идти втроем, оставив Левана? С таким ранением Глория и пары шагов не сделает. И Леван – хоть стервец, но свой. Еще этот чертов Шилов где-то болтается. Какого лешего он начал стрелять? Ранение Глории на его совести – наверняка стреляли по нему, она просто рядом болталась. Не мог затолкать барышню в какой-нибудь овраг? Да и рана, а скорее смерть Левана – тоже на нем: не выстрелил бы он первым – американцы с Леваном спокойно бы ушли. Но Глория и сама хороша – куда полезла, зачем? Психолог, называется…
Олег опустился на лапник и откинул голову, прислонившись к некогда белой стене. По небу бежали облака, качались ветви деревьев, где-то упала шишка. Можно подумать, что вокруг обычный лес – знакомый и безопасный. Но безопасность эта мнимая, потому что стоит сделать с десяток шагов, и окажешься в Зоне – чужой, смертоносной и коварной.
Было без десяти час. Еще и обед не наступил, а у них тут полная панамка приключений, подумал Гончар. Иногда он задремывал, роняя голову на грудь, однако быстро очухивался. Проверял Глорию, но с женщиной все было в порядке. Глянул Левана – жив, хотя и без сознания. Однажды ему почудилось какое-то движение – он было дернулся, но это оказалась всего лишь Дошик.
И все же что-то разбудило Олега, что-то тревожное. Кто-то кричал? Глория?.. Нет, психолог все так же ровно дышала в спальнике Олега. Он прислушался. Вроде тихо… Нет, вот опять.
Он вскочил на ноги.
Шум доносился из-за кустов орешника. Лещина уже зацвела. Длинные желтоватые «сережки», густо усыпавшие ветки, мешали разглядеть, что творилось за ними.
– Не надо, не стреляй! – донеслось из-за кустов.
И в ответ полный боли крик, в котором Олег узнал голос Дошик:
– Все из-за тебя, сволочь!
Дошик держала в руках арбалет. Оружие было направлено прямо в грудь Левана, распростертого у ее ног.
– Даша, опусти оружие.
Девчонка на мгновение повернула к Олегу зареванное лицо, а затем вновь уставилась на Левана. Арбалет в ее руках мелко подрагивал.
– Даша, ты меня слышишь?
– Это из-за него отец… – Дальше она не смогла говорить, спазм сжал горло. Она судорожно всхлипнула. – Помните, я про сон вам рассказывала? Но на самом деле все было иначе. Когда отец меня искать на болото пошел, то «Восточный Периметр» знал, что мы остались в Зоне. Вот этого гада за нами отправили. Он отца видел, не мог не видеть, но помогать не стал, решил, что тот все равно скоро помрет, так чего напрягаться?..
Олег попытался забрать у Даши оружие, но девчонка отскочила в сторону и вновь направила арбалет на раненого.
– Даша, успокойся. Леван, это правда?
Леван попытался подняться на локтях и скривился от боли.
– Какое «правда»? Кому ты веришь?
– Как все было?
– Вколи обезбол.
– Потом. Рассказывай.
– С-сука… – Черные, глубоко посаженные глаза Левана смотрели на Олега с ненавистью.
Дышал он с трудом, постанывая, в груди что-то булькало. Из сбивчивого, рваного рассказа раненого Гончар мало что понял. Да, Леван участвовал в поисках пропавших подростков. Ходили вдвоем с Санычем. Да, на Кукушкино болото. На болоте разделились, чтобы поиски шли быстрее, искали долго, но никого не нашли.
– Ну, доволен?
– Он врет! – выкрикнула Дошик.
Но ведь оперативники «Периметра» действительно могли прийти в тот момент, когда подростки уже ушли, а отец Даши еще не появился. Хотя поиски – дело не быстрое. Странно, что они с отцом Даши не столкнулись. Ладно, разберемся. А сейчас нужно забрать арбалет и оказать помощь раненому.
Олег повернулся, чтобы взять в рюкзаке аптечку, но увидел, что у спектакля появился еще один зритель.
– Он лжет. – Глория, скривившись, медленными шажками подходила к лещине.
– Еще одна, – пробормотал Леван. – Тебя же там не было.
– Я знаю, когда лгут, – уверенно произнесла психолог.
Леван закрыл глаза.
– Отца Паша-Эльдорадо вытащил! – захлебываясь слезами, выкрикнула Дошик. – Он с Лохматым на болото ходил, там они отца и нашли. Я потом слышала, как отец Паше говорил, что видел опера из «Периметра», а тот понял, что отец сам идти не может, и ушел. Паша спецом узнавал, кого «Периметр» посылал. И разговор Паши с Санычем тоже слышала, Саныч к валуну, где мы сидели, не подходил, он на другом краю болота искал, у валуна этот гад был. Если бы Паша тогда отца домой не принес, он бы там так и сгинул через сутки, и никто бы ничего не узнал. Нашли бы труп через несколько дней, а то и позже. А еще слышала, как Паша говорил, если бы этот гад тогда отца из болота вытащил, может, и не парализовало бы папу. Отняли бы ногу до колена, это да, тут уж ничего не поделаешь, но это всяко лучше, чем стать беспомощным инвалидом.
Глория с трудом разжала сведенные судорогой пальцы Дошик, забрала оружие и обняла девочку. Они молчали, обнявшись, а Гончар чувствовал себя лишним и бесполезным.
Говорить не хотелось, да и что тут скажешь. Олег молча направился к своему рюкзаку, выбрал в аптечке ампулу обезболивающего и вернулся к лещине. Молча поставил раненому укол. На Левана он старался не смотреть.
Втроем они вернулись к святилищу, последние метры Олег нес Глорию на руках, потом бережно опустил на лапник.
– Нужно вытащить пулю, – прошептала она. – Она почти вышла, было бы зеркало, я бы и сама смогла.
Как же, сама…
– Я не хирург, – бросил Олег.
Он много чего умел. Знал, как остановить кровотечение, мог зашить рану, умел справиться с переломом, вправить вывих, мог оказать помощь при ожогах и обморожении. Знал, чем и как помочь попавшему в «паутину» и «расколотку», но с пулевым ранением иметь дело не приходилось.
– Давайте я попробую, – вызвалась Дошик. – Я помогала, когда у Паши… Ой, проговорилась…
– Давай, – прошептала Глория и закрыла глаза.
Продезинфицировав руки и лезвие небольшого складного ножа, Дошик осторожно сняла повязку. Опять выступила кровь, но уже не в таком количестве, как сразу после ранения. Дошик задержала дыхание и приложила кончик ножа к ране. Глория тихо застонала.
Все закончилось гораздо раньше, чем полагал Олег. Глория перетерпела экзекуцию стоически, в конце даже не удержалась, чтобы не похвалить себя:
– Я же говорила, что смогу вывести пулю.
Выглядела она хоть и слабой, но не падала духом и не жалела себя, даже попыталась улыбнуться. «Каштан» отлично сработал, только надолго ли его хватит? Дошик, наоборот, была мрачной – похоже, вынашивала планы мести Левану.
– Нужно двигаться дальше, – сказала Глория, когда «никчемушка» с «каштаном» вновь заняли свое место на ее животе. – Шилов один не справится.
– А если я один до центра Зоны смотаюсь, а вы здесь побудете? – забросил пробный шар Олег. – Тебе сил еще набираться и набираться…
Глория решительно помотала головой:
– Неудачное решение.
– Что?.. – Олег повернулся к Дошик, которая делала ему знаки из-за угла строения.
– Она хочет предложить отправиться вам вдвоем, – усмехнулась Глория. – Считает, что я буду вас тормозить и лучше меня оставить здесь, но это плохой вариант.
– Почему плохой? – натужно спросила Дошик.
– Со мной у вас будет реальный шанс. Мое ранение меняет весь расклад. Я внешне похожа на девушку, которая восемнадцать лет провела внутри Аномалии и которую шел спасать ваш Слепыш. Увидев меня раненой, слабой, беззащитной, он должен захотеть меня спасти. Но нам нужно торопиться. Когда за дело берутся военные, они решают проблемы по-своему. Сегодня в этом все могли убедиться. Вы же не хотите, чтобы с вашим Слепышом случилось что-то плохое?