Но при чем тут все эти цунами и взрывы за десять тысяч километров от Забайкалья?!
Порфирий Петрович продолжал бубнить о нарастающей угрозе. Олег не слушал. Над головой синело весеннее небо, на площади в поисках крошек тусовались голуби, навстречу шли симпатичные девушки – все разговоры о страшном выглядели нелепостью. Какие еще катаклизмы в Америке? Какая война в Африке? И сама Зона отсюда, из центра Читы, казалась всего лишь сказкой. Страшной сказкой.
Голубое здание с белыми колоннами Управления «Восточного Периметра» ничем не напоминало о жестокой и непонятной Зоне. Многие жители Читы до сих пор полагали, что внутри размещается Управление Забайкальской железной дороги. И светло-желтое здание, занявшее рядом с площадью целый квартал и принадлежащее военным, тоже выглядело на редкость мирно, хотя там разместилось специальное подразделение на случай агрессии Зоны. Даже Олегу Зона сейчас казалась чем-то нереальным, сродни рассказам Лавкрафта, хотя он вернулся оттуда всего десять дней назад. А все слова мутного Порфирия Петровича – глупость, бред выжившего из ума фээсбэшника, или кем там он является. Аномалия у них во всем виновата! Как она может воздействовать на события в Калифорнийском заливе, на Мадагаскаре, в Австралии?.. Чушь все это. Чушь и паранойя.
Гончар развернул бургер и, сжав булку в руке, приготовился откусить.
– Черт!
Из края бургера на куртку брызнул соус.
Порфирий Петрович глубокомысленно покивал:
– Вот так это и происходит.
Олег зло взглянул на него: нашел повод для смеха! Однако Порфирий Петрович был вполне серьезен.
– Вы сильно нажали на центр булки, и по периметру потек соус. Так и с Аномалией: кто-то сильно нажимает на центр Зоны.
– И кто это, по-вашему? – проворчал Олег, счищая салфеткой капли майонеза. – Вы сами-то, кстати, кто?
Вторую половину вопроса мутный Порфирий Петрович проигнорировал, а на первую ответил незнакомой фамилией.
– А это кто еще?
Вместо ответа Порфирий Петрович достал из внутреннего кармана прозрачный «файлик» с бумагами. С первой страницы на Олега смотрела фотография Лешки.
– Нашли виноватого, – фыркнул Олег. – Восемнадцать лет цунами в Мексике возникали сами по себе, а теперь их Аномалия вызывает?
Он начал заводиться. Ради чего полковник сорвал его из Булганска? Чтобы он теперь выслушивал подобные бредни?
– Аномалия – это инструмент, а целеполагание задает человек.
– Что? – Гончар удивился настолько, что забыл про бургер. – Вы хотите сказать, что Зону, все эти ловушки – это кто-то специально сделал?
– А вы так и не поняли, что произошло? – Порфирий Петрович ухитрился самодовольно потереть ладошки, не выпуская из рук кофе. – У вас было достаточно данных, да и десять дней на раздумья – не так уж и мало.
– Я не аналитик, я оперативник, – пробурчал Гончар. – Что мне данные? Если знаете, что там произошло, – говорите.
– Черный Шар исполняет желания. – Порфирий Петрович поставил стакан на скамейку и сцепил руки на коленях. – Для этого надо активировать Ключ, который вы называете «бубликом». И вот когда Антон Шахманов капнул кровью на Ключ, Шар исполнил его желание. А хотел Антон справедливости. Не для себя, для всего человечества. Ну, вы понимаете – преимущества советского воспитания, счастье для всех, пусть никто не уйдет обиженным. Вот это все, да-с. – В манере Порфирия Петровича внезапно прорезались интонации персонажа Достоевского. – Но беда в том, что власть – справедливую власть – Антон видел именно так: всемогущий правитель, который висит в недоступном для всех месте в 3D-очках, вершит суд, карает бесчестных, поощряет порядочных, в общем – чинит справедливость. Ничего не попишешь – недостатки советского образования, усугубленные откровениями девяностых. Но вот себя Антон считал недостойным быть правителем мира…
– Это тоже преимущества советского воспитания? – Олег не хотел признаваться даже себе, но слова Порфирия Петровича его зацепили, вот и пытался ерничать.
– А? Нет, просто неуверенность. Антон же тогда совсем молодой был. Вот он и решил поставить вместо себя кого-нибудь. И выбрал Аниту. «Славную девушку», как он назвал ее про себя. Действительно славную. А еще одинокую, напуганную, ничего не понимающую в том, что происходит с ней, да и вокруг тоже. Представьте себе – за полмира от привычного быта, в страшной Сибири, без любимого человека, вокруг армия, охранники… Собственно, Зону создала Анита – конечно же, не желая ничего подобного. Олег, вы же почти двадцать лет ходили по Зоне, неужели вы ни разу не почувствовали, что такое могло сотворить только подсознание несчастного и одинокого человека? Которому вовсе не нужно всемогущество, а хочется просто спрятаться ото всех?
– Не почувствовал, – буркнул Гончар, а сам подумал, что в эту теорию все укладывается – даже неработающее оружие и запрет на убийства.
– Странно. Почему-то никому не приходила в голову эта, в сущности, очень простая мысль. Да-с. А теперь Ключ активировал – как вы его зовете? – Лешка.
– И какая же цель у Лешки? – в голосе Гончара слышалась неприязнь.
Порфирий Петрович глубокомысленно поджал губы.
– Вот и я хотел бы знать. Рассчитывал, что вы поможете понять. Вы же с ним не один день провели вместе, тем более в нечеловеческих условиях, которые, как известно, сближают. В такой ситуации люди раскрываются. Да и вы достаточно опытный человек, должны разбираться в людях.
На лесть Гончар никогда не поддавался.
– В людях я, может, и разбираюсь, хотя…
Олег швырнул недоеденный бургер в урну – аппетит был испорчен.
– Хотите знать, что за человек Лешка? Хороший человек, правильный. Досталось ему. Другой бы на его месте озлобился, скурвился, но не он. Даже если допустить, что Лешка с помощью Аномалии может воздействовать на некоторые точки земной коры за десять тысяч километров, то не ради того, чтобы навредить людям.
Порфирий Петрович вновь с сомнением поджал губы, затем набрал в грудь воздуха, собираясь возразить, но его остановило тихое гудение. Он предупреждающе поднял руку и, потянувшись к внутреннему карману, достал айфон. Выслушал короткое сообщение. Выражение лица его не изменилось, но Гончар почему-то решил, что полученная информация крайне важна.
– Вы на машине? Поехали. Договорим по дороге.
Да, точно, и голос стал совсем другим – резким, нетерпеливым.
– Куда поехали? – Олег не спешил подниматься со скамейки.
– В Булганск. Объясню по дороге.
Вопреки обещанию, всю дорогу до Булганска Порфирий Петрович молчал, только писал сообщения да изредка принимал звонки, но отвечал односложно – и не догадаешься, о чем разговор. Зато Гончар вволю предавался размышлениям и мрачнел с каждым километром – слишком уж все напоминало события десятидневной давности. Опять Костюченко подсунул ему мутного типа. Опять они едут в Булганск. И наверняка в обозримом будущем опять случится какая-то гадость. Хотя нет, точного повторения не будет: тогда пришлось вести гостя в Зону, а сейчас это невозможно. Зона закрылась. Закуклилась.
Затем мысли вновь вернулись к Лешке. Неплохой парень. Немного наивный, горячий, но неплохой. Искренний. Если прав господин-товарищ Порфирий и Аномалия работает с подсознанием «хозяина», тогда один черт разберет, чего ждать дальше. Осознанно Лешка ничего плохого людям и мирозданию в целом желать не станет, но что у него творится в подсознании? Какие демоны там живут? Кто знает, что ему довелось пережить перед тем, как попасть в детский дом? Да и в самом детдоме наверняка жизнь была не сахар. В Зоне он говорил, что его звала Анита, которую он должен спасти, – проигрывался сюжет из сказки о мертвой царевне. Ну да, кто в восемнадцать лет не видит себя героем, способным спасти принцессу? Только спасти никого не удалось. Да и Анита, как оказалось, использовала парня – с его помощью наложила на себя руки. Скорее всего, догадывалась, что остается живой только внутри Аномалии и непременно погибнет, если окажется снаружи…
И все-таки: что же загадал Лешка, активировав Ключ? Что задумал? Он видел и несправедливость, и жестокость, и жадность, и смерть. Но осознаёт ли он, что истинные, невысказанные желания могут отличаться от декларируемых? Эх, гадай – не гадай, все равно ошибешься…
Олег взглянул на Порфирия Петровича. Тот сосредоточенно читал длинное сообщение на экране айфона. Скажет он, наконец, зачем ему срочно понадобилось в Булганск? Неужели граница Зоны вновь стала проницаемой?
Или «мутный фээсбэшник» умел читать мысли, или произошло удивительное совпадение, потому что тот вдруг оторвался от айфона и сказал:
– Обе Зоны – и Забайкальская, и Фолклендская – изменили размеры.
– Вранье. – Олег уверенно покачал головой. – Если бы это было так, оба «Периметра» уже бы на ушах стояли. И от меня Костюченко точно бы не стал ничего скрывать.
Однако у Порфирия Петровича нашлось объяснение: информация о Забайкальской Зоне поступила только что, к тому же Костюченко, как и Олег, отнесся к ней довольно скептично.
Первое сообщение пришло с КПП Фолклендской Зоны. Несколько дней назад капралу «Западного Периметра» показалось, что граница Зоны сдвинулась вперед – совсем немного, может быть, на полметра. Вроде бы приметный валун раньше стоял чуть дальше от иссиня-серого тумана. Осторожный запрос на КПП Забайкалья показал, что там ничего не заметили. А так как капрал не был уверен в своих выводах, то все списали на обычное «померещилось». А сегодня тревогу уже забили всерьез: Фолклендская Зона уменьшилась, отступив на десятки метров назад, оставив широкую полосу измененной земли возле границы. И ровно на те же десятки метров скакнула вперед Зона в Забайкалье. Группу научников Костюченко, конечно же, отправил к границе, вот только результаты придут не скоро: пока ученые развернутся на месте, пока проведут исследования, пройдет время.
– Почему же не объявили «красный код»? – начал Олег, и тут телефон в кармане требовательно пискнул.
Пришло сообщение: «Всем оперативным сотрудникам “Восточного Периметра” срочно собраться в штабе».