Хоби был дома, когда раздался звонок из Ханоя. Он выслушал короткий доклад и молча повесил трубку. Потом немного постоял в центре гостиной, склонив голову и прищурив здоровый глаз, точно пытаясь что-то разглядеть. Так игрок, стоящий в дальней части поля, провожает взглядом бейсбольный мяч, летящий вверх по широкой дуге. Вот он бежит к нему, ограда все ближе, рука в перчатке вытянута вверх. Перелетит мяч через ограду или нет? Хоби не знал.
Он вышел на террасу. С тридцатого этажа открывался вид на парк. Хоби ненавидел этот вид, поскольку он напоминал ему о детстве. Однако вид увеличивал стоимость дома, а это было важнее всего. Вкусы других людей, влияющие на рынок, были ему неподвластны. Он лишь извлекал из них прибыль. Хоби повернулся и посмотрел налево, туда, где в самом центре Манхэттена находилось здание его офиса. Отсюда башни-близнецы не выглядели такими уж высокими. Хоби вернулся в гостиную и закрыл двери. Вышел из квартиры, сел в лифт и спустился в гараж.
Машина Хоби, «кадиллак» последней модели, у которого зажигание находилось справа, не была приспособлена к его увечьям. Хоби было очень неудобно вставлять ключ левой рукой — приходилось сильно нагибаться вправо. Впрочем, потом никаких проблем не возникало. Он крюком переместил переключатель скоростей и выехал из гаража, управляя левой рукой, а крюк положив на колени.
Как только Хоби оказался к югу от Пятьдесят девятой улицы, он почувствовал себя лучше. Парк исчез, и он погрузился в ревущие каньоны Манхэттена. Проносящиеся мимо машины оказывали на него успокаивающее действие. Прохладный воздух кондиционера приятно холодил шрамы. Июнь был самым неприятным месяцем для Хоби. Сочетание жары и влажности сводило его с ума. Но в «кадиллаке» ему всегда становилось лучше. Интересно, рассеянно подумал он, понравится ли ему ездить в «мерседесе» Стоуна? Наверное, нет. Он никогда не верил кондиционерам иностранных машин. Что ж, он всегда может продать «мерседес». Хоби знал одного парня в Куинсе, который с удовольствием его купит. Впрочем, это лишь одно из множества дел в его списке. Ему требовалось очень многое провернуть, а времени было в обрез. Игрок в дальней части поля прыгал, пытаясь достать летящий в сторону ограды мяч.
Он оставил машину в подземном гараже — раньше на этом месте стоял «сабурбан». Протянул левую руку и запер «кадиллак». Поднялся наверх на скоростном лифте. Тони сидел за стойкой.
— Снова звонили из Ханоя, — сказал Хоби. — Самолет уже в воздухе.
Тони отвел взгляд в сторону.
— Что такое? — спросил Хоби.
— Значит, нам нужно бросить это дело со Стоуном.
— Им ведь потребуется несколько дней, верно?
— Нескольких дней может не хватить, — возразил Тони. — Возникают осложнения. Женщина сказала, что она поговорила со Стоуном о возможной сделке, и они согласны, но есть осложнения, о которых мы не знали.
— Какие осложнения?
Тони покачал головой.
— Мне она говорить отказалась. Сказала, что будет иметь дело только с вами.
Хоби посмотрел на дверь кабинета.
— Она ведь шутит, верно? Для нее же будет лучше, если она шутит. Сейчас мне совсем не нужны осложнения. Я уже договорился о продаже — речь идет о трех отдельных сделках. Я дал слово. Механизм запущен. Какие еще осложнения?
— Она мне не сказала, — повторил Тони.
У Хоби ужасно чесалось лицо. В гараже кондиционера не было. Пока он шел к лифту, на коже проступил пот. Он прижал крюк ко лбу, надеясь, что холод металла принесет ему облегчение. Но крюк успел нагреться.
— А как обстоит дело с миссис Джейкоб? — спросил он.
— Она всю ночь провела дома, — ответил Тони. — Вместе с Ричером. Я проверял. Утром они смеялись. Я слышал из коридора. А потом они куда-то поехали по магистрали ФДР. Может быть, в Гаррисон.
— Мне не нужно, чтобы она была в Гаррисоне. Мне она требуется здесь. И он.
Тони ничего не ответил.
— Приведи миссис Стоун, — сказал Хоби.
Они вошли в офис, и Хоби приблизился к своему письменному столу, а Тони направился к ванне. Через мгновение он вышел вместе с Мэрилин, слегка подталкивая ее вперед. У нее был усталый вид. Шелковое платье выглядело сейчас совершенно не к месту, словно она направлялась на вечеринку, а попала в метель и до самого утра проторчала под открытым небом.
Хоби указал на диван.
— Садись, Мэрилин, — сказал он.
Она осталась стоять. Диван был слишком низким. В коротком платье на диване сидеть неудобно, и к тому же сидя она не могла рассчитывать на психологическое превосходство, в котором так нуждалась. Однако стоять перед письменным столом она тоже не собиралась, чтобы не оказаться в роли просителя. Она подошла к огромному окну. Слегка приоткрыла жалюзи и выглянула наружу. Потом повернулась и прислонилась к подоконнику. Хоби пришлось слегка развернуть стул, чтобы ее видеть.
— О каких осложнениях идет речь? — спросил Хоби.
Она посмотрела на него и сделала глубокий вдох.
— Мы еще к этому вернемся, — сказала она. — Но прежде Шерил нужно отправить в больницу.
Наступила тишина. Ни единого звука, если не считать шумов, характерных для высотного здания. Где-то на западе раздался вой далекой сирены. Может быть, в Джерси-Сити.
— Так в чем состоят осложнения? — еще раз спросил Хоби.
Он в точности сохранил прежнюю интонацию, словно давал Мэрилин возможность исправить свою ошибку.
— Сначала больница.
Снова воцарилась тишина. Хоби повернулся к Тони и приказал:
— Приведи Стоуна.
Стоун в нижнем белье нетвердой походкой вышел из ванной комнаты. Тони подвел его к столу. Стоун ударился щиколоткой о ножку стола и охнул от боли.
— Так в чем состоят осложнения? — спросил у него Хоби.
Стоун бессмысленно таращился в разные стороны, словно был слишком напуган, чтобы говорить. Хоби ждал. Потом он кивнул и велел Тони:
— Сломай ему ногу.
Он повернулся, чтобы посмотреть на Мэрилин. Тишина. Ни звука, если не считать хриплого дыхания Стоуна и гудения здания. Хоби смотрел на Мэрилин. Она не опустила глаз.
— Ну давай, — спокойно сказала она. — Сломай его проклятую ногу. Какое мне дело? Он сделал меня нищей и испортил мне жизнь. Сломай сразу обе его проклятые ноги, если тебе так хочется. Однако это не поможет тебе быстрее получить то, что ты хочешь. Не стоит забывать об осложнениях. И чем быстрее мы к ним обратимся, тем лучше для тебя. Но мы сможем ими заняться только после того, как Шерил окажется в больнице.
Она откинулась назад, опираясь на оконное стекло. Мэрилин надеялась, что так ее поза будет выглядеть небрежной и расслабленной, но на самом деле она боялась, что упадет на пол.
— Сначала больница, — повторила она.
Она так сосредоточилась на своем голосе, что ей вдруг показалось — говорит кто-то другой. Мэрилин осталась довольна собой. Низкий уверенный голос спокойно прозвучал в тишине кабинета.
— Тогда мы заключим сделку, — продолжала она. — Выбор за тобой.
Игрок прыгал, размахивая перчаткой, мяч падал вниз. Перчатка поднялась выше ограды. Траектория мяча была слишком опасной. Хоби принялся стучать крюком по столу. Звук получался резким и громким. Стоун смотрел на Хоби. Не обращая на него внимания, Хоби повернулся к Тони и кисло сказал:
— Отвези эту суку в больницу.
— Честер отправится с ним, — заявила Мэрилин. — Чтобы получить подтверждение. Он должен увидеть, как она входит в приемный покой. Одна. А я останусь здесь, чтобы вы ни в чем не сомневались.
Хоби прекратил стучать. Он посмотрел на Мэрилин и улыбнулся.
— Ты мне не доверяешь?
— Не доверяю. Если мы договоримся иначе, ты просто запрешь Шерил в другом месте.
Хоби продолжал улыбаться.
— Мне это и в голову не приходило. Я намеревался попросить Тони пристрелить ее, а тело сбросить в море.
Снова наступила тишина. Мэрилин чувствовала, как все у нее внутри трясется.
— Ты уверена, что хочешь поступить именно так? — спросил Хоби. — Если она хоть что-то скажет в больнице, тебе конец, ты это понимаешь?
Мэрилин кивнула.
— Она никому ничего не скажет. Ведь она будет знать, что я осталась здесь.
— Тебе стоит об этом помолиться.
— Она не станет болтать. Речь идет не о нас. Речь о Шерил. Она нуждается в медицинской помощи.
Мэрилин не сводила взгляда с Хоби. Ей казалось, что еще немного, и она потеряет сознание. Она искала в глазах Хоби хотя бы намек на сочувствие. Минимальную ответственность за жизнь другого человека. Он смотрел на Мэрилин, но лицо его не выражало ничего, кроме легкого раздражения. Сглотнув, Мэрилин сделала глубокий вдох.
— Кроме того, ей необходима юбка. Она не может войти в больницу без юбки, это будет выглядеть подозрительно. Врачи тут же обратятся в полицию. А нам это ни к чему. Тони нужно выйти в город и купить юбку для Шерил.
— Что ж, одолжи ей свое платье, — предложил Хоби. — Сними его и отдай ей.
Мэрилин долго молчала.
— Мое платье ей не подойдет, — наконец сказала она.
— Но дело не в этом, верно?
Она молчала. Долгая пауза. Хоби пожал плечами.
— Хорошо, — сказал он. Мэрилин снова сглотнула.
— И туфли.
— Что?
— Ей нужны туфли. Она не может ходить босиком.
— Проклятье, а что ты захочешь потом? — осведомился Хоби.
— А потом мы заключим сделку. Как только Честер вернется и скажет, что он видел, как Шерил одна вошла в больницу.
Хоби провел пальцем левой руки по краю крюка.
— Ты умная женщина, — сказал он.
«Мне это известно, — подумала Мэрилин. — И это первое из твоих осложнений».
Ричер поставил спортивную сумку на белый диван под копией Мондриана, расстегнул молнию и высыпал на диван кирпичики пятидесятидолларовых купюр. Тридцать девять тысяч триста долларов наличными. Он разделил их на две части, бросая пачки в разные концы дивана. Получились две впечатляющие груды.
— Четыре похода в банк, — сказала Джоди. — Вклады менее десяти тысяч не отслеживаются, а нам совсем не нужно отвечать на вопросы относительно такого количества наличных, не так ли? Мы положим их на мой счет, а потом выпишем супругам Хоби чек на девятнадцать тысяч шестьсот пятьдесят долларов. К нашей половине мы получим доступ через мою золотую карточку. Согласен?