вечерний город. Что она чувствовала? Только опустошенность. Женщина не испытывала никаких эмоций. У нее сильно разболелась голова.
– Все. На сегодня предостаточно, – прошептала Инга. – Надо ехать к Ксюше.
Она быстро закинулась сильнодействующим обезболивающим, убрала со стола документы, отключила планшет, прихватила сумочку, попрощалась с секретаршей и покинула здание.
– Домой! – сказала Инга водителю, и машина тронулась с места.
Неприметный «фольксваген» двинулся за ними. Этим автомобилем управлял Мюллер.
Банк, как и любое другое предприятие, является живым организмом. Реакции всех их схожи друг с другом. Увидев отъезд руководителя, начали активно выдвигаться по домам начальники отделов, а за ними и все остальные сотрудники. Помещения центрального офиса и парковка возле него очень быстро опустели.
Начальник службы безопасности Андрей Борисович уходил одним из последних. Таков был регламент. Выйдя на улицу, он еще некоторое время уделил инструктажу, попросту говоря, выносу мозга начальника смены.
Затем Андрей Борисович направился в подземный паркинг к своему автомобилю, пискнул сигнализацией и открыл дверцу.
Он уже занес ногу, чтобы сесть за руль, когда позади раздался очень приятный женский голос:
– У меня муж в командировку уехал. Ты ко мне не заглянешь?
Андрей Борисович замер и через мгновение обернулся. К своему немалому удивлению, он обнаружил, что голос принадлежал новенькой, Кристине. Ведь так, кажется, ее звать. Она с улыбкой на губах вызывающе смотрела ему в глаза и ожидала ответа.
– А мы уже на «ты»? – спросил Андрей Борисович, облизнув предательски высохшие губы. – Не слишком ли быстро?
– Мне показалось, что кто-то здесь не любит излишних условностей, – заявила блондинка. – Я ведь вижу, что ты нисколько не против. – Кристина улыбнулась еще шире.
– Что ж, если ты приглашаешь, то можно и заглянуть. – Андрей Борисович цепким взглядом пытался охватить все ее лицо.
Он пока еще не совсем понимал, зачем ей это нужно.
Кристина спокойно выдержала пристальный осмотр и заявила:
– Покувыркаемся, милый! Потом ты расскажешь мне, как в вашем банке можно нормально заработать. Ведь на одну зарплату красивой девушке не прожить. Ты же это знаешь, котик.
– Знаю.
Такой расклад Андрея Борисовича более чем устраивал. Этот старый оперативник не верил в любовь с первого взгляда, зато четко разбирался во взаимовыгодном сотрудничестве.
– Тогда давай заедем в отель на Пролетарской. Отсюда до него семь минут.
– А как же муж? Ты меня вроде в квартиру приглашала.
– Я соврала. Нет у меня ни мужа, ни квартиры, – ответила на это Кристина, быстро обошла автомобиль и запрыгнула на переднее пассажирское сиденье.
Андрей Борисович чуть медлил, оглядывая паркинг.
– Ну, милый, поехали! Уверяю тебя, ты нисколько об этом не пожалеешь.
Андрей Борисович чувствовал, что есть во всем этом что-то не то, но противостоять такому напору сексуальной красотки не мог. Через семь минут он припарковал машину у отеля, стоявшего в ста метрах от Москвы-реки.
Он уже почти не контролировал себя. В номере распалившийся полковник мигом набросился на Кристину. Нетерпеливо сопя и сбиваясь в дыхании, он обхватил ее и почти дотолкал до кровати.
– Красавица моя, – приговаривал кавалер и судорожно пытался нащупать пуговицы на ее кофточке.
– Нет, котик, не спеши! – властно приказала ему Кристина и отстранилась от него. – Мне надо в душ. Отдохни пять минут, подумай о чем-то другом, успокойся немножко. Иначе ты слишком быстро кончишь, милый! – Она быстро исчезла за дверью ванной комнаты.
Скоро оттуда донеслись звуки струящейся воды.
«Какая чистоплотная», – подумал Андрей Борисович, с трудом переводя дыхание.
Он плюхнулся в кресло и попытался успокоиться. Его взгляд упал на сумочку Кристины, которую та бросила на журнальный столик.
Бывший опер секунду помедлил, потом подчинился профессиональным инстинктам и принялся рыться в чужих вещах. Никаких документов, только пропуск в банк, помада, тушь, таблетки без названия в пластиковой коробочке, несколько презервативов, салфетки, смазка, наличные и телефон.
«На нем нет защиты! Вот это удача. Социальные сети запаролены. Странно! А вот галерея открыта. Посмотрим».
Андрей Борисович быстро пролистал сотню снимков. Кристина в основном была везде одна или с какими-то девицами двадцати с чем-то лет. Только в самой последней сессии полковник увидел то, что стоило его внимания. Это были те самые фотки Кристины и Сергея на красивой, весьма сексуальной простыне.
«А этот с ней откуда? – пронеслось в голове у полковника. – Так вот кто ее к нам протолкнул!»
В это время шум воды, льющейся из душа, затих. Андрей Борисович быстро вернул все на место за мгновение до того, как на пороге ванной появилась Кристина, обернутая в короткое полотенце. Она не собиралась скрывать от него свои достоинства.
Почти тут же в дверь номера кто-то постучал.
– Ваш заказ, – донеслось из-за створки.
– Открой, милый! – сказала Кристина.
Пока полковник принимал тележку с фруктами и шампанским, девица раскрыла свою сумочку и сразу определила, что в ней уже кто-то копался. Она слегка усмехнулась, достала пару презервативов, смазку и коробочку с таблетками, которую тут же припрятала в складках полотенца.
Когда Кристина обернулась, Андрей Борисович уже разливал шампанское по высоким фужерам. Она решительно приблизилась к нему и с ходу впилась в губы. Полковник чуть не выронил бутылку.
Кристина оторвалась от задыхающегося мужика, кивнула ему на дверь ванной и заявила:
– Иди в душ, милый! Я хочу, чтобы ты был чистым во всех тех местах, куда приведет меня моя фантазия.
Андрей Борисович чуть не застонал от предвкушения и быстро ринулся в душ, скидывая по дороге рубашку и галстук.
Кристина дождалась, чтобы дверь прикрылась за полковником, и быстро достала из полотенца коробочку с таблетками.
Инга шла от гаража в сторону дома по небольшой тускло освещенной аллее. При этом она прекрасно понимала, что ее ждет.
В этом не сомневался даже водитель.
– Инга Михайловна, вы, пожалуйста, не очень строго с Ксюшей. Она меня защищала, – проговорил он.
Да, защитить кого-то от папы могла только Ксюша.
Инга вошла в дом, сразу поймала тревожный взгляд няни и спросила:
– Где она?
– Наверху. Заперлась и не выходит.
Не снимая обуви и не раздеваясь, Сокологорская поднялась на третий этаж, откуда доносилась громкая песенка из какого-то мультфильма.
Инга приблизилась к двери детской, попробовала ее открыть, но ручка не поддалась. Она чуть помедлила и постучала, стараясь перекрыть звук, раздававшийся внутри.
– Ксюшенька, открой, нам надо поговорить.
На это не последовало никакой реакции, хотя голос ее явно был услышан. Инга еще раз попробовала повернуть ручку, но замок по-прежнему был заперт изнутри.
– Ксюша, когда-нибудь ты все поймешь. Твой папа – человек очень вспыльчивый и несдержанный. То, что он сейчас делает, идет только во вред ему самому и всем нам.
Снова тишина в ответ.
Пытаться наладить контакт сейчас было бесполезно. Ксения, крепкая и упертая, взяла у обоих родителей все их самые сильные стороны. В свои восемь лет жесткостью характера она могла переиграть и отца, и мать.
Инга отошла от двери и начала спускаться по ступенькам вниз.
Неожиданно шум в комнате резко оборвался.
В полной тишине прозвучал громкий, не терпящий возражений вердикт:
– Мой папа самый лучший!
Почти тут же за дверью так громко включилась музыка, что Инге показалось, будто дверь сейчас слетит с петель. Секунду помедлив, она быстро спустилась на первый этаж.
Дом Инги стоял в старом, весьма престижном подмосковном поселке Баковка. Он был последним, располагался на границе с полем и лесным массивом. За ними начиналась территория мертворожденного детища чиновничьих амбиций, проекта «Сколково».
Именно оттуда, со стороны проселочной дороги, на которой не было камер, к дому Инги подкрался внедорожник с потушенными фарами, за рулем которого сидел Маха.
– Припаркуй тачку напротив ворот. Двигатель не глуши! – распорядился Кирилл, находившийся рядом с ним.
Маха молча выполнил приказ.
Кирилл достал из-под куртки пистолет и стал прикручивать к нему глушитель.
Он передернул затвор, отправил в ствол патрон и скомандовал:
– Внимание всем! Будьте готовы! Ворота скоро откроются!
Маха правой рукой нащупал короткую биту, валявшуюся у него в ногах.
Олег, расположившийся на заднем сиденье, достал свой ствол и тоже прикрутил к нему глушитель.
Алексей с опаской поглядел на этих людей и крепко сжал свои сумки.
Кирилл включил рацию и заявил:
– Девятый канал!
Следом за ним свои приемники настроили все остальные.
– Повторяю, по именам друг друга не называть! Я – первый. – Кирилл ткнул пальцем в Алексея, сидящего сзади, и продолжил: – Ты – второй. Остальные – Мюллер и Крюгер.
– Может, лучше третий и четвертый? – слегка обидчиво проворчал Маха.
– Нет. – Кирилл усмехнулся. – Готовьтесь говорить по-немецки, герр Мюллер.
Сквозь щель в воротах дома Инги мелькнули фары «мерседеса». Машина разворачивалась.
Кирилл сразу стал серьезным.
– Тишина! Внимание на ворота! – распорядился он.
Мужчины затихли и стали наблюдать за домом. Все были спокойны и сосредоточены.
Лишь Алексею никак не удавалось справиться с нервной дрожью. Он перехватил недовольный взгляд отца, глубоко вздохнул и в какой-то степени справился с волнением.
Кто-то изнутри включил фонарь, укрепленный над воротами. Тот осветил площадку перед домом.
– Сейчас будут выезжать, – прошептал Кирилл. – Готовьтесь!
Музыка из Ксюшиной комнаты волнами разносилась по всем уголкам большого дома. На первом этаже было сложно распознать мелодию, но басы ощущались везде. Они лились сквозь стены и насыщали собой все предметы, находящиеся в зоне их распространения. Некоторые бокалы в шкафу, стоявшие близко друг к другу, соприкасались и начинали слегка дребезжать. Всеобщая вибрация создавала чувство тревоги и дискомфорта даже на тактильном уровне.