«Надо действовать прямо сейчас. Или всему конец», – мелькнуло в голове у Сергея.
Он из последних сил оперся на руки, правой ногой сделал резкое дугообразное движение, ударил полицейского под коленки и опрокинул его на землю. Простейшая подсечка дала самый что ни на есть нужный результат. Страж порядка упал, ударился головой об асфальт и отключился.
Пришло время бежать как можно быстрее и дальше.
Сергей мчался по трассе Москва – Минск уже больше часа. Машина, которую он угнал, стояла неподалеку от его дома. Такая же старая «пятерка» была у его отца. Сергей знал, как завести ее без ключа. Для этого надо было только разбить стекло.
Сергей старался не превышать допустимую скорость. Он ехал на угнанном автомобиле, находился в розыске, имел в запасе всего семь часов до момента запланированной встречи бандитов на этом пятьдесят шестом километре до Бреста, поэтому никак не мог рисковать.
Спидометр показывал сто тридцать километров в час. Максимально допустимый предел. Впрочем, ехать быстрее эта машина и не могла.
– Я успею. Я успею. Я успею, – как мантру повторял Сергей.
Он понимал самое главное. Чтобы спасти Ксюшу, ему надо освободить Ингу и схватить Кирилла. Иначе отец никогда больше не увидит своей дочери.
Чтобы меньше привлекать внимания, прямо на ходу Сергей переодел футболку и нацепил кепку, которую нашел в машине.
Мимо пролетали дома, леса и поля.
Та же картина, только в статичном режиме, открывалась из окна небольшого каменного дома, стоявшего на отшибе в деревне Петрушино, неподалеку от подмосковного города Видный.
С трех сторон у дома не было соседей. Из самого большого окна, расположенного в левом торце здания, открывался прекрасный вид на большое непаханое поле, обрамленное густыми лесополосами.
Задняя часть дома упиралась в глухой забор садового товарищества «Архитектор». Фасад смотрел на огромный пустырь, обнесенный сеткой-рабицей. Кто-то, видимо, собирался строить здесь что-то грандиозное, но пока ограничился легким забором.
Правый торец соседствовал с большим трехэтажным особняком без окон и дверей. Этот недострой немного портил картину загородной идиллии, нависал над маленьким домом, построенным в стиле белых греческих особнячков.
Дому было лет десять. Его хозяева на самом деле уехали жить в Грецию. Когда-то они пытались построить себе маленький мирок любимого курорта на отдельно взятых семи сотках подмосковной земли, но проиграли войну климатическим условиям и местным крестьянам. Почти как Наполеон.
Дом сдавался через Интернет. Чтобы его снять, не надо было встречаться с хозяевами. Достаточно было платить им.
По этой и многим другим причинам данный объект отвечал всем главным условиям Кирилла.
Ксюша заснула еще в машине. Бедный связанный ребенок с залепленным ртом не выдержал испытаний страшной ночи.
Алексей перенес девочку в дом и положил на диван у того самого большого окна. Он сел напротив нее в старое кресло и несколько часов наблюдал за тем, как солнце, поднимающееся за стеклом, освещает заплаканное детское лицо. Парень не заметил, как заснул сам.
Ксюша и Алексей, по сути два ребенка, спали долго и хорошо, несмотря на стресс и сырость неотапливаемого дома.
Ксюша проснулась первой. Это произошло как-то неожиданно. То ли ей что-то приснилось, то ли сработал какой-то внутренний будильник, но она подскочила еще во сне, перевернулась и упала с дивана.
От шума и стонов, раздавшихся следом за этим, открыл глаза и Леша. Он подскочил к девочке, помог ей подняться обратно на диван, при этом чуть не отдавил ногу.
– Ой, извини!
Алексей очень нервничал, не знал, куда девать руки и себя самого. Ксюша это видела. Она стонала от боли и мычала сквозь повязку.
Алексей прекрасно понимал, чего ей хочется.
– Снять повязку? Нет-нет, нельзя. Мне запрещено это делать.
Но девочка стала еще интенсивнее махать головой и руками, пытаясь сорвать повязку.
Алексей схватил ее за руку и заявил:
– Не делай этого! Вот посмотри, что у меня есть. Видишь? – Он показал ей складной нож, вынутый из за пояса, пытался с помощью оружия напугать Ксюшу, но выглядело это как-то слишком уж по-детски даже в ее глазах.
Ксения на секунду замерла, потом все-таки сорвала повязку и посмотрела в глаза Алексею.
– Ты что наделала? – Парень был шокирован полным неповиновением девчонки.
– Я чуть не задохнулась! Можно воды? Прошу тебя, дай мне, пожалуйста, попить.
Алексей пребывал в смятении, не знал, как поступить. То ли надеть ей повязку обратно, то ли дать воды. Он почти готов был решиться на что-то болезненное и даже жестокое.
– Скажи, где моя мама? Что с ней? Ты знаешь?
После этого вопроса девочки в Алексее что-то надломилось.
– Не спрашивай меня ни о чем! Я принесу тебе воды.
Он быстро прошел на кухню, следом в ванную. Оба крана ответили на все его потуги засушливым протяжным урчанием.
Леша вернулся в комнату, посмотрел в беззащитные глаза Ксюши и сказал:
– Воды нет.
Словно боясь опять услышать вопрос об Инге, парень резко схватил свой рюкзак, нашел там недопитую бутылку и протянул девочке.
– На!
– Так мало?
– Это все, что у меня есть. Пей.
Алексей наклонил бутылку так, чтобы Ксюша смогла выпить из горлышка, но сделал это очень неуклюже. В основном из-за того, что сам очень волновался.
– Может, развяжешь руки, и я сама попью?
– Нет! Пей, как уж можешь. Или я тебе опять рот заклею.
Ксюша допила остаток воды с его помощью.
Она смотрела на Алексея и, кажется, думала:
«Какой же ты еще маленький!»
Старые лестницы в домах, расположенных в центре Праги, чаще всего оказываются произведениями искусства. Каждая из них отличается чем-то индивидуальным, является творением конкретного мастера, приспособленным под далеко не типовой проект. В общем, они созданы задолго до эпохи соцреализма и его прогрессивных современных моделей, обладающих весьма красивыми названиями.
Инга поднималась в мезонин дома восемнадцатого века по одной из таких лестниц. Узкая, массивная, отлитая из чугуна, она была прикручена к кирпичной стене сотнями гигантских болтов с квадратными шляпками.
Мезонин был фактически четвертым этажом. Из его узких окон со стилизованными деревянными ставнями открывался чудесный вид на здание Второго частного банка и всю площадь перед костелом.
Отсутствие лифта, невысокие потолки, темноватый оттенок стен номера в мезонине компенсировались большим открытым пространством и свежим ремонтом. Фактическая площадь арендованных апартаментов составляла метров пятьдесят. Дизайнерское вмешательство здесь можно было назвать минимальным.
В правой части большой и единственной комнаты приткнулась маленькая кухонька, рассчитанная скорее не на готовку, а на разогрев каких-то блюд. Неподалеку от нее расположились столик и три удобных стула.
В левой части залы за почти прозрачным стеклом размещались ванная комната, туалет и душевая кабинка. Видимо, архитектор хотел пощекотать нервные рецепторы жильцов, заставить их обнажиться внешне и внутренне. Потому что справить нужду или принять душ в этом пространстве, не показав себя во всей красе партнерам, было невозможно.
Центр комнаты занимала огромная кровать вполне современного дизайна и удобства, рассчитанная, кажется, далеко не на двух человек. Да и вообще у тех людей, которые все это видели, складывалось ощущение, что данные апартаменты не служили местом для сна или спокойного отдыха.
Кирилл схватил Ингу за руку и отвел ее в правый угол помещения. Там из стены выходила и шла к газовой плите красивая медная труба. Именно к ней быстрым движением Кирилл пристегнул Ингу новенькими металлическими наручниками.
– Извини, комфорт обеспечить не могу, – сказал он и пристально посмотрел в глаза Инги. – Квартирку выбирала моя подружка. Она ориентировалась на свои запросы.
У них за спиной Кристина, не теряя времени, скинула всю одежду и уже залезла под струи горячей воды.
– Ты идешь ко мне, котик? – спросила она.
Кирилл так и смотрел в глаза Инге. Она опустилась на пол вдоль трубы. Он чуть помедлил и присел на корточки рядом с ней.
– Присоединишься? – Главарь банды погладил руку заложницы.
Инга резко отодвинулась от него и вжалась в стену.
– Напрасно ты так. Это была бы всего лишь расплата с твоей стороны.
– Расплата за что? – Постепенно в душе Инги зарождался гнев.
– За мои потерянные годы. За то, что я девять лет не мог принять ванну вместе с красивой сексапильной телкой. Толкался вместо этого с десятком вонючих мужиков в тюремном душе. – Взгляд Кирилла становился все жестче.
Инга отвела глаза в сторону и сказала:
– Не понимаю, о чем вы. Вчера я встретила вас первый раз в жизни.
– К сожалению, ты права. Может, если бы мы встретились раньше, до твоего спортсмена, то у нас что-то и вышло бы.
– Ты идешь или мне начать мастурбировать? – Кристина стала раздражаться, видя затянувшийся разговор Кирилла с Ингой.
– Нимфоманка! – заявил Кирилл и резко встал с корточек.
– Я хочу поговорить со своей дочерью. – Инга умоляюще посмотрела в глаза своего похитителя.
– Это возможно. – Кирилл начал расстегивать рубашку на груди. – Зайдем завтра в банк, потом и поговоришь.
Сергей смотрел на часы каждые полминуты. Конечно, это не имело никакого смысла, но что он еще мог поделать?
Жутко болела спина. Тело под корсетом ныло. Ему казалось, что оно начало разлагаться. Почти летняя температура на улице и невыносимый жар от двигателя, постоянно работающего на высоких оборотах, превратили салон убитого отечественного авто в настоящую парилку. Пот разъедал глаза, заливался в раны и порезы на лице и всем теле Сергея.
Несколько минут назад он миновал указатель «Добро пожаловать в Белоруссию». Сергей знал, что граница открыта, на ней останавливают лишь большегрузные автомобили. Но эта машина была в угоне. У него не было никаких документов и, соответственно, так называемой зеленой карты, то есть страховки, необходимой для поездки по территории соседних государств.