— Да он у тебя всегда в любимчиках ходил! Оттого и живет, как Бог на душу положит! — от возмущения она притопнула ногой.
Белов лишь криво усмехнулся, пристально следя за перепалкой сестер.
— А ты все завидуешь? — усмехнулась Софья. — Постыдилась бы лучше при гостях скандалы чинить!
— А пусть знает, с кем связываться решила! У батюшки разговор короткий будет — не угодит, так к Ольге в скит пойдет!
Григорий с рыком вскочил, зло блеснув звериными глазами.
— Ты говори, да не заговаривайся! — рявкнул он.
— Гриша! — попыталась одернуть его Софья. — Прекратите оба!
Дальнейшее слушать уже сил не было. Пользуясь суматохой, вызванной семейной ссорой, Настя поднялась и направилась к дверям, но Белов, заметив это, быстро преградил ей путь.
— Ты это куда?
— Домой, — девушка с вызовом посмотрела на гвардейца. — Меня дела ждут!
— Какие дела? — Григорий прищурил глаза.
— Разные. — Настя обогнула его и обернулась к притихшим женщинам, которые с интересом наблюдали за разговором. Только в глазах Софьи читалось явное одобрение, а вот Лукерья смотрела с какой-то снисходительностью. — За женихами побегать надо, авось догоню кого получше!
При этих словах сам преображенец шумно выдохнул, младшая из его сестер фыркнула, старшая тут же посмотрела с укором, но потом ласково улыбнулась гостье, совершенно четко уловив обиду.
— Ты, Настенька, в голову наши семейные дрязги не бери! — посоветовала она. — Лукешка с Гриней пять минут в комнате пробыть не могут, чтоб не поссориться. Благо, до драки не дошло.
— Буду я еще с бабой драться, — пробурчал гвардеец.
Настя вымученно улыбнулась.
— Мне действительно пора. Я и так задержалась более положенного.
Лукешка хотела что-то сказать, но Софья бросила на нее такой взгляд, что та смолчала.
— Заезжай ко мне почаще! — напутствовала хозяйка, понимая, что невесте брата просто необходимо побыть одной и подумать, — Сама видишь, мне не вырваться, хозяйство у меня беспокойное!
Девушка кивнула и поспешила выйти. Григорий догнал её на крыльце.
— Настасья, постой! — он вновь схватил невесту за руку.
— Что тебе? — она обернулась.
— Извиниться хочу. За себя и за… сестер своих. Лукешка она такая, вечно всех ссорит! — Григорий пытливо вглядывался в лицо девушки, — Ну что ты злишься? Хочешь, опять по щекам отхлещи!
— Не хочу, — буркнула Настя, посматривая за угол дома, откуда должна была показаться её обшарпанная карета.
Краем глаза девушка заметила, что Лукерья выглядывает из окна, явно следя за братом, все еще стоявшим на крыльце.
— Врешь! — гвардеец усмехнулся. — По глазам вижу!
Настя вскинула голову и внимательно посмотрела на него.
— Плохо ты, Гриша, в глаза смотришь. Главного никогда не замечаешь… — она отвернулась.
Преображенец вздохнул.
— Настя, ну что ты хочешь, чтобы я сейчас сделал? — устало спросил он. — Лукешку за косу оттаскал?
— А сделаешь? — Настя вновь с насмешкой посмотрела на жениха. Тот покачал головой. — Вот видишь, так что попусту говорить?
Карета подъехала к крыльцу. Петр соскочил и распахнул дверь. При виде едва скрывающего раздражение Белова мужик слегка нахмурился, но промолчал, здраво рассудив, что молодые бранятся — только тешатся.
Настя собиралась сесть в экипаж, но гвардеец удержал её.
— Погоди!
— Что еще?
— Мне коня приведут, вместе поедем!
Петр одобрительно хмыкнул в бороду.
— Зачем это? — Настя хмуро посмотрела на преображенца. — Ты же меня стыдишься!
— С чего ты взяла?
— Ты Лукерье ни разу про меня не возразил! Охотницей за мужем выставил!
— Так вот оно что! — Григорий взъерошил волосы. — Как с вами, бабами, все сложно!
— С вами будто просто! — буркнула Настя, окончательно растерявшись.
Гордость требовала сесть в карету, захлопнув дверь перед носом Григория, но в душе девушка ждала, что преображенец все объяснит. А еще девушка очень хотела, чтобы Белов вновь её поцеловал.
— Послушай, я не возразил лишь потому, что бесполезно это. Сестрица у меня — дура редкостная! Ей бы все на балах отплясывать, да в доме скандалы чинить. Да и… вспылил я по обыкновению… — гвардеец звериным чутьем уловил колебания девушки. — Ты уж прости дурака, ладно?
— Ладно, — запал прошел, и Насте тоже не хотелось ссориться.
— Вот и славно. Может, вернемся в дом? Лукешка более и слова не скажет, обещаю!
— Гриша, мне действительно в Питерсхофф надо, — возвращаться к Софье не хотелось.
— Раз надо, так надо, — Белов вздохнул, с тоской смотря на окна столовой, где слуги разливали обещанные щи. — Пойду, за конем схожу. Обожди в карете!
Он помог невесте устроился в экипаже, и быстрым шагом направился к деревянным конюшням.
Вернулся Григорий уже верхом на огромном мышастом коне.
— Петр, что спишь? Поехали! — окликнул он Настиного слугу.
Тот тронул лошадь вожжами. Гнедая неспешной рысью затрусила по дороге. Белову то и дело приходилось сдерживать своего коня. Тот недовольно закладывал уши, но подчинялся опытной руке всадника. Настя невольно залюбовалась своим провожатым.
— Тебе в кавалеристы надобно было! — заметила девушка, когда преображенец подъехал к окну кареты вплотную.
— С моим ростом? — рассмеялся он. — Меня ж из-за любого пригорка видно будет! Да и лошадь мне нужна на два вершка. Нет, уж, Настенька, это пусть Левшин на лошадях носится, я уж как-нибудь волком побегаю.
Девушка смущенно улыбнулась и откинулась на спинку сидения. Ласковое обращение к ней Григория смутило даже больше, чем вчерашний поцелуй.
Рассматривая преображенца сквозь полуопущенные ресницы, Настасья посмела надеяться, что семейная жизнь будет не такой уж и безрадостной. Вспомнился зверь, стерегущий её сон, и жгучие, опаляющие губы поцелуи.
Карета вдруг остановилась. Открыв глаза, Настя поняла, что они остановились у караульного домика на въезде в Питерсхофф. Григория рядом не было.
— Что случилось? — девушка встревоженно выглянула из окна.
— Простите, барыня, проверка! — браво отрапортовал ей один из солдат, судя по мундиру, семеновец. — Не могли бы вы выйти? Нам вашу карету осмотреть надобно!
— Осмотреть? Но к чему? — Настя растеряно посмотрела на хмурого Петра.
— Приказ имеется! — солдат поднял палец вверх.
Девушка вышла из экипажа, заметив, что она не одинока, рядом стояли еще две кареты, которые досматривали солдаты.
— Семен, что происходит? — раздался громкий оклик.
Настя обернулась. Белов, сжимая в руках небольшой букет васильков, подъехал к караулке. При виде невесты, вышедшей из кареты, он нахмурился.
Солдаты тотчас вытянулись в струнку.
— Досмотр всех экипажей, ваше благородие! — отрапортовал один из них.
— Кто приказал?
— Светлейший князь Черкесов!
Белов кивнул.
— Да вы проезжайте, ваше благородие! — предложил один из караульных. — приказ лишь экипажей касается.
Григорий окинул смельчака грозным взглядом и хотел ответить, но его опередили.
— Гришка! Белов! — где тебя черти носят! — Левшин полетел на коне и осадил так, что гнедой взвился на дыбы.
Впрочем, всадника это ничуть не смутило, и он, как ни в чем не бывало, продолжал:
— Тебя Бутурлин обыскался!
— С чего вдруг?
Левшин бросил быстрый взгляд на стоящих рядом солдат и подъехал почти вплотную, совершенно не замечая прижатые уши обоих коней.
— Зверь снова на охоте был, — тихо сказал измайловец. — Бабу загрыз. Тело только сейчас нашли.
— Где? — Григорий сверкнул глазами.
Гнедой жеребец Левшина заржал и закрутился на месте.
— Ты мне коня не пугай! — прикрикнул на друга Левшин. — Ишь, глазища выпучил! — и, понизив голос, добавил. — За гранильной фабрикой. Там водоток к Самсону.
— Ясно, — Белов задумчиво посмотрел на Настю, уже садившуюся в карету.
Девушка выглядела встревоженной.
— Сказывать ничего никому не велено, на дорогах патрули да облавы, — предупредил Левшин.
— Ты Настю проводить сможешь?
— Нет. Меня тоже затребовали. Я ж тогда в первом патруле был.
Григорий кивнул и тронул коня, подъезжая к карете.
— Что случилось? — девушка вопросительно посмотрела на жениха.
В серых глазах плескалась тревога, и Белов замялся, не зная, что сказать. Пугать особо не хотелось, а врать не имело смысла.
— Да так, по службе надобно отлучиться. Езжай к дому, — не дожидаясь ответа, Григорий выслал коня вперед и помчался по дороге, умело огибая экипажи и одиночных всадников.
Левшин последовал за ним, и вскоре оба скрылись в клубах пыли.
— Ишь, понеслись, торопыги, — сплюнул Петр на землю и, кряхтя, полез на козлы. — Цветы, небось тоже командиру повезли?
— Езжай уже! — одернула его Настя.
От замечания слуги настроение упало. Кому мог понадобиться букет полевых колокольчиков, оставалось лишь гадать, но уж явно подполковник Бутурлин не оценил бы подобный жест от подчиненного.
— Мы еще долго здесь стоять будем? — резко одернула Настя Петра. Тот нахмурился, но промолчал лишь подстегнул лошадь, которой и так порядком надоело стоят на месте.
Глава 2
Подполковник Бутурлин ждал Григория у небольшого пруда, созданного из ручья, чтобы питать водой фонтаны Нижнего парка. Подполковник, заложив руки за спину, хмуро прохаживался вдоль берега. Мохнатые брови нависли над пронзительными зелеными глазами. Левшин всегда удивлялся, отчего у подполковника глаза не как у зверя, и несколько раз даже спрашивал друга. Тот отшучивался, но большей частью молчал.
Неподалеку от сердитого расхаживающего командира расположился взвод солдат. Они составили ружья и сидели на траве, играя в карты. Два офицера-преображенца стояли у дерева, тревожно посматривая на Бутурлина и гадая, падет ли гнев командира на их головы, или же Белова все-таки сыщут.
Дробный топот копыт возвестил, что офицерам можно расслабиться. Белов в сопровождении Левшина подлетел к подполковнику, еще на ходу спрыгнул и кинул поводья другу. Колокольчики посыпались на землю.