Повернула на два оборота и дернула дверь.
Шпингалет! Дети закрылись на шпингалет, как она их учила!
— Нет! — Аня закашлялась и замолотила по двери — Вадик! Арина! Откройте! Это я! Откройте немедленно!
Никто не откликался.
Тогда, разбежавшись, Аня, что есть силы, врезалась в железную дверь. Плечо хрустнуло.
Когда она пошла на второй заход, кто-то схватил её за локоть.
Аня обрадовалась: наверное, пожарные приехали, сейчас ей помогут. Но радость сменилась разочарованием.
— Камон, Аня, — сказал через мокрый платок Илья. — Дверь железная — это бесполезно. Прекрати!
— Там Вадим и Арина! — Аня смотрела на Илью сквозь слёзы и завесу дыма: не совсем же он чудовище, он же пошел за ней сюда, а вдруг поможет? — Помоги мне, Илья! Они же совсем дети! Нужно что-то делать!
— Да я х.з. Нужно валить отсюда. Лучше дождаться пожарных.
Но она уже его не слушала, отмахнулась и всем телом ударила в дверь
— Можно попробовать залезть в окно… — небрежно бросил он ей в спину.
— Точно, окно!
Аня помчалась вниз. Выскочила, хлопнув дверью перед носом Ильи. От свежего воздуха согнулась в приступе кашля. Усилием воли выпрямилась, сбросив куртку, побежала к окну. Попыталась вскарабкаться на стену. Но, кажется, она все-таки выбила руку, и она висела бесполезной плетью.
— Ты не полезешь, — категорично заявил Илья и, схватив её за талию, оттащил от стены дома.
Она в ярости замолотила по нему кулаками: кто он вообще такой, чтобы мешать ей, спасти семью?!
— Убери свои грабли, урод! — хрипло рычала она.
Илья непозволительно спокойно диагностировал:
— Если они там, то уже открыли бы. Значит они либо мертвы, либо их там нет. Бессмысленно рисковать, рили.
— Отвали от меня! — орала Аня. — Там моя жизнь! А ты никто, урод бесчувственный!
— Да, успокойся ты, — сквозь зубы процедил Илья, и, грубо встряхнув ее, отпустил. — Стой тут.
Скинул куртку и, небрежно набросив её на Анины плечи, подошел к стене. Зацепился за наличник окна на первом этаже. Подтянулся и ловко закарабкался вверх. Доски, которыми был обшит дом, от времени расхлябались и местами выступали, что облегчало Илье задачу.
Аня, опомнившись, рванула следом. Но здоровенный детина из толпы схватил её в охапку:
— Стой, раз велели!
— Отпусти! — брыкалась она. — Там мой брат! Арина! Они же совсем маленькие!
Мужик на миг заколебался, но ему на помощь пришла женщина в фиолетовом платке:
— Твой же дурень полез ужо в окно ради тебя! Тебе-то к чему в огонь, дура?!
Аня знала одно: ей нужно в дом. Но детина-переросток держал крепко.
Голоса из толпы стали подбадривать Илью, другие боязливо уговаривали дождаться пожарных.
Илья между тем уже подлез к окну ее квартиры, достал нож и прорезал клеенку, которой, после очередного буйства отца, Аня с детьми забили дыру в раме.
Из прорези пыхнуло жаром. Илья отшатнулся от горячего воздуха. Нога соскользнула, и он едва не упал. Чудом, удержав равновесие, повис на наличнике.
Толпа затаила дыхание и спустя миг облегченно выдохнула.
Илья быстро нащупал ногой потерянную опору. Перехватился руками за раму, оттолкнувшись ногами, подтянулся и щучкой исчез в горящей квартире.
Ане тоже надо было туда. Действовать. А не стоять здесь. Она не доверяла Илье. Она знала, что рассчитывать может только на себя.
Детина, внимательно следивший за подвигом, потерял остатки бдительности и ослабил хватку. Аня мстительно пнула его в лодыжку, вывернулась и бросилась к дому. Куртка Ильи соскользнула в грязь, но она этого не заметила.
Завизжали долгожданные сирены. Аня обернулась. Во двор въехала пожарная машина, за ней — скорая и полиция. Они сигналили, толпа неохотно расступалась.
Аня рванула к ним.
— В помещении кто-нибудь есть?! — крикнул, выпрыгивая из машины, пожарный.
— Там дети!..
Раздался взрыв, посыпались стекла. Огонь полыхнул яростными языками. Люди вскрикнули на разные голоса, первые ряды пригнуло к земле, и все послушно отступили подальше от пылающего дома.
«Газовый баллон взорвался!», — с ужасом подумала Аня.
Сердце ухнуло, внутри все оборвалось. Она согнулась пополам. Из горла вырвался хрип. Время замедлилось, встала комком нестерпимой, нескончаемой боли.
И тут дверь в подъезд распахнулась. Вышел пожарный с мальчиком на руках. Следом второй — поддерживая Илью.
К ним уже бежали люди в белых халатах.
Толпа загудела.
Аня замерла. Оглохла. Весь мир сосредоточился в одной точке. Вадик!
Боль, страх смешались с облегчением и горечью, ведь Арина и отец остались там, в огне. Им уже не выбраться!
Суета вокруг мальчика оборвалась. Врач отрицательно качнул головой и устало провел рукой по лицу.
Аня на ватных ногах рванула к скорой.
— Почему вы ничего не делаете?! — возмущенно накинулась она на врачей. — Вадик?!
— Мне жаль… — Врач сочувственно развёл руками. — Мы ничего не можем сделать. Мальчик умер. Скорее всего, задохнулся во сне. Безболезненно.
— Нет! — Аня не могла в это поверить. Вот же он, тут, рядом. — Нет!
Она кинулась к Вадику. Её попытались остановить, но врач кивнул, мол, пусть идёт.
Братик лежал неподвижно, будто спал. Он был в пижаме с лисичками, которую она подарила ему на день рождения. Пижама казалась ему слишком милой, девчоночьей. Он по секрету сказал об этом Арине.
Аня провела дрожащей рукой по рыжеватым непослушным волосам. Они опять слишком отросли, она все никак не могла выделить время, чтобы подстричь эту гриву.
Взгляд упал на коленку, которую она еще вчера замазала зеленкой, ругая его за те гонки, что они устроили в детском саду с другом Вовкой.
Аня осторожно прикоснулась к детской, пухлой, непривычно-холодной щеке.
— Вы мама мальчика? — донеслось, как сквозь вату.
— Ему холодно, — прошептала Аня. — Такой холодный. Вадик, открой глаза, я тебе велосипед купила. Ты же просил у Деда мороза велосипед на Новый год. Ну же, посмотри. Замерз? — Она наклонилась к брату, надо его как-то отогреть. — Не бросай меня одну! Пожалуйста! Не бросай меня здесь одну!
***
Илья вздрогнул: Анин крик пробился под шкуру и повис в висках гулким эхом.
Крик затих. Илья вздохнул, достал сигарету. Затянулся, пустил дым, возвращая привычное равновесие. Нашел опору. Вспомнил предыдущее ощущение: яркое. Такое же в нем будили наркотики. Это оказалось любопытным. Впервые он засомневался в том, насколько цель оправдывает средства.
— Молодой человек, вы, конечно, сегодня герой дня, — услышал он за спиной строгий женский голос. — Однако сейчас геройствовать ни к чему.
Илья повернулся, посмотрел на женщину средних лет в белом халате.
— Пройдемте, я обработаю ожоги и поставлю обезболивающее. И как вы только держитесь? — решительно подталкивая его к машине, продолжала командовать женщина.
Она посадила его в скорую и засуетилась. Илья вместе с ней осмотрел свою левую руку. Она сильно пострадала от огня и от запястья до плеча покрылась волдырями.
— В больницу надо. Все серьезней, чем я думала. Какой ты терпеливый, — бормотала женщина, обрабатывая ожег.
— Порядок, — отрицательно мотнул головой Илья и равнодушно пояснил: — У меня высокий болевой порог. Обезболивающее не нужно. Обработайте и антибиотик поставьте. Я сам на медика учусь. Смогу о себе позаботиться.
— Учится он, знаю я, как вы учитесь… — привычно было заворчала женщина, но вглядевшись в Илью, перебила праведное недовольство молодежью вопросом. — И что же, совсем не больно?
Илья кивнул.
— Любопытно, никогда с таким не сталкивалась, — покивала она, и, приготовив инъекцию, стала искать у Ильи вены. Его вены, а точнее их отсутствие, ей не понравилось, но не настолько, чтобы понять причину и разразиться отповедью несознательной молодежи. Она списала все на испуг больного, и, бормоча утешения, все же сумела сделать укол.
— Молодец. Жаль не удалось спасти ребенка, — заключила она.
— Да, жаль, — автоматически согласился он, привычно подстраиваясь под эмоциональный фон собеседника.
Терпеливо выслушав напутственные инструкции, Илья, наконец, вышел из скорой.
Оглянулся в поисках Ане, но ее нигде не было, как и второй машины скориков. «Увезли», — догадался он. Его куртка, которую он накинул Ани на плечи, валялась на дороге неподалеку. Он подошел, поднял её.
Куртка от гуччи, перепачканная грязью, пахла Аней и, как ни странно, этот запах его не раздражал. Даже приятным показался. Он стряхнул грязь и, поколебавшись, все же натянул шкурку на себя.
Плохо, что он упустил момент. Сейчас ему нужно находиться рядом с ней.
— Мне нужна жертва, — прошептал он.
— За этим и устроил поджог? — раздался знакомый голос из-за спины.
Илья обернулся: рядом, скрестив руки на груди, стоял следователь Птичкин, старательно буравя его проницательным взглядом.
— Я за тобой присматривал! — довольно заулыбался следователь.
Илья вызывающе усмехнулся, пожал плечами, мол, не понимаю, о чем речь.
— Я тебя насквозь вижу, щенок! И рано или поздно — выведу на чистую воду.
— О’кей, чистота — это хорошо, — равнодушно ответил Илья, собираясь поскорее свалить.
— А знаешь что?! — с неприязнью глядя на него, Птичкин достал наручники. — Ты задержан, умник!
Только ареста сейчас и не хватало. Илье нужно было скорее найти Аню, а тут этот мусор растявкался. Может, ему все-таки денег попробовать предложить? Но нет… Этот не возьмет. Принципиальный. Надо было все-таки мать откачать, а то, после ее смерти, у Птичкина крылышки расправились.
— На основании?
— На основании подозрения в умышленном поджоге. Сутки посидишь… — но следователь не договорил. Увидев ожоги, он застопорился и растерянно застыл с наручниками в руках. — А тебе в больничку не нужно?
— Не нужно, — огрызнулся Илья. — Но грязные наручники лучше бы ты оставил при себе.
— Поговори мне еще! — зарычал Птичкин, заломив руки Ильи за спину, застегнул потуже наручники и подтолкнул к машине.