В то время как рекламные билборды, журналы и телевизионная реклама весьма искусны в создании голографических изображений безграничного совершенства, они не могут сравниться в этом с социальными сетями, которые являются наглядной демонстрацией того, как выглядит эта экономика в чистом виде: неконтролируемая медвежья яма, где пользователи сами создают глянцевый контент, который алгоритмы агрегируют, а затем отражают на тех же пользователей, создавая ауру неудовлетворенности. За нашей спиной эти алгоритмы подпитываются нашей неуверенностью – каждое новое уведомление держит нас на крючке электронной валидации. А потом, когда ты будешь наиболее уязвим – бац! – появляется реклама с идеальным лекарством.
Более двух миллиардов человек ежедневно заходят в соцсети. И поскольку все там, каждый чувствует себя обязанным показаться тоже. Мы сравниваем друг друга, наши профили провоцируют подражание и соперничество в наших подписчиках, а их профили, в свою очередь, провоцируют нас. Каждый раз, нажимая на приложение, мы попадаем на конкурс популярности, в котором невозможно победить и который создает удушающую атмосферу совершенства, достигнутого с помощью цифровых технологий. Атмосферу, в которой ни один пользователь, независимо от того, сколько у него лайков, фолловеров или «аплодисментов», никогда не сможет испытать собственную достаточность.
И снова это чувство.
Социальная сеть заявляет, что предоставляет нам инновационные инструменты для связи с нашими друзьями. Но те из нас, кто был их пользователем с самого начала, знают, что это больше не так. Сара и миллионы таких, как она, являются убедительным доказательством того, что социальные сети эволюционировали и превратились в нечто совершенно иное. Когда вы разберетесь с их алгоритмами, когда вы действительно поймете, что такое социальные сети в наши дни, вы обнаружите, что это не более чем рекламный механизм. И, как и все рекламные механизмы, он делает именно то, что нужно экономике предложения: запихивает нас всех вместе в банку, энергично встряхивает и открывает крышку над ошеломляющим набором таргетированной рекламы.
Тем не менее мы должны поговорить о социальных сетях. Потому что с точки зрения рекламных приемов это потрясающе мощный инструмент, обладающий огромным потенциалом для распространения эпидемии перфекционизма.
Прежде чем мы займемся социальными сетями, нам следует прояснить одну вещь. Когда мы говорим о вреде, мы в основном говорим о доминирующих визуальных платформах, а именно о TikTok и подобных. Они работают более или менее по одному принципу. С помощью роликов, видео и сторис эти платформы знакомят нас со специально подобранной жизнью, продвигают контент знаменитостей и инфлюенсеров, моделируют нереалистичные идеалы здоровья и красоты.
– Люди используют соцсеть, потому что это соревнование, и это ли не самое интересное?! – сказал один из ее бывших руководителей в просочившейся в Сеть служебной записке.
Другой сотрудник добавил:
– Разве не этим в основном занимается наша платформа? (Очень фотогеничной) жизнью лучших 0,1 %[125]?
Может быть и так, но такого рода недостижимые стандарты накладывают свой отпечаток на молодых впечатлительных пользователей. Их заставляют постоянно сравнивать себя с алгоритмом, который просто продолжает, стена за стеной, конструировать тщательно подобранную гиперреальность. И эти сравнения являются воротами к неудовлетворенности существующим состоянием жизни, недовольству собой, потребности в совершенстве и сопутствующим всему этому депрессии, тревоге и суицидальным мыслям.
Мы знаем, что это правда, поскольку об этом говорится в собственном исследовании одной из соцсетей. В 2021 году ее бывший менеджер по продукту Фрэнсис Хауген опубликовала в The Wall Street Journal результаты собственного «глубокого погружения в вопросы психического здоровья»[126]. Глубокое погружение представляло собой кросс-валидацию трех методов исследования: фокус-группы, опросов и дневниковых исследовании, – их соцсеть проводила где-то между 2019 и 2020 годами. Главный интерес представляло то, как визуальная платформа влияет на подростков, в частности, на их психическое здоровье.
Выводы были тревожными. Настолько тревожными, что исследователи решили не предавать их гласности. Только благодаря удивительной храбрости Хауген мы вообще знаем о существовании этого исследования.
– Мы усугубляем проблемы с образом тела у каждой третьей девочки-подростка, – говорилось на одном слайде из ставшей нам доступной презентации.
– Подростки обвиняют платформу в росте тревожности и депрессии, – говорилось на другом слайде. Эта реакция была спонтанной и устойчивой во всех группах[127].
Не только сами данные, но и просочившиеся слайды также раскрывают поразительные факты о том, как платформа влияет на самовосприятие молодых людей. Один график показывает, что около половины пользователей считают, что она оказывает значительное давление на то, чтобы выглядеть идеально. Другой показывает: она заставляет их беспокоиться о том, что они выглядят недостаточно привлекательными, богатыми или популярными – около сорока процентов пользователей отметили это. Но, пожалуй, самым тревожным слайдом из всех была гистограмма суицидальных мыслей. Согласно этому исследованию, шесть процентов подростков в США и ошеломляющие тринадцать процентов подростков в Великобритании сообщили исследователям Facebook, что проведение времени на визуальной платформе было одной из причин, по которой они чувствовали, что хотят покончить с собой[128].
Серьезное исследование психолога Джин Твенге перекликается с вышесказанным. В ходе недавнего анализа трех крупных американских выборок она обнаружила наличие существенной корреляции между использованием социальных сетей и психическими расстройствами[129]. Люди, которые часто пользовались соцсетями, были примерно в два-три раза более склонны к депрессии, чем те, кто ими вообще не пользовался. По словам Твенге, эта связь гораздо весомее, чем связь между психическим здоровьем и «пьянством, ранней сексуальной активностью, употреблением тяжелых наркотиков, отстранением от занятий в школе, употреблением марихуаны, недостатком физических упражнений, задержанием полицией или ношением оружия».
Исследование ученого и писателя Донны Фрейтас идет еще дальше[130]. Ее интервью с юными пользователями социальных сетей рассказывают о поколении, пойманном в ловушку социальных сравнений и чрезмерно озабоченном поисками одобрения других людей. Их истории показывают, что молодые люди, находясь в Сети, чувствуют, что они всегда должны казаться счастливыми, чего-то достигать и жить наилучшей жизнью.
– Социальные сети создают ложный образ того, что ты живешь идеальной жизнью, – поделился с Фрейтас один из молодых людей. – Ты не хочешь, чтобы люди видели тебя, когда тебе трудно, ты хочешь, чтобы они видели только твои лучшие моменты, чтобы они говорили: ух ты, я хочу жить, как он!
Мое собственное исследование выявляет сходные закономерности, хотя и не в тех масштабах, что у Твенге или Фрейтас. В одном исследовании мы спросили девочек-подростков, сравнивают ли они себя с другими людьми онлайн[131]. Более восьмидесяти процентов сказали, что да, и это уже было достаточно плохо. Но из этого числа целых девяносто процентов сказали, что в этом сравнении они считали себя хуже или намного хуже других и эти негативные сравнения коррелировали с депрессией и негативным образом своего тела. Но и это еще не все. Мы также попросили девушек оценить свой социально предписанный перфекционизм. И знаете что? Девочки с высоким уровнем социально предписанного перфекционизма испытывали особенно сильную депрессию и имели особенно негативный образ своего тела после негативного социального сравнения.
Вот как развивается эта корреляция. Девочка-подросток листает соцсеть. Внезапно она видит изображение инфлюенсера. Это изображение было отобрано из множества вариантов и подверглось тщательному редактированию, но для нашей девушки это не имеет значения. Она зачарована этим образом, она производит мгновенное сравнение и моментально чувствует, как ухудшается ее самоощущение. Это само по себе плохо, но чем выше уровень ее социально предписанного перфекционизма, тем большую депрессию и тревожность по поводу образа тела это сравнение будет вызывать. Это именно тот тип повышенной уязвимости, который мы обсуждали в третьей главе.
Джин Твенге считает, что связь между социальными сетями и психическими расстройствами прежде всего формируется благодаря смартфонам[132]. Она строит свои доводы на основе многих данных, включая ее собственные, которые показывают, что уровни молодежной депрессии и самоубийств начали стремительно расти примерно в 2008 году. Кстати, 2008 год был также годом стремительного роста социально предписанного перфекционизма. И если добавить к этим тенденциям выпуск в 2007 году первого iPhone от компании Apple, то прослеживается действительно убедительная корреляция.
Данная корреляция, безусловно, проходит «проверку на вшивость». В конце концов, смартфоны не дают нам абсолютно никакой передышки от социальных сетей. Они держат нас на связи весь день, каждый день, проникая через социальные сравнения в те области жизни, которые до сих пор оставались нетронутыми. Соцсети – это первое, что мы смотрим утром, и последнее, что мы видим перед сном. Мы лениво скролим профили на диване в гостиной или в ванной, по дороге на работу и в тренажерном зале. Моменты перерыва раньше были неспешными и созерцательными, мы могли размеренно дышать и думать, теперь мы проводим пальцем по экрану и сравниваем, сравниваем.