Нестабильность, по определению, означает, что нам не хватает подтверждений, необходимых для того, чтобы убедить нас в том, что у нас все хорошо, что мы что-то меняем, что нас «не сольют» на следующей неделе, в следующем месяце или в следующем году. Без этих подтверждений жизнь может казаться довольно неустойчивой. В нас живет постоянный страх быть отвергнутыми, мы становимся сверхчувствительными в отношении положительных отзывов и подтверждений собственной ценности, и мы остерегаемся раскрывать слишком многое о себе. Стыд – наш обычный спутник, особенно если мы оступаемся («как ты мог быть таким глупым?»). И еще огромное чувство вины заполоняет вас в моменты, когда вы не работаете, что не дает получать удовольствие от жизни вне повседневной рабочей рутины.
Чтобы защититься от этих эмоций, мы неизменно берем на себя все больше и больше. Производя на окружающих впечатление идеального работника, мы тем самым ослабляем эмоциональное давление, возникающее из-за работы в условиях нестабильности. Но ненадолго. Потому что рано или поздно что-то произойдет – новая задача, непредвиденное препятствие на пути, глобальная пандемия, – и темп еще больше ускорится. Это похоже на прохождение уровней в «Тетрисе»: как только вы освоились с новым темпом, он снова ускоряется.
И так далее, и так далее.
У нас просто не может быть отдыха, пока наша рабочая идентичность (не говоря уже об экономическом выживании) зависит от этой гонки. Целых восемьдесят процентов взрослого населения США говорят о себе как об «упорных трудягах», и только три процента говорят, что они ленивы[217]. И это, в общем-то, прекрасно; мы действительно трудолюбивы. Но вопрос в том, кому это выгодно. Нам или фирмам, которые законтрактовывают нас?
Потому что вне зависимости от того, насколько усердно мы трудимся, нестабильность означает, что у нас никогда не будет достаточного подтверждения нашего усердия. В этой экономике сами достижения имеют гораздо меньшее значение, чем неустанное стремление к ним. Возможно, достижения вообще не имеют значения.
Другими словами, мы усвоили смысл экономической системы, которая ценит людей только в той мере, в какой они работают не покладая рук, и то совсем немного.
Чем больше мы приносим себя в жертву на алтарь нашей работы, тем больше перфекционизм становится неотъемлемым элементом нашей трудовой жизни. И мы уже видим отражение этого в разговорном сленге молодежи. Из всех лозунгов в культуре мемов «fake it till you make it»[218] является, пожалуй, идеальной квинтэссенцией повсеместного перфекционизма на любом рабочем месте в современной экономике. «Притворяйся, пока это не станет правдой». Что на самом деле означает: «Я глубоко неуверен в себе и в своей способности выполнить эту работу, но я все равно собираюсь вести себя так, будто у меня все отлично получается».
Неуверенность загоняет нас в ловушку тревожных страхов перед тем, насколько усердно мы работаем, заставляя играть в игру безнадежного притворства: всегда неустанно стремиться ко все большим успехам, но при этом никогда не верить, что добились достаточного прогресса.
Нестабильная работа прививает нам этот перфекционизм; не по выбору, а по необходимости. Мы искренне верим, что у нас нет ни ума, ни навыков, ни простой физической энергии, необходимых для того, чтобы справиться, не говоря уже о том, чтобы быть успешными. Такая парализующая тревога владела Эммой в течение многих лет, пока она не решила покончить с этим и заняться чем-то другим. Для нее это было правильное решение. Но для многих других, у которых меньше ресурсов и еще меньше альтернатив, единственный жизнеспособный вариант – продолжать работать вместе со всеми остальными и надеяться на лучшее.
Каждый год миллионы молодых людей, подобных Эмме, пополняют рынок труда. Их перфекционизм и так находится на высоком уровне, а вместе с ним появляется неуверенность из-за нестабильности в работе, которая поднимает его еще выше. Хотя я не могу этого доказать – у нас просто нет точных данных, – похоже, что это так и есть. Целых сорок процентов молодежи в возрасте от восемнадцати до двадцати девяти лет часто или почти всегда обеспокоены балансом между работой и личной жизнью и уровнем стресса на работе[219]. Офисные работники обычно оценивают свою трудовую жизнь всего в шесть баллов из десяти[220]. И более половины работающих людей говорят, что чувствуют себя измотанными и полностью выгоревшими[221].
Пандемия коронавируса усугубила эти, уже существовавшие, тенденции. Согласно исследованию Американской психологической ассоциации под названием «Работа и благополучие», в 2020 и 2021 годах у американских работников наблюдался повышенный уровень эмоционального выгорания. Восемь из десяти сообщили о стрессе, связанном с работой, треть сообщила об отсутствии интереса и старания на работе, еще треть сообщила о когнитивной усталости и эмоциональном истощении, и почти половина сообщила о физической усталости – цифра, которая почти на сорок процентов выше, чем в 2019 году[222]. И это касается не только Америки. Опрос, проведенный в 2022 году среди почти 15 000 сотрудников в тринадцати странах, показал, что каждый четвертый из них сообщил о симптомах эмоционального выгорания[223].
Выгорание среди работников настолько распространенное явление, что появилось даже онлайн-движение, пропагандирующее так называемое «тихое увольнение»[224]. В поисковиках эта фраза генерирует миллионы репостов в социальных сетях, и все они посвящены тому, чтобы делать только то, что лежит сугубо в пределах прописанных трудовых обязанностей. Это движение говорит об изменении отношения к стрессу и напряжению на современном рабочем месте. Мы, кажется, начинаем понимать, что суетиться, изнурять себя и проталкиваться вперед – это неоправданно жесткие условия работы, особенно если они сопряжены с нестабильностью, отсутствием гарантированного вознаграждения и несут в себе ущерб нашему здоровью и счастью.
Разумеется, недопустимый уровень нестабильности и незащищенности – не единственная причина этого протеста против устаревших рабочих инструментов. Но, скорее всего, одна из основных. Согласно недавнему опросу в США, только пятая часть работников считает свою работу стабильной[225]. На самом деле в наши дни само наличие работы настолько не является надежным фактором, что поразительные тридцать процентов наемных работников говорят, что фриланс – самый ненадежный из всех ненадежных видов занятости – в реальности обеспечил бы им бо́льшую безопасность. Что в какой-то мере объясняет, почему только в 2021 году тридцать восемь миллионов американцев оставили свои рабочие места[226]. Тридцать процентов из них, как и Эмма, открыли свой собственный бизнес, а подавляющее большинство остальных стали внештатными работниками. При нынешних темпах подобного исхода большинство работников в США к 2027 году станут самозанятыми[227].
Сможем ли мы добиться большей стабильности и безопасности, работая на себя? Ответ на этот вопрос на самом деле не имеет значения, поскольку стабильность и безопасность в любом случае являются чуждыми концепциями для нового поколения, чьи трудовые истории содержат длинный перечень смены одной временной работы на другую.
Когда неуверенность и нестабильность являются неизбежной частью вашей трудовой жизни и когда это единственное, что вы знаете наверняка, – принятие полной ответственности за свои обстоятельства имеет смысл. Если и есть чему поучиться у «Великого увольнения», или «тихого увольнения», так это тому, что люди приходят к выводу, что альтернативы нестабильной работе просто нет. Так что либо нужно закусить удила и пахать на себя, либо отказаться пахать вообще.
Если дело обстоит таким образом, то, возможно, действительно пришло время начать эксплуатировать свое рабочее место таким образом, чтобы это не требовало перфекционизма. В условиях нынешней экономики проложить такой путь будет нелегко, и здесь нужно будет полностью доверять себе и верить в себя. Верить, что вы можете сбавить обороты, верить, что вы можете быть счастливы, когда дела идут достаточно хорошо, верить, что вы можете вернуться домой к своей семье, навестить друзей и провести время, занимаясь любимым делом вне офиса, без тревоги и чувства вины, что вы, возможно, что-то упускаете.
Поначалу это будет удивительным открытием для перфекциониста. Но чем чаще вы будете переживать это, тем более привычным будет становиться состояние «это достаточно хорошо» и тем скорее вы научитесь отпускать ситуацию, когда наступает время. Исследования показывают, что сотрудники, сумевшие обеспечить себе баланс между работой и личной жизнью, гораздо более продуктивны, чем те, кто «перегорел»[228]. С каждым положительным подтверждением вашего решения сбавить обороты ваша уверенность в себе будет расти, и вы с большей готовностью станете давать себе время на отдых, не обращая внимания на этот тихий голос, нашептывающий вам, что нужно сделать больше.
Если вы руководитель, имейте в виду, что все большее число молодых людей, приходящих в вашу организацию, будут перфекционистами. Они будут ожидать того, что вам нужны перфекционисты. Дайте им понять с самого первого дня, что это не так. Постарайтесь создать культуру психологической безопасности, в которой сотрудники могли бы чувствовать себя достаточно комфортно и иметь право на ошибку, не опасаясь взаимных упреков или осуждения. Поощряйте здоровый риск, позволяйте людям высказывать свое мнение, а также поощряйте и вознаграждайте креативность. Убедитесь, что ваши коллеги знают, что ни один вопрос не является глупым, и позвольте им высовывать голову, не опасаясь, что по ней пройдется секира.