Я остановилась на берегу, глядя на воду, а потом попыталась сесть. Грациозно опуститься не получилось, нога поехала на скользкой земле, и я грохнулась на колени. Правой — на камень.
С завываниями, не хуже, чем у Клубка, я все же села, зажимая ладонями испачканную грязью и кровью коленку.
Слезы потекли сами собой. Я попыталась стереть их со щеки, но поняла, что делаю только хуже. Теперь в грязи было даже лицо. Самое то для принцессы.
А мне надоело строить из себя принцессу. Скрывать обиды и разочарования, лишь бы никто не увидел, как я умею плакать.
Не скрывала я и тогда, когда позади послышались шаги. Генри опустился на землю рядом со мной. Стоило взглянуть на него, как слезы полились с новой силой. А потом продолжили от осознания этого факта. Никогда я не позволяла себе заплакать при нем, что бы ни происходило. Стало противно, что я испортила даже это. А ведь так гордилась…
— Опять следил за мной? — упрекнула его я. — Тогда чего в поисках не помог?
— Нет, — он указал на мою разбитую коленку, — чем ближе к тебе, тем больнее.
— Поздравляю, мы изобрели новое поисковое заклинание.
— Ну не то чтобы заклинание… — протянул он. — Думаешь, удастся назвать метод нашими именами?
— Упаси меня Мрак оказаться в учебниках на одной строчке с тобой!
Слезы наконец пропали, хотя нос по-прежнему не желал дышать свободно.
— Что ищем? — беззаботно спросил Генри. Почти как там, в лаборатории.
— Клубка. Куда ты его дел?
Он нахмурился, а я едва не разревелась снова. Надеялась, Генри мне ответит или я хотя бы замечу по его лицу, что ему известно больше, чем мне.
— Вчера он явился ко мне, а потом сбежал через окно. Больше я его не видел.
— Он проводил с тобой время, пока меня не было, — обвинила я. Вышло так обиженно, что даже смешно.
— Я его специально подкармливал, — признал Генри.
— Зачем?
— Не знаю. Он казался мне таким грустным. Потерянным. Ему очень не хватало тебя.
На пару секунд мне показалось, что весь мир вокруг померк. Хотя во Мраке никогда не было особенно ярко, если не считать живность с агрессивной раскраской, вроде тех же кусачек. Мне стало одиноко, почти до физической боли. Затем все прошло.
Я едва не спросила Лавьера, чувствами ли Клубка он со мной сейчас поделился, но вовремя прикусила язык.
— Тем лучше, — решил он.
— Чем же?
— Клубок любит нас обоих, а значит, проще будет его найти. Когда ты последний раз звала его?
— Да все время зову, только это больше не работает. Я его не чувствую.
— Совсем?
— Совсем, — вслух сказала я то, что боялась признавать даже в мыслях. — Кажется, наша с тобой связь испортила мою с ним.
— Разве такое возможно?
— Как и все остальное?
Он вздохнул.
— Боюсь, что Клубок решил, что я его бросила. Избавилась от него. Не знаю… — всхлипнула я.
Генри протянул руку и обнял меня за плечи.
— Разберемся, — пообещал он.
— Ты надоел мне до смерти, — пожаловалась я.
— Чем на этот раз? — удивился Генри. Серьезно, будто это его и впрямь интересовало.
— Сейчас ты снова нормальный, а на людях ведешь себя как полный придурок. Сегодня злил меня специально.
— Не сказал бы, что специально, — задумался он. — Хотя разве наша показная ненависть не твоя идея?
Я закатила глаза:
— Это было столько лет назад! И это не идея, тогда я честно пыталась тебя ненавидеть.
— Плохо пыталась, — оценил он.
— Знаю, — вздохнула я. — Потому что стоит нам поговорить наедине, как ты становишься таким нормальным, что даже ненавидеть тебя неудобно.
Генри усмехнулся, поднимаясь на ноги:
— Меня обвиняли во всяком, но это что-то совсем новенькое. Свежо.
— Да ну тебя.
— Пойдем, принцесса, пока тебя еще ждут заниматься, — протянул он мне руку. — Клубка поищем ночью.
— Думаешь, она такая терпеливая?
— Я проверил, — подмигнул он мне, — обещал найти и доставить тебя. Если будешь послушной, так и быть, разрешу облапать себя. В качестве учебного инвентаря.
Я громко фыркнула, но все же взяла его за руку и встала.
— Чтобы меня там стошнило от твоего же отвращения, пока я тебя забинтовываю?
— Обещаю, не стошнит, — засмеялся он.
Глава 40
Наспех умытая, хоть и не переодетая, я снова оказалась на занятии, только теперь индивидуальном, а в голове всплыла угроза Злюки о такой же практике. Ладно, хуже уже не станет. Все это здорово отвлекало от мыслей о Тайлере. Клубок и практика сами собой вставали на первое место. Некогда было страдать, проникаясь ощущением предательства. А оно тоже накатывало, и пока я совершенно не понимала, что с ним делать. Обидно. Так обидно, что даже больно.
Спрятаться бы куда-нибудь и лежать. Я ведь всегда так и поступала. Пряталась и ждала, когда полегчает. А сейчас было некогда и совсем не до того.
Еще недавно я считала, что хуже не станет, но теперь точно знала, что хуже можно сделать всегда. Главное — не провоцировать судьбу своей самоуверенностью.
Дамочка меня и в самом деле дождалась. Ничего рассказывать не стала, просто выдала список того, что нужно продемонстрировать, чтобы больше с ней не встречаться. Благо все это я хоть раз видела еще до Академии, инструктажи у нас любили.
Время проходило незаметно, Лавьер не мешал мне, покорно изображая из себя жертву со сломанными то руками, то ногами, то крыльями. Даже никаких шуточек не отпускал. Большую часть задания я выполнила в тишине, размышляя попеременно о Клубке и о Тайлере. А то и просто заставляя себя не думать ни о чем. Эта передышка оказалась мне действительно нужной.
На последнем задании я зависла, а в голову вдруг полезли какие-то непристойности. Я решила не поднимать взгляд на Лавьера, чтобы не знать, ему они принадлежали или мне. Мысли-то точно были мои, а вот соответствующее настроение, которое на них натолкнуло…
— Ребра главное вовремя зафиксировать, дальше регенерация дракона справится и сама, — занудно рассказывала дамочка, видимо, решившая сегодня перевыполнить план по полученным зачетам, пока я задавалась вопросом: стала бы она тратить столько времени, окажись на моем месте Несса.
Генри снял рубашку, я обреченно вздохнула:
— Знаешь, мог бы и не раздеваться. Так бы справилась.
Рукава и штанины ему до сих пор не мешали.
— Скучно, — усмехнулся он. — К тому же если на практике речь пойдет о моем здоровье, то я должен быть уверен в твоих способностях.
Я едва сдержалась, чтобы не треснуть ему по лбу. Спасло Генри то, что в руках у меня был только бинт — слишком мягкое и неэффективное оружие.
Рядом нетерпеливо цокнула дамочка, и я принялась за работу. Вернее, попыталась, примериваясь, с какой стороны мне лучше обнимать свой «инвентарь», чтобы обмотать его хоть как-нибудь.
— А магией можно помогать?
— Нет, — отозвалась дамочка. — Вдруг у вас ее не будет или рядом окажутся чувствительные порождения? Мы здесь не для этого.
— Не для этого, так не для этого, — пробурчала я себе под нос и все-таки прилипла к груди Лавьера, разматывая бинт за его спиной.
— Признайся, ты сделала это специально, — прошептал он мне на ухо. — Могла бы просто попросить меня подержать край и обойти вокруг.
Подействовало магически. Я тут же отпрыгнула, а потом с гневным сопением подняла упавший на пол бинт.
— Не могла, — огрызнулась я. — Представь, что ты без сознания, и не мешай.
— Я умру, — пожаловался он дамочке, вызвав у той смешок. Генри умудрялся нравиться всем.
— Быстрее, чем ты думаешь, — пригрозила я, обходя «труп» со спины, чтобы не смотреть ему в глаза.
Мне передавалось его настроение. С одной стороны, хотелось усмехнуться, с другой — мозг доказывал мне, что это гадко. Я только что потеряла кота и парня, а сама развлекаюсь с бинтами. Пусть и принудительно.
Кое-как я все же стянула грудь Лавьера бинтами. Постаралась от души, чтобы дышать не мог, но, увы, сил не хватило. Дамочка удовлетворенно хмыкнула, расписалась на листе и поспешила удалиться, приказав нам запереть за собой дверь. Видимо, ее терпение тоже лопнуло, но силы воли еще хватало, чтобы не показать этого до самого конца.
— Развязывай, — скомандовал Лавьер.
— Угу, — буркнула я.
Генри меня не торопил, и я остановилась, разглядывая его спину. Без крыльев она была такой обычной, даже странно. В задумчивости я подняла руку и провела пальцами там, где те самые крылья должны появляться.
Удовольствие накрыло с головой. Я пошатнулась от неожиданности и переступила с ноги на ногу, сделав вид, что так и было задумано, хоть Лавьер на меня и не смотрел.
Повторила эксперимент двумя руками.
Я почти привыкла к раздражению и злости, которые доставались мне от него, а ведь ими ощущения не ограничивались. То, что мне привиделось, я старательно считала сном. Сейчас по мне разливалось тепло, собираясь где-то внизу живота. Хотелось прикасаться к спине Генри снова и снова. Обнять его, проверить реакцию и на это. В жизни бы не поверила, если бы он словами повторял, как ему приятно чувствовать мои пальцы. Бред же, в самом деле? А сейчас у него даже возможности солгать не осталось. Связь не использовали просто так, ее устанавливали, когда она необходима, а потом сразу обрывали. Я получила какую-то странную власть и впервые поняла, что ее можно использовать.
Наверное, мы поняли это оба, потому что он вдруг развернулся и поймал мои запястья. Я попятилась. Лавьер не удерживал меня на месте, но и не отпускал: просто шел за мной, пока я не уперлась во что-то и отступать стало некуда. Глаза у него почернели.
Стоило мне заинтересоваться ими, как комната вдруг посветлела, все стало таким ярким, четким, будто я оказалась в другом месте. Да вообще в другом мире. Порадовалась, что Лавьер еще держал меня, а ты бы точно упала. От резкой перемены закружилась голова. Я постаралась избавиться от его зрения, возвращая свое. Связь, может, и оставалась, но мне нужно срочно натренироваться не тянуть из него ничего случайно. Зрение в том числе.