— Еще как в себе, — огрызнулась я. — В ту ночь, когда установилась связь, я тоже видела! Видела себя в мокрой майке в твоих руках. А потом это произошло точь-в-точь так, как и должно было произойти. И тоже через час? Просто — зачем?
— Чтобы исправить ошибку, — тихо проговорил он.
Я моргнула.
— Я сказал тебе лишнего. Ты реагировала плохо. Нужно было это исправить. Пока все не полетело к Мраку.
— Как исправить?
— Стереть воспоминание обо мне.
— Стереть… что? — Я так опешила, что даже метаться от стола к стене перестала.
Впрочем, сейчас я была готова поверить во что угодно, даже в жизнь после смерти. Я ведь видела. Точно видела то, что должно было произойти.
— И как часто ты это делаешь? Как много моих ответов тебе не нравилось до этого дня?
Генри хмуро смотрел на меня.
— Говори, раз начал, — потребовала я. — Больше я тебе все равно не дамся.
— Согласие не нужно.
— О, так ты меня еще и силой заставишь?!
— Нет, — тяжело вздохнул он. — Просто поясняю, как это работает.
— Что — это? Заклинание?
Он криво усмехнулся:
— Дар. С рождения. Проклятие темного, если хочешь. Во мне такой отпечаток Мрака, что новые способности могут появиться в любом возрасте. Даже здесь подтвердили. В моем отце был чистый яд порождения после укуса. Это не прошло бесследно.
— Как часто? — повторила я.
— Довольно часто, — признал он. — С тех пор, как я узнал о твоих ночных изысканиях.
Я схватилась за голову, растрепав и без того вставшие дыбом волосы.
— Раз или два в неделю, — вслух вспомнила я слова Нессы. — Раз или два в неделю.
Заметила, что дверь приоткрылась, и бросилась закрывать ее. Видимо, Клубок пытался улизнуть, чтобы его не втянули в разборки, но так и не решился.
— С тобой, предатель, мы тоже поговорим, — пригрозила я ему. — Вот почему ты проникся к нему такой любовью? Потому что он с нами каждый третий вечер проводит, а я даже не в курсе?!
Клубок свернулся, спрятав голову под крыло, а я снова повернулась к Генри.
— Ты! Ты! — задыхалась я от возмущения, грозя ему пальцем. Должно быть, выглядело комично, но никак иначе не получалось выразить то, что бушевало у меня внутри. — Ты использовал меня!
— Сначала.
— Конечно! Стихии и Мрак, как я вообще могла подумать, что ты способен на что-то другое! Да чего еще от тебя было ожидать, с твоей-то великолепной родословной! А ведь меня предупреждали все. Первое! Первое, что я услышала от отца, когда сообщили о твоем прибытии: это наш враг!
— Но лишь потому, что твоя работа жизненно важна для меня. А потом я помогал. Вместе у нас получалось лучше и быстрее.
— Вместе? Вместе! Вот только мне об этом забыли сообщить.
— Несколько раз я рассказывал тебе.
— Да неужели?
— Реакция была похожей, — виновато улыбнулся он. Так странно. Я вдруг подумала, сколько раз в действительности ему приходилось терпеть мои вопли? Если он не солгал.
— И ты собирался скрывать от меня это вечно?
— Нет, только пока мы не добьемся успеха.
— Понимаю, — прошипела я. — Иначе я бы нашла способ избавиться от тебя. Но ты не мог лишиться того, что требовалось тебе.
— Жизненно важно, — напомнил он, а меня окатила волна сожаления, боли, смертельной тоски и вины. — А мое отвращение было к себе.
— Не дави на жалость, Мрак тебя побери! — истерично взвизгнула я.
Замерла, будто напугала саму себя. Но связь работала. Сбивала весь мой гнев! Еще бы, ведь его ощущения для меня были как свои.
— Мы продолжим работу, — процедила я сквозь зубы. — Но не потому, что тебе что-то нужно от меня. А потому что ты мне должен! Из-за тебя я оказалась во всем этом дерьме! Из-за твоего существования! После — не хочу тебя больше видеть. Никогда! Но сначала мы отвяжемся друг от друга, а общаться будем только в присутствии Нессы.
— Отлично. Тогда могу тебя поздравить — скоро одно твое желание исполнится. Думаю, я вспомнил все, что нужно для воспроизведения прошлого «успеха». Даже проверил, тут в шкафу найдутся все ингредиенты…
Яд так и сочился из каждого его слова, а вот по связи передавалась только одуряющая боль.
Скрипнула дверь. Генри вскочил со стула, я резко развернулась к ней. Клубок шарахнулся в сторону, словно сделал что-то недозволенное.
— … кроме обычной паутины порождений третьего типа, — закончил Лавьер.
Глава 48
— Нет никаких гарантий, что, если мы надышимся этим дерьмом снова, оно сработает верно и все исправит…
Я лежала на большом столе посреди лаборатории и смотрела в серый потолок, местами покрытый пятнами, происхождение которых лучше было не знать. Когда-то давно тут проводили эксперименты над порождениями, с чем последние категорически не соглашались. Прошло несколько лет, прежде чем это признали неэтичным. Теперь довольствовались тем, что добывала охрана и поселенцы, то есть тем, что оставалось после отражения нападений или могло просто найтись на земле.
— Никакой, — согласился Генри. — Вопрос лишь в том, чего ты боишься меньше: попытаться самим или сдаться на опыты исследовательскому крылу?
Я поморщилась. Оба варианта были плохими. Первый отдавал беспросветной глупостью, а второй пугал заключением и неспособностью решать за себя. Мне не улыбалось провести жизнь лабораторной крысой.
Генри сидел рядом на стуле, сложив перед собой руки и опустив на них подбородок. Стоило повернуть голову, как он принимался смотреть на меня совершенно искренним и преданным взглядом. Получалось у него в разы эффектнее, чем у Клубка! Сразу бы поверила, скажи эти гипнотизеры, что все лето тренировались друг на друге. Жаль только, что от Генри я отгородиться не могла, и потому принудительно наслаждалась его внутренними сожалениями.
Просить его перестать тоже было бесполезно. Он делал еще более виноватый вид и спрашивал:
— Что именно перестать?
— Укушу, — бессильно предупредила я.
Мне так хотелось на него обидеться. На него, на Тайлера, на Клубка. Да на всех! Закрыться и вдоволь пожалеть себя вдали от чужого присутствия. Но не получалось. Дракон был сильнее, и мои чувства проигрывали в этой схватке, позволяя подменить себя чужими.
— Кусай, — покладисто согласился Генри.
— Сожру, — мстительно повысила я уровень угрозы.
— Не помещусь, — привычно ответил он.
— Клубок поможет.
— Это мы уже проверяли, и твой кот оказался против, — напомнил Генри.
Шуточки действовали мне на нервы.
— Иди ты, — буркнула я и добавила: — Уже, — будто это смягчало оскорбительный смысл первых двух слов.
Впрочем, ради кого я старалась что-то смягчать? Генри все пропускал мимо ушей. Все, что не шло ему на пользу.
— А я уже пришел, — ехидно доложил он. — И мне здесь нравится.
— Давно ли?
— Давно, — серьезно ответил он, опять сбив мне весь настрой. Я все меньше понимала, что чувствую и как мне относиться к происходящему. Какого Мрака мы опять оказались здесь и ведем себя, как супруги после двадцати лет брака, если еще несколько дней назад между нами стояла злость, а вся Академия годами знала, что мы враги. Как оказалось, даже многолетнюю репутацию можно легко испортить. Стоит кому-то увидеть нас за таким беззаботным общением, да еще и эту улыбочку на губах у Лавьера…
Вдруг я задумалась, улыбался ли он кому-то так же? Не могла вспомнить. Всегда казалось, что он скучал среди людей.
Я снова уставилась в потолок. Все менялось, и отчего-то стало трудно успевать привыкать к новому.
— Я вижу будущее, — сообщила я самому крупному пятну на потолке. — Это не нормально.
Пятно осталось равнодушно к моим словам.
— Предположим, это твоя способность. В тебе такой же огромный отпечаток Мрака, как и во мне. Твою мать травили ядом порождений, — ответил за него Генри.
— Да она сама себя чем только не травила, — усмехнулась я.
— Считай, что это суперспособность, — продолжал издеваться он, хоть и в шутку. — Я могу что-то забрать у кого угодно, но не у тебя, потому что ты увидишь все заранее.
— Это самое бессмысленное, что я слышала за последние дни.
— Тогда сформулируй сама.
— Ладно, я поняла. Я не человек. Я порождение. Мы тут все Клубки. Новый вид с каждым следующим поколением.
Кот встрепенулся, заинтересовавшись смелым выводом.
— Без связи тебе станет легче, — предположил Генри. — Придется привыкать только к воспоминаниям.
— То есть ты уверен, что они не исчезнут вместе с ней? — почти безразлично уточнила я.
— Сомневаюсь. Я же такого не умею. Это твой дар, просто он проявился только сейчас. А в будущем могут найтись и другие.
— Не надо, — поспешно отказалась я, будто мое желание на что-то влияло.
Мне показалось, что у пятна на потолке появились глаза и рот и оно мне жутковато улыбнулось. Я зажмурилась, а потом села, чтобы больше не смотреть вверх.
— Попробуем сделать зелья еще раз, расставить пузырьки примерно так, как тогда. Потом решим, что делать. По крайней мере, покажем моей матери всю картину. Что с чем мешалось.
— Как прикажешь, — хмыкнул Генри. — Паутина у тебя еще должна быть в тайнике?
— Откуда? — фыркнула я.
— Я же приносил заказ перед твоим прибытием. Привезли мало, желающих оказалось много, ну я и… унес, пока никто другой не заметил. Стер твое имя в журнале, чтобы не искали. Оставил на ручке двери. Думал, ты обрадуешься, особенно когда узнаешь, что запасов больше нет.
Мне даже грустно стало. Такой отличный повод, чтобы высказать ему все про вычесывание той пресловутой паутины из волос до середины ночи, а у меня слова застряли в горле. Потому что не чувствовала я от Генри никакой насмешки. Слова теперь и вовсе звучали логично. Если он несколько месяцев помогал нам с Клубком, то почему ему было не позаботиться о заказе…
— И Нессе сказал про опасность?
— Пошутил, — пожал плечами он. — Если б она подошла к двери, увидела бы моток на ручке. С такой толщиной он уже не прозрачный.