— Ты видишь меня? — по-прежнему шепотом спросила она. — Тешка, ты…
Дверь распахнулась с таким грохотом, будто в палату ввалилась рота солдат. Саша отвела взгляд всего на мгновение, но этого хватило, чтобы фантом исчез.
— Ой, вы здесь, я не знала, — молоденькая медсестра смущенно посмотрела на Сашу. — Я зайду позже?
Саша не ответила. Разочарованно посмотрела на то место, где только что стоял Войтех, потом повернулась к нему, лежащему на кровати.
— Камеры в палате работают? — шепотом, будто разучилась разговаривать нормально, спросила она.
— К-конечно, — запинаясь, ответила медсестра. — Но он спит, ничего не происходило за время вашего отсутствия.
Потому что происходило во время присутствия, хотелось заорать ей. Саша вышла из палаты и направилась в кабинет заведующего. Рабочий день давно закончился, но она знала, что тот любит задерживаться в клинике дольше положенного. Так и оказалось: высокий мощный мужчина лет сорока с божественно красивым лицом, которое не портил даже шрам через всю левую щеку, все еще сидел за своим столом, листая историю болезни.
— Александра? — удивился он, увидев ее на пороге. — Что-то случилось?
— В состоянии Войтеха были какие-то изменения в течение последней недели? — спросила она. — Любые, даже самые кратковременные и незначительные?
— Нет, — он отложил историю болезни и медленно поднялся. — Мы бы вам сообщили, как и договаривались.
Договоры имеют свойство не исполняться, теперь Саша хорошо это знала.
— Какие-то необоснованные скачки давления? Активность головного мозга? — продолжала допытываться она.
— Да нет же, все как всегда! Активность безусловно присутствует, ведь ему снятся сны, но ничего не изменилось, уверяю вас.
Саша выдохнула, заставляя себя успокоиться.
— Я могу посмотреть запись с видеокамеры в его палате?
Лицо заведующего мгновенно посуровело.
— Если вы хотите обвинить в чем-то персонал моего отделения, скажите мне, — строго попросил он, и Саша только сейчас поняла, как все выглядело в его глазах.
— Виталий Константинович, я ни в чем никого не хочу обвинить, — мягко заверила она. — И не сомневаюсь в профессионализме ваших сотрудников, но вы знаете, где я работаю. И мне кажется, что-то происходит. Пожалуйста, дайте мне посмотреть запись.
Саша не знала, верит ли заведующий в сверхъестественное, как относится к ИИН и к ней самой как к исследователю аномального, считает ли все это антинаучным бредом, как многие медики, как и она несколько лет назад. Он ни разу не дал понять, что думает о состоянии Войтеха вне своей компетенции, но и неуважения никогда не проявлял. Может быть, понимал, что сон его пациента необычен, может быть, просто не хотел спорить с неуравновешенной женщиной, но он отвел ее в комнату, где можно было посмотреть видеозапись. Прямая трансляция велась на пост медсестры, а вот доступ к записи имел только заведующий.
— Какое время вас интересует? — спросил Виталий Константинович, усаживаясь за стол с несколькими мониторами.
— Десять минут назад, когда я была у него.
Заведующий бросил на нее удивленный взгляд, но ничего не спросил, вывел на экран нужную запись. Саша видела себя, вошедшую в палату, видела собственное отчаяние, когда держала Войтеха за руку. Во все глаза смотрела на экран, когда оборачивалась и видела Войтеха за своей спиной. Но на записи были только она и тот Войтех, что лежал на кровати. Больше никого. Она все ждала, что на экране мелькнет хоть что-то, какой-то размытый образ, какая-то помеха, дающая понять, что все, что она видела, было реальным, но вот уже открылась дверь и в палату вошла медсестра, а ничего необычного так и не произошло.
— Ну как? — осторожно спросил Виталий Константинович, когда та Саша вышла из палаты. — Увидели, что хотели?
— Нет, — Саша покачала головой. — Спасибо, что показали.
Заведующий пробормотал что-то вроде «обращайтесь», но Саша уже не слушала.
Так что же это было? Настоящий фантом или же простая галлюцинация?
Глава 7
9 августа 2017 года, 01.50
Дементьев уже плохо помнил, когда в последний раз надолго задерживался в своей квартире. Обычно он был или в командировке, или в Москве у Ольги, иногда — в офисе, а сюда если и приезжал, то в основном поспать. Тесная однушка из-за этого все больше зарастала пылью, как следует убрать которую всегда не хватало времени, и все меньше походила на дом. Тот, который «дом, милый дом».
Но сегодня пришлось провести в ней весь неожиданно длинный вечер, что дало возможность хотя бы немного прибраться. Что-то подсказывало Дементьеву, что ему предстоит надолго здесь задержаться, поскольку офиса у них пока нет, а подписка исключает возможность путешествий.
Впрочем, потеря офиса и свободы передвижений была сейчас меньшей из проблем. На фоне странной комы Дворжака, предполагаемого падения Нева, смерти Нины, ареста Долгова, задержания Ани и Вани, возможного предательства Саши и полного развала команды…
Он попытался предложить Лиле свою помощь в решении проблемы с задержанием ее брата и директора ИИН, но та отказалась. При этом ее лицо так исказилось, а голос прозвучал так раздраженно, что стало понятно: лучше ее не трогать и оставить одну. С наемными юристами она и сама как-нибудь разберется. Возможно, сейчас это именно то, что ей нужно: разобраться самостоятельно хотя бы с одной проблемой. Потому что решить ситуации с Долговым и Невом будет ох как непросто.
Немного погоняв по квартире пыль, Дементьев решил, что надо оставить какие-нибудь дела на завтра, заказал доставку пиццы и уселся за ноутбук. Им он не пользовался уже очень давно, кажется, с тех пор, как ушел из Следственного комитета. В ИИН всем выдали новые, легкие и мощные, которыми они пользовались и на работе, и в личной жизни, а этот — старенький и простенький — пылился на полке стеллажа. Но вот и для него пришло время.
Прежде всего, Дементьев просмотрел все выпуски новостей, в которых упоминался ИИН, и быстро понял, что Ольга ничуть не преувеличила, когда описала подачу информации. Все центральные средства массовой информации топили их так, как умели, наверное, только они. С громкими заявлениями, красочными сравнениями и совершенно наплевательским отношением к фактам. Впрочем, неважно, насколько история, рассказанная в СМИ, далека от правды. Для многих — если не для большинства — правда — это то, что сказали в новостях. С такими новостями ИИН можно было закрывать уже завтра. А сотрудникам лучше уехать из страны. Спасти их репутацию могла только точно такая же по масштабу оправдательная информационная кампания, но кто ею будет заниматься?
Закончив с новостями, Дементьев перешел к работе с поисковиком. Пиццу, на его счастье, привезли довольно быстро, и он сам не заметил, как съел половину. Крайне тянуло достать из заначки подаренный одним приятелем дорогущий коньяк. Насколько Дементьев помнил, там оставалась еще по меньше мере половина бутылки, этим вполне можно как следует надраться и забыться сном без сновидений до утра. Ладно, может быть, не «как следует», но достаточно, чтобы на какое-то время забыть о происходящем.
Однако Дементьев предпочел воздержаться. В такой ситуации дурманить голову — все равно что работать на врага. Пока будешь пребывать в сладком алкогольном дурмане, не останется ничего из того, что еще можно спасти.
Доступ к базе ИИН им перекрыли, и только Иван мог бы его сейчас вернуть, но пока это было невозможно. Доступа к «облаку» Нины у Дементьева тоже не было, поэтому пришлось собирать информацию заново, «пробивая» имена, всплывавшие на совещании, по памяти и через общедоступные источники информации. Ему удалось больше узнать о тех предполагаемых членах Ковена, которых изучала Нина, он даже выяснил адрес особняка, в котором жил и умер Безликий. Домина был знатный, в старых статьях СМИ удалось найти упоминания о тайных вечеринках, которые регулярно проводил хозяин и на которые многие надеялись попасть, чтобы завести нужные знакомства.
Или получить помощь высших сил. Дементьев пометил себе в блокноте, что дом Безликого вполне может быть штаб-квартирой Ковена. Не там ли теперь обитает Нев-Ангел? Дементьев пока не знал, как ему может пригодиться такая информация, но просто записывал все, до чего мог дотянуться.
Материалы по расследованию убийства Нины, присланные из полиции, у него, к счастью, хранились в личной почте, поэтому все фотографии и отчеты остались в его распоряжении. Но толку-то от них…
Пожалуй, это был один из тех страшных моментов в жизни, когда Дементьев решительно не знал, что делать дальше. В какой-то момент он даже поймал себя на малодушной мысли: а не послать ли все к черту и не уехать ли к Ольге — куда бы она там ни улетела. Благодаря совместным поездкам у него тоже имелась действующая виза, а благодаря крайне выгодной женитьбе — достаточно средств, чтобы купить билет на любой самолет из России, и потом уже добраться до супруги. Когда Ляшин разберется — если он это сделает — можно будет вернуться.
Конечно, поступить так Дементьев не мог. Поэтому оставалось только ковыряться в доступной информации, надеясь на какое-нибудь озарение.
Он засиделся до поздней ночи, в какой-то момент почувствовав, что глаза нещадно засаднило. Дементьев прикрыл их, откинувшись на спинку дивана и положив на нее голову, чтобы заодно размять затекшие мышцы шеи и плеч.
Как долго он сидел так, прислушиваясь к тихому мерному жужжанию вентилятора в ноутбуке, Дементьев не знал. Было слишком хорошо, чтобы торопиться вновь склониться над журнальным столиком. Но вдруг он услышал тихий стук, и это заставило его поднять голову, открыть глаза и оглядеться, прислушиваясь.
В квартире ничего не изменилось. Все так же горела лампа на тумбочке в углу, на журнальном столике лежала открытая коробка из-под пиццы с единственным оставшимся кусом. Почему-то у него никогда не хватало сил именно на этот один последний кусок, который обычно становился завтраком. Ноутбук погасил экран, не дождавшись новых команд, но пока не «уснул». За пределами комнаты в квартире было темно и тихо.