Войтех прикрыл глаза, давая себе несколько секунд на то, чтобы прийти в себя, а когда головокружение прекратилось и он снова открыл их, ничего не увидел. Темнота вокруг него вдруг стала непроницаемой, плотной, будто он ослеп. Сердце мгновенно бухнулось о ребра, напоминая, как Войтех не любит темноту, как боится ее. Не разрешая себе паниковать, он пошарил рукой по столешнице, пытаясь нащупать фонарь, который, должно быть, куда-то укатился, когда он потерял равновесие — Войтех не помнил этого, — но ничего не нашел. Затем коснулся плеча в поисках шлейки от рюкзака, чтобы скинуть его и вытащить свечи, но и того за спиной не оказалось. Войтех только сейчас понял, что и тяжести его не ощущает. Когда и почему тот исчез, он не знал, но новость показалась не просто плохой, а отвратительной. И будто специально для того, чтобы добить его, из темноты послышался до омерзения знакомый голос:
— Ты не это ищешь?
Что-то просвистело в воздухе и тяжелым мешком упало возле его ног.
* * *
— Короче, Айболит, если ИИН все-таки накроется медным тазом, ты не пропадешь: хорошие швеи всегда в цене, — резюмировал Ваня, глядя на ровный шов, которым Саша штопала руку Войтеха.
Та бросила на него немного раздраженный взгляд через плечо, но ничего не ответила. Зашивать раны ей приходилось не так часто. Работа анестезиологом в больнице такого не предполагала, а после, в Институте, сотрудники если и умудрялись пораниться на расследованиях, то до швов дело все равно доходило крайне редко, обычно хватало давящей повязки.
— Откуда это вообще взялось? — поинтересовался Дементьев, стоявший чуть подальше и не нервировавший Сашу заглядываем под руку. — Раньше же такого не происходило? — Это был и не вопрос даже, а скорее утверждение, потому что все и так знали ответ.
— Войтех говорил, что все это время ему удавалось прятаться от тварей, которые населяют тот мир, а сейчас он отправился на поиски Шумского, быть может, что-то напало на него? — предположила Саша.
Друзья переглянулись, молча соглашаясь с ее предположениями. У Нины ведь остались синяки на теле после встречи с Шумским во сне. Однако времени подумать и обсудить им не дали. Войтех вдруг мотнул головой, и на виске его тут же появился неглубокая рана, будто кто-то содрал небольшой клочок кожи. Саша не успела вытащить новую марлевую салфетку, как теперь Войтех дернулся уже всем телом, будто кто-то пнул его в живот, задержал на мгновение дыхание, а потом задышал быстро и поверхностно. Саша испуганно обернулась к Дементьеву и Ване, а потом приподняла рубашку Войтеха, и все увидели огромную гематому на его груди.
— Твою мать, — выдохнул Дементьев.
* * *
Войтех медленно наклонился, нащупал у ног рюкзак, открыл его и вытащил свечу и коробок спичек. Чиркнул одной, поднес огонек к фитилю. Тот лизнул тонкую нитку, затрещал, сделал несколько попыток погаснуть, но в итоге удержался за жизнь и осветил небольшое пространство. Войтех не успел ничего разглядеть, как ему навстречу кинулось что-то черное. Он лишь прикрылся свободной рукой, и уже в следующее мгновение это черное опустилось ему на плечо, вцепилось острыми когтями в кожу через одежду, оглушительно каркнуло в ухо. Огромный черный ворон, конечно. Войтех отмахнулся от него на этот раз уже рукой с зажатой в ней свечой. В нос тут же ударил запах опаленных перьев, ворон снова каркнул, взмыл в воздух, но не улетел далеко: сложил крылья и ринулся на Войтеха, пытаясь ударить сильным клювом в лицо. Войтех отбивался, как мог, пытаясь поджечь беснующуюся птицу, но той удалось несколько раз клюнуть его в висок. По коже потекла горячая кровь, но боли Войтех не ощутил.
— Назад!
Ворон, повинуясь приказу, недовольно каркнул и отлетел в сторону. Войтех же, тяжело дыша, выпрямился и наконец разглядел стоящего перед ним мужчину. Тот и сам напоминал ворона: высокий, болезненно худой, с заостренными чертами лица и большим носом, угольно-черными глазами и короткими седыми волосами, он был одет в черный плащ, и насмешливо смотрел на Войтеха из-под кустистых бровей.
— Ну вот мы и свиделись снова, Дворжак, — хмыкнул граф Шумский.
Даже здесь, во сне, его правая рука, перебитая когда-то ботинком Ивана Сидорова, безжизненно свисала вдоль тела, но от этого Шумский не выглядел беспомощным инвалидом.
— Как ты меня нашел? — спросил Войтех, пытаясь потянуть время и незаметно оглядеться. Он уже догадался, что они больше не находятся в том доме, где он взял свечи, но где — пока не понимал и потому не знал, как защищаться и нападать при необходимости.
— Разве это не ты меня нашел? — удивленно приподнял черную бровь Шумский.
— Не думал, что разыщу так быстро, — признался Войтех.
Помещение на первый взгляд казалось большим, но это могло быть иллюзией из-за того, что тусклый свет свечи не дотягивался до стен. Однако, похоже, оно было абсолютно пустым. Негде спрятаться, нечего взять в качестве оружия. В рукопашном бою Войтех был не так хорош, как в стрельбе из пистолета, но наверняка смог бы одолеть однорукого человека. Но, во-первых, тот мог призвать свою армию монстров, а во-вторых, ну уложит Войтех его на пол, дальше что? Прикончить, как и выразилась Лиля? Так себе затея. Не хватит у него на это моральных сил. Думать об этом было гораздо проще, чем осуществить.
— Ну, стоит только захотеть, — рассмеялся Шумский. — Пока ты шел от меня, мне было сложно с тобой встретиться, теперь же, когда наши желания совпали, вся Вселенная стала им благоволить, вот мы и встретились. Так зачем же ты меня искал?
— Это ты убил Нину? — прямо спросил Войтех, сделав осторожный шаг вправо. Он надеялся, что со стороны это будет выглядеть, будто он пытается отойти подальше от Шумского. На самом же деле он просто хотел осветить как можно больше пространства, более полно изучить помещение, в котором находится.
— Нину? — Шумский изобразил непонимание.
— Нину Ковыршину — пресс-секретаря ИИН.
— Ах, эту юную особу? С чего мне убивать ее? — Шумский следил за ним внимательно, но ближе не подходил.
— Разве не ты угрожал смертью всем сотрудникам Института? — Чертова свеча по-прежнему освещала слишком мало! — Разве не для этого ты затеял все это с Кувандыком?
— А разве я стал бы тренироваться на такой мелкой птичке, как эта ваша Нина?
— Так ведь ты сильно ограничен в возможностях. — Еще шаг — и свеча наконец осветила блестящую металлическую стену. Значит, они все-таки в помещении. Но вот мебели в нем, похоже, действительно нет. — Раз уж в одной реальности ты не смог меня найти, пока я сам этого не захотел, то смею предположить, что выбираться из сна тебе так же сложно, как и мне. До кого смог добраться, того и убил. Тренировка, опять же. — Войтех медленно двинулся вдоль стены. — Теперь ты понял, как именно приходить в сны моих друзей, и начал преследовать уже их.
— Слушай, чего ты мучаешься? — внезапно совсем другим тоном спросил Шумский. — Если хочешь понять, где находишься, просто скажи мне, и я включу свет.
Войтех остановился. Глупо было думать, что Шумский не поймет его телодвижений. Тот никогда не давал поводов считать себя недалеким.
— Хочу.
Шумский щелкнул пальцами, и яркий — слишком яркий — свет ударил по глазам. Войтех вынужден был зажмуриться, прикрыть глаза рукой и лишь несколько секунд спустя осторожно приподнял веки. К счастью, Шумский остался стоять на месте, не сделал попытки подойти ближе, пока противник был ослеплен, и очень скоро Войтех понял почему. Он хотел увидеть и насладиться моментом, когда Войтех поймет, где находится.
Больше всего помещение напоминало рубку космического корабля, какими их показывают в фантастических фильмах. Войтех не ошибся: оно действительно было огромным и почти пустым. Только вдоль одной стены стояли столы с приборами, которыми, в фантазии Шумского, должно быть, управлялся корабль. Над столами располагалось огромное окно или, скорее, иллюминатор. И взглянув в него, Войтех убедился, что в представлении Шумского, раз уж это его сон, так выглядят космические корабли. Похоже, он никогда не видел внутренности МКС на фотографиях, не представлял реальной тесноты, зато был поклонником Стартрека.
Или Шумскому было совершенно все равно, как выглядит МКС на самом деле, и все задумывалось ради того, чтобы Войтех увидел, что с той стороны.
В непроглядной темноте космоса завис огромный инопланетный корабль. Он был именно таким, каким Войтех запомнил его: блестящий стальной корпус, монотонно мигающий по периметру необычным серо-белым светом.
Войтех отшатнулся от иллюминатора, уперся спиной в ледяную стену, чувствуя, как сердце пульсирует в висках. Если Шумский ставил перед собой задачу напугать его, то ему это удалось, нельзя не признать. И как бы Войтех ни хотел сейчас выглядеть невозмутимым, у него это не получилось.
— Узнаешь? — насмешливо поинтересовался Шумский.
Войтех перевел на него взгляд, напоминая себе, что это всего лишь сон.
— Хочешь знать, зачем здесь это? — продолжал развлекаться Шумский. — Просто таким образом даю тебе понять, что знаю все твои потаенные страхи. Все то время, что мы находимся в одной реальности, я изучал тебя, и теперь у тебя не осталось от меня никаких секретов.
Пока он говорил, наслаждаясь собственным превосходством и сообразительностью, Войтеху удалось взять себя в руки. Возможно, если бы Шумский поместил их на воссозданную космическую станцию, Войтеху, задавленному воспоминаниями, не удалось бы так скоро прийти в себя. Но в условиях этой фантазии легко было вспомнить, что тогда, семь лет назад, опасность представляла именно сломанная станция и стремительно заканчивающиеся запасы кислорода, а вовсе не чужой корабль.
— И чем же тебе помогут мои потаенные страхи? — ровным тоном спросил он, отлипая от стены и угрожающе приближаясь к Шумскому.
Пусть здесь не было никакого оружия, у него, по крайней мере, было две дееспособные руки. Шумский понял, что преимущество не на его стороне. По лицу его скользнул испуг, он сделал шаг назад, открыл рот и каркнул совсем как ворона.