12 августа 2017 года, 04.45
ул. Озерная, Санкт-Петербург
— В общем, не было никакого конфликта с сокамерником, — объяснил Долгов, когда все временные обитатели дома, невыспавшиеся, взъерошенные и слегка потрепанные кошмаром, собрались за большим столом в кухне-столовой. — То есть у нас действительно появился новый сокамерник, который неожиданно начал меня задирать. Но он не убил меня, просто что-то вколол, что вызвало кратковременное состояние, похожее на смерть: дыхание стало почти незаметными, пульс не прощупывался. Очнулся я, когда меня уже везли на каталке к выходу, а там ждала машина с приветом от Ляшина. Похоже, это был единственный способ быстро вытащить меня из СИЗО. Я думал, он вас предупредил, но, похоже, решил устроить сюрприз. Машина привезла меня сюда, мне даже выдали ключи от дома, учитывая поздний час. Но вы заперлись на щеколду, поэтому я стал звонить, но никто так и не ответил…
— Да я-то проснулся, — вставил Ваня, уже наливший себе огромную кружку кофе и схвативший какой-то маленький кекс с долгим сроком хранения, обнаружившийся в шкафчике. Часы показывали без четверти пять утра, но его аппетиту такая мелочь помешать не могла. — Хотел уже пойти узнать, кто такой борзый — посреди ночи звонит, но тут увидел, что с Аней что-то не то, и стал ее будить. Потом Айка закричала, я к ней…
— Я к тому времени потерял надежду, что мне откроют, и стал обходить дом, — добавил Долгов. — Оказалось, вы заперлись на щеколду, но в гостиной оставили открытым французское окно, выходящее в сад. Через него и зашел. Услышал голоса наверху и помог Ване всех разбудить.
— Почему ты приехал так поздно? — только и смогла спросить Лиля. — Нам о том, что тебя убили, сообщили еще вчера днем.
Долгов пожал плечами.
— Не знаю, кажется, я долго был в отключке. Возможно, у них не сразу появилась возможность меня вывезти, ждали ночи. Потом какое-то время я приходил в себя в машине, мне укололи что-то еще, после чего в голове прояснилось. Потом я одевался прямо там. Мертвых, знаете ли, в холодильник голыми кладут. Спасибо, что вскрытие по-настоящему делать не стали, видимо, кому надо за это заплатили. Иначе причина смерти оказалась бы как в том анекдоте… В общем, привезли меня, когда сочли нужным и возможным. И достаточно безопасным.
— Ох уж эти бывшие эфэсбешники, — проворчал Дементьев. — Вот правда, почему было не предупредить?
— Может, Ляшин боялся, что что-нибудь пойдет не так? — предположила Лиля. — Или все это просто еще один сон, скоро появится Нев и снова попытается меня убить.
— Нет, не сон, — уверенно заявил Войтех. — Во сне у меня ребра не болели, а сейчас болят.
— Так мы действительно все были там? — уточнил Дементьев, обводя друзей пытливым взглядом. — В том сне? Все в одном и том же?
— Ты так удивляешься, как будто никогда раньше такого не случалось, — фыркнул Ваня.
— Справедливости ради, Володи с нами в том городе, где мы все видели один и тот же сон, не было, — напомнила Саша. — Поэтому для него это впервые.
— А еще хочу заметить, что лично я тебя в этом сне не видел, — задумчиво проговорил Войтех, покосившись на Ваню.
— И в самом деле, — поддержала его Саша. — Кто-нибудь видел Ваню?
— Если я правильно поняла Анну, то его не было во сне с самого начала, — Лиля вопросительно посмотрела на директора.
Та в ответ уверенно кивнула.
— Я проснулась от шума, в нашей спальне кто-то был, но не Ваня. Ты сам-то что видел во сне этой ночью?
Ваня поскреб ногтями подбородок, будто и сам только что об этом задумался.
— Не, — наконец неуверенно качнул головой он. — Мне либо ничего не снилось, либо я не помню. На самом деле, мне вообще ни разу ничего такого не снилось с тех пор, как убили Нину и вы все начали жаловаться на свои сны. Я лично сплю как младенец. Полагаю, это залог чистой совести.
— Полагаю, дело все-таки в чем-то другом, — в тон ему ответила Саша. — Давайте еще раз уточним: всем, кроме Вани, кошмары после смерти Нины так или иначе снились?
— Меня наша Нина едва не задушила, — подтвердил Дементьев.
— Я вижу Нева, — призналась Лиля. — И он тоже каждый раз норовит меня убить.
— Я толком не спал с момента ареста, — добавил Долгов, — но если и удавалось задремать, то тоже ничего хорошего не видел.
— Мне снятся, — подняла руку Айя.
— И мне, — кивнула Анна.
— Я вообще проснуться не успел, как уже в ваши кошмары попал, — хмыкнул Войтех.
— Значит, всем, — заключила Саша. — Кроме Вани. И дело тут не в чистой совести и не в подверженности кошмарам, потому что в том городе три года назад Ваня тоже был с нами в кошмарах.
— Тогда в чем же дело? — задался справедливым вопросом Ваня.
— В рамках следовательской логики вполне естественно предположить, что именно ты и наводишь на нас кошмары, — заметил Дементьев, уставившись на Ваню своим фирменным взглядом, какой обычно использовал для допросов. — Так что колись, чем таким мы тебе насолили? И почему Нина насолила больше других, если она уже мертва, а мы пока нет?
Ванины губы уже успели разъехаться в ехидной ухмылке, выдавая, что он намерен пошутить в своей манере, но в следующую секунду он поймал на себе взгляды друзей, и понял, что они все считают примерно так же, как Дементьев. Пусть не думают, конечно, что он делает это специально, но ведь не раз они в своей практике сталкивались с тем, что люди причиняют вред другим вовсе не по своей воле. Вспомнить того же диббука в Праге, который вселялся в людей и сводил их с ума, заставляя убивать окружающих.
— Эй, ребята, вы чего? — и хотел бы, чтобы прозвучало шутливо, но вышло все равно настороженно. — Вы же не думаете так на самом деле, да? В противном случае я бы не стал вас сегодня будить, позволил бы кошмарам закончить свое дело.
— Да никто не думает, что ты делаешь это специально, — успокоила его Саша. — Но ведь сам знаешь, как оно бывает… — Очевидно, она тоже вспомнила про диббука.
— Думаете, к нему могло что-то прицепиться, что теперь кошмарит окружающих? — недоверчиво уточнила Лиля.
— Если мы исключаем злой умысел, — Дементьев снова выразительно посмотрел на Ваню, — то это, пожалуй, единственное, что остается.
— Разве злобные сущности, цепляющиеся к людям, не атакуют в первую очередь своих жертв? — с сомнением уточнил Долгов.
— Нет, если они используют их как носителей, — пояснила Лиля. — Вред носителю если и причиняется, то не умышленно, когда по-другому просто не получается. В таком случае сущности приходится регулярно менять носителя. Так было в Праге. Но удобнее прицепиться к одному и сидеть в нем, не только не причиняя вред, но еще и кормя его плюшками.
— Красочный пример тому — Нев, — тихо добавил Дементьев.
— Да, — сдержанно согласилась Лиля.
Ваня откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, пожалуй, впервые в жизни невольно закрываясь от друзей.
— Тогда где мои плюшки? — хмуро поинтересовался он.
— Ты жив, чем тебе не плюшка? — заметила Айя. — Нине повезло меньше. Да и все мы пережили во снах не самые лучшие моменты и по-настоящему могли умереть.
— Но как понять, точно ли к нему что-то прицепилось, и если да, то что именно? — спросила Анна.
— И желательно сделать это как можно скорее, потому что мы теперь снова не можем спать, — добавила Айя. — Как вы сделали это тогда, в Праге?
— Тогда с нами была ходячая энциклопедия, — вздохнул Саша.
— И экстрасенс, — Ваня не мигая уставился на Войтеха, но прежде, чем тот успел что-либо сказать, ответила Саша:
— Нет! Имей совесть, он почти два месяца провел едва ли не в коме, только-только очнулся, у него, скорее всего, сломаны ребра и еще бог весть что! Это опасно!
— Так я ж не марафон его прошу пробежать, — заметил Ваня.
Войтех неуверенно посмотрел на него, будто размышляя, под силу ли ему будет то, о чем говорит Ваня.
— Я могу попробовать, — наконец сказал он.
— А других вариантов нет? — настороженно уточнил Дементьев. — Ну там… поднять дела, в которых Ваня участвовал в последнее время, найти зацепки, варианты, проанализировать их. Ну, знаете, скучная работа, знакомая любому следаку.
— Займет слишком много времени, — возразила Лиля. — Которого у нас нет. Конечно, можно снова спать по очереди и будить друг друга, но это опасно. К тому же, разгадка может крыться не в делах. Грубо говоря, если ты расследуешь убийство, это еще не значит, что тебя в это время не могут обокрасть. Это как искать иголку в стоге сена, не зная толком, где находится сам стог.
— Просто не хотелось бы снова полагаться на сверхъестественные возможности, — пробормотал Дементьев. — Одного мы так уже потеряли.
— И запросто потеряем второго, — себе под нос проворчала Саша. — Но кто меня слушает?
— Я тебя слушаю, — заверил Войтех, — и обещаю быть осторожным. Если только почувствую, что это плохо на меня влияет, остановлюсь.
— А если это плохо повлияет на тебя в перспективе? Костя, хоть ты ему скажи, а?
Но прежде, чем Долгов вообще успел открыть рот, Войтех уже повернулся к Ване, стащил с правой ладони тонкую перчатку (их он надел сразу после пробуждения, опасаясь поймать случайное видение) и протянул ему руку.
— Боюсь, тебе придется самому ко мне подойти.
В другое время Ваня наверняка как-нибудь обидно пошутил бы, но было похоже, что перспектива оказаться виновным в кошмарах друзей и смерти Нины отбила у него всякое желание шутить. Он молча поднялся с кресла и подошел к Войтеху, протянув ему руку в ответ. Войтех осторожно коснулся его ладони, будто прислушиваясь к чему-то. Все остальные замерли, напряженно глядя на них. Войтех молчал почти целую минуту, потом отнял руку, тряхнул ею в воздухе и уже крепко обхватил Ванину ладонь. Очевидно, это сработало, потому что он тут же дернулся и стал заваливаться на бок. Ваня высвободил руку и поддержал его за плечи, не давая упасть. На помощь подоспел Дементьев, и они вдвоем оттащили Войтеха к дивану.
Саша не сказала ни слова, но ее недовольный вид говорил сам за себя. Вдвоем с Долговым они привели Войтеха в чувство достаточно быстро. Очевидно, ничего опасного с ним не случилось, он просто потерял сознание, как это часто с ним бывало во время видений. Только вот результат оказался удручающим.