Кот потянулся и сделал пару шагов к дорожке, будто засобирался обратно. Я остановился, наблюдая. Вспомнился старый анекдот, который любили у нас в универе. Если чёрный кот переходит дорогу, а потом идёт обратно, отменяет он своё проклятие или удваивает? Если кот векторный, то отменяет. А если скалярный — удваивает. Юмор для физиков.
Я посмотрел на кота, пытаясь представить его в векторном или скалярном виде. Кот в ответ посмотрел на меня и уселся, обернувшись хвостом. Видимо, передумал отменять или удваивать.
Ладно, наверное, Данилыч устроит мне разнос.
Я прошёл мимо, провожаемый пристальным взглядом зелёных кошачьих глаз. Дорога до метро заняла больше времени, чем обычно. Я постоянно останавливался, чтобы разглядеть необычную архитектуру здания, которого раньше не замечал, игру солнечных лучей на стеклянном куполе остановки, голубей, закладывающих крутые виражи над тротуаром. Самым интересным оказались прохожие: некоторые прямо источали серость и какую-то печаль, и даже походка их была тяжелой, словно они несли груз, другие, как энержайзеры, бежали, не замечая никого вокруг, лишь бы уложиться вовремя, выполнить задачу, успеть. Я бы и сам так бежал сейчас на работу, если бы не хватанул изменёнки. И лишь некоторые шли легко и не торопясь, согревая всё вокруг своим внутренним светом. Их было немного: я насчитал троих за весь путь к метро и уже собирался спуститься вниз, когда какая-то женщина бросилась мне наперерез.
— Пожалуйста, помогите!
Пришлось остановиться. И откуда только выскочила?
Я уставился на неё. Яркая, сильная, даст фору многим из тех прохожих, что я повстречал по дороге. Внутри неё словно пульсировал свет. Внешне тоже эффектная: чёрные волосы завиты кудрями и красиво уложены, накрашена немного, но со вкусом. По Катьке знаю, такой макияж стоит усилий. На вид лет тридцать пять, хотя, может, просто хорошо следит за собой, платье, видно, что дорогое. И при всём этом явно напоказ фальшиво-жалобное выражение лица. Такое я видел у ребят, которые с чемоданами стоят в метро, уехать не могут из ужасной Москвы, обманутые. Месяцами, бедные, на билет собирают. У этого района разводы, видно, были более «дорогие». Интересно даже посмотреть, как она будет заливать об ужасном муже, любовнике или кто там её обидел?
Я хотел отмахнуться словами «денег нет» и попробовал обойти девушку, но она ловко схватила меня за руку.
И мир поплыл.
— Давайте его к вам в машину, — скомандовал женский голос, и я обнаружил, что стою на обочине, а рядом уже две девушки: та, что бросилась ко мне в метро, и ещё одна, рыжая. Где-то я их уже видел именно парой, вместе.
— Сейчас вырубится, но через пару часов отойдёт. Вы успеете, — сказала кому-то вторая. Её голос доносился откуда-то издалека, а я пытался поймать чёткую картинку. Зрение выхватывало отдельные фрагменты: чёрная здоровенная машина, припаркованная у обочины, две женщины. Тех, с кем они разговаривали, я не видел. Кажется, обращались к кому-то за моей спиной. К тем, кто держал меня.
Что-то всё это очень странно, нечёткое зрение… надо проверить реал.
Я попробовал посмотреть на руки, чтобы осознаться, но не смог. И вправду будто держат. Фаербол передо мной не возникал, сколько не пытался. А внутри уже зарождалось страшное знание: это не сон. Это происходит на самом деле.
Следующая картинка — я на заднем сидении машины, сижу зажатый между двумя амбалами. И кто-то ещё за рулём. Всего три. Плохо, очень плохо.
Я снова хотел скастовать фаербол, но вспомнил, что это не сон. От адреналина сердце забилось быстрее. Картинка чуть набрала резкости.
Что там говорил Колян? Ведьмы могут сделать внушение? Они заставили отца забыть о настоящих причинах смерти Лидуни. Теперь они околдовали меня. Неожиданно я вспомнил: две женщины на кладбище: рыжая и брюнетка. Это были они. Они сейчас разговаривали с амбалами! Подруги Лидуни, чтоб их!
«Борись, Андрей, борись! Ты забрал светимость, ты стал сильнее!» — мысленно обратился я к себе. Как не хватает сейчас кота, чтобы дал затрещину, или эмиссара, чтобы обругал, прикрикнул, взбодрил. Но это не сон. К сожалению, не сон.
Но зачем они меня увозят? Куда?! Ответ пришёл сразу: спальня Лидуни. Пока я сплю под защитой, ведьма не может ко мне пробиться. И она попросила подруг помочь. Наверное, встретилась с ними в ОС. Ведьмам во сне встретиться — раз плюнуть.
Получается, вряд ли мне причинят какой-то вред. По крайней мере, им точно велено доставить груз живым. Но сегодня ночью придёт Лидуня. С крюками. И вот тогда мне конец! Сколько ещё у неё в запасе дней? Тридцать? Даже одна победа во сне ничего не решит. А ведьмы ей наверняка помогут, если что.
О-о-о, чёрт! Как же я влип!
Эти мысли взбодрили меня, и пелена стала потихоньку рассеиваться.
— Слышь, Жендос, — пробасил амбал справа. — Кажется, он очухиваться начинает.
— Да-а-а? — ответил тот, что за рулём. — Ну дай ему в бубен! Вырубится.
Блин. Они догадались! Догадались!
Я постарался расслабиться и заклевал носом.
— Девки сказали без мордобоя, — напомнил амбал слева. — И что такой дрищ нам сделает? Он же, как баба, худосочный. Рыпнется — сразу прижмём.
Сам ты баба, шкаф тупой! Только ведь шансов у меня и впрямь мало. Это не во сне фаерболами кидаться.
— Рожи наши запомнит, вот что, — отозвался тип за рулём.
— И кому он расскажет-то? Башкой думай! Всё барахло, что при нём, телефон, паспорт, баблишко, нам сказано забирать. Трофеи, — он хохотнул. — Не выйдет он с той дачки!
Блин, вот попал! Я отчаянно пытался придумать хоть какой-то способ выкрутиться. Мы на дороге, вокруг полно людей. Надо попытаться вырваться, хотя бы высунуться из машины — и уже есть надежда. Вот бы они отвлеклись. Притвориться надо, что я снова уснул.
Блаженная пелена, как назло, истаяла без следа, а сердце ускорило ритм. Я старался расслабиться, но не мог, и уже чувствовал, как меня начинает бить дрожь.
— Долбанная пробка! — ругнулся тип за рулём. — Задолбали Ярославку ремонтировать, мудаки.
Амбал справа отодвинулся и наклонился вперёд, видимо, посмотреть.
Другого шанса не будет. Я открыл глаза и изо всех сил рванулся вправо. Амбал так удачно наклонился, что за его спиной я вмиг достал до двери.
Заблокирована! Чёрт!
Я хотел было метнуться вперёд, может, удастся рвануть руль машины и спровоцировать аварию, но не успел. Амбал слева схватил меня за плечи, второй прижал спиной к сиденьям. Я попытался отбиться, и тут же получил несколько ощутимых ударов в бок и в живот. Правый заломил мне руку, а левый зажал горло ручищами. Похоже на удушающий захват. В глазах потемнело, уши заполнил шум.
Наверное, на какое-то время я отключился. Ненадолго, пока откуда-то издалека не донеслись слова: «Говорил же, прижмём». Кажется, захват наконец ослабили, и в сознании потихоньку восстанавливалась ясность.
Я лежал лицом вниз на коленях амбала слева, придавив свою собственную руку. Вторую, правую, выкрутил другой амбал, да так неловко, что не то что дёрнуться, лежать было больно.
— Не рыпайся, — а это уже ко мне обращаются. — А то в бубен получишь. Понял?
— Понял, — ответил я. — А можно руку так не выкручивать? Терпеть невозможно.
Острая боль тут же прокатилась от локтя по плечу. Я едва сдержался, чтобы не заорать.
— Так лучше? — поинтересовался амбал. — Лежи не возникай.
Я промолчал, и через некоторое время он всё-таки ослабил хватку.
Жесть! Что же делать-то?
Я несколько раз глубоко вдохнул и заметил, что моё состояние изменилось. После попытки к бегству стало как-то спокойнее, сердце не колотилось, приступ паники прошёл и включился мозг. Надо было как-то выбираться. Надеяться, что нашу потасовку на заднем сидении кто-то заметил, было бесполезно. Стекла машины сзади тонированы наглухо, а жопа у этой тачки широкая и длинная. Даже если кто-то из наших соседей по пробке специально смотрел на машину, то вряд ли ему удалось что-то разглядеть. Тем более, что с владельцами таких машин предпочитают не связываться.
Я собрался с духом и спросил:
— Может, договоримся? Сколько вам заплатили? У моего отца серьёзный бизнес. Он вам больше даст.
— Заткнись ты! — пригрозил амбал справа и снова заломил мою многострадальную руку. В этот раз, к радости бандитов, я не сдержался и вскрикнул.
— Да погоди, пусть скажет. Хоть поржём, — бросил Жендос из-за руля. Я отметил, что запомнил имя. Если удастся выбраться, не постесняюсь попросить отца подключить связи, всех ублюдков найду. В том числе и ведьм. Лидуня-то мёртвая уже. А эти живые. Чего бы они там не умели, придумаем, как справиться.
— Я единственный сын у него. Он за меня любые деньги даст. А если пропаду, будет искать, всю Москву перевернёт. Кроме меня у отца никого нет. Мать умерла. Он ни перед чем не остановится!
— Проникновенно. Жги дальше, — разрешил амбал справа.
Все трое дружно заржали. Чем бы их пронять?
— Они вас не отпустят! Чтобы свидетелей не оставлять. Со мной вместе на этой даче сгинете. Видели, что они умеют? Это очень опасные женщины.
На этот раз ржача не последовало, и я уже начал надеяться, что как-то зацепил похитителей.
— Опасные, — согласился амбал слева, который всё еще держал мою шею в лёгком захвате. — Мы не первый заказ у них выполняем. Так что ты лучше заткнись и лежи молча и смирно.
Некоторое время все молчали. Жендос включил радио и заиграл шансон. Да, точно, всё в реале. Я бы во сне такое не поставил. Машина перестала дёргаться и поехала, набирая ход. Ну, всё, значит, пробку миновали.
— Мясо, а что, мы его будем так всю дорогу держать? — подал голос амбал справа. — Я честно уже задолбался.
— Давай остановимся, в багажник кинем! — сказал Жендос.
А это был бы шанс! Я даже дышать перестал, ожидая, что скажет этот… Мясо? Прозвище мне не понравилось. И, кажется, он у них за главного.
— Ага, прямо на трассе! Ты чё сдурел так палиться. Наручники где у нас? — отозвался Мясо, убивая мою надежду на корню. Теперь точно ни за что не вырваться!