– Чужие? – настаивала Зинка.
– Камеры вокруг дома и охрана опять же.
– А в доме камер нет?
– Нет, в доме нет, не люблю я это, – словно оправдываясь, начал говорить он, – ведь когда что-то снимается, может потом в ненужные руки попасть, а дома я хочу точно знать, что за мной никто не шпионит и как я в трусах хожу по дому, в интернет не выложит. Да и картины у меня на стенах висят, многие из которых утраченные навсегда шедевры. – Хозяин сказал так, что сразу стало понятно, что это главный и основной аргумент в отсутствии камер внутри дома.
– Насчёт доверия, – продолжил Виктор, потирая свой огромный шрам на лице, – только Толику я доверил информацию о том, что вы детективы, – в этот момент он показал на огромного амбала, что сидел рядом с ним, – больше никому. Ему верю как себе, почему – не спрашивайте, возьмите себе просто за аксиому и всё. Связь через него, напрямую ко мне не обращайтесь, это будет подозрительно, хотя если только Алексей, а вы ни-ни, – сказал он Зинке, – я с прислугой не общаюсь. Помните, под подозрением все, абсолютно все, кто был в тот день в доме. Сегодня они соберутся вечером в доме и у вас будет возможность их увидеть. Сегодня день рождения Марго, у нас только в эти две даты собираются гости, мой день рождения и жены. Поэтому, я думаю, вор захочет забрать картину именно сейчас, иначе следующий шанс у него будет только в мае. Вы как мои гости едете со мной, – Виктор показал на Алексея с Мотей, – а вы приедете позже, на такси, и не вместе. Вот ваши рекомендательные письма, – амбал по имени Толя молча протянул Зинке и Эндрю запечатанные конверты.
– Я не принимаю на работу с улицы, в рекомендательных письмах моё согласие, там написано, что Толя вас проверил и я лично дал добро. Толя, дай им адрес, – скомандовал хозяин своему Санчо Пансе, – и поехали уже, я устал и хочу обедать.
Зинка с Эндрю провожали взглядом шикарный лимузин, неуклюже выворачивающий со стоянки красивого аэропорта города Владивосток. Погода была шикарная, яркое солнце, высокое голубое небо, какого в Москве почти не бывает, и лёгкий ветерок, плюс пятнадцать по Цельсию, а ведь на улице было первое октября. Из открытого окна лимузина слышался Владимир Семёнович, который очень сетовал на то, что открыт закрытый порт Владивосток, но ему туда не надо.
«Может, и нам сюда не надо», – подумала малодушно Зинка.
Глава 8Если что, зовите Элеонору Борисовну
Решили, что Зинка пойдёт в дом последней. Доехали они на такси, нужный адрес, что Толя написал им на листочке, таксист перечитывал три раза и, убедившись, что молодым людям надо всё-таки именно туда, недовольно поехал по извилистым улочкам Владивостока. Они поднимались то вверх, то вниз, резко сворачивали, не меняя названия, и кружили вокруг сопок. Единственный раз, когда таксист заговорил со своими пассажирами, это когда они проезжали мимо знаменитого на всю Россию моста на остров Русский, что красуется на двухтысячной купюре. Видно было, что здесь гордятся величественным сооружением как главной достопримечательностью. Мост действительно впечатлял, даже не верилось, что такое чудо красовалось во Владивостоке, а не где-нибудь в Нью-Йорке. Таксист даже немного оттаял и пояснил приезжим, что мост и город на купюре оказались в том числе благодаря ещё одной гордости Владивостока, группе «Мумий тролль», и, видимо, в доказательство включил самый знаменитый трек данной группы. Илья Лагутенко очень эмоционально пел «Владивосток 2000», а за окном городской пейзаж сменило море и сопки, всё это, покрытое ярким приморским солнцем, создавало настроение счастья. Вдруг таксист остановился посредине этого великолепия и, прервав на полуслове солиста группы «Мумий тролль», сказал:
– Приехали.
– Как, – удивилась Зинка, – а где дом?
– Вам сейчас по лестнице вниз, там и увидите, – странно улыбаясь, ответил таксист, он вдруг понял, что приезжие понятия не имели, куда едут, и втайне посмеялся над ними.
Возле дороги была большая стоянка, заполненная дорогими автомобилями, и никакого дома поблизости. Но стоило им только зайти на эту стоянку, как навстречу вышел человек в форме охранника и вопросительно уставился на гостей. Поняв, что очередной план опять провалился и по отдельности приехать не получится, Зинка сказала:
– Здравствуйте, мы новые работники Виктора Александровича, – для верности она протянула рекомендательные письма, – нам дали этот адрес, не подскажете, где мы можем найти его дом?
– Звягинцева и Шишкин? – спросил грозный детина.
– Совершенно верно, – ответил Эндрю, внезапно вспомнив, что он тоже может говорить.
– Почему вместе? – спросил охранник Зинку, почему-то напрочь игнорируя скромного Эндрю, – если вы пара, то так нельзя.
– Нет-нет, – запротестовала Зинка, – первый раз его вижу, – на этих словах она даже отошла немного, словно он был заразный, – просто столкнулись на автобусной остановке, выяснили, что нам в одну сторону, вот и решили скинуться на такси.
– Пойдёмте, – сказал охранник, видимо, эта версия его вполне устраивала.
Подойдя к краю стоянки, они увидели живописную картину: вниз к морю, которое раскинулось до горизонта и, казалось, нет ему ни конца и ни края, вела небольшая лестница из двадцати ступенек. Те в свою очередь плавно переходили в насыпную дорогу, она была метров десять в длину и метра два в ширину, огороженная по бокам перилами из толстого каната красивого белого цвета, тот в свою очередь был прикреплён к тонким стальным штырям. И вот эта необычная дорога, омываемая ласковым морем с двух сторон, упиралась в небольшой остров, на котором стоял трёхэтажный замок, именно замок, по-другому этот дом назвать было нельзя. Весь он был в башенках разных размеров и высот, по периметру стояли четыре башни, похожие на шахматные ладьи с резной площадкой на крыше. На них виднелись охранники, которые сейчас внимательно смотрели на людей, идущих по узкой дорожке в направлении к замку.
Зинка заворожённо смотрела на огромные дубовые двери, которые просто пленяли своей красотой и величием.
– Вам не сюда, – грубо сказал охранник, доведя их до стен дома, – с другой стороны дверь для обслуживающего персонала. Войдёте, спросите Элеонору Борисовну, дальше она ваш царь и бог.
– А кто такая Элеонора Борисовна? – поинтересовался Эндрю, – жена хозяина?
Охранник засмеялся в голос и снисходительно посмотрел на молодого человека в таких смешных в его понимании очках.
– Жена хозяина, Марго, она даже не снизойдёт до общения с тобой, – как с юродивым разговаривал он с Эндрю, – а Элеонора Борисовна, экономка, именно она главная на нижнем этаже.
Эндрю хотел ещё спросить, что такое нижний этаж, но не стал, слишком высокомерным казался этот охранник.
Обогнув дом по узкой тропинке, с одной стороны которой шла стена дома, а с другой – мирно плескалось море, как котёнок прижимаясь к острым камням острова.
С другой стороны дома Зинке и Эндрю показался небольшой двор с летней верандой, украшенной белыми шторами и обставленный соломенной мебелью. Всё это, залитое ярким приморским солнцем, создавало уютную картинку и ощущение отпуска. Дверь для персонала вела на цокольный этаж, где на входе тоже стоял охранник.
– Зинаида Звягинцева и Эндрю Шишкин? – спросил охранник явно просто для проформы, потому что, не дождавшись ответа, продолжил: – Все средства связи, телефоны, планшеты, компьютеры сдать, если есть фотоаппараты – тоже.
– А как я без интернета? – возмутился Эндрю. – Мне он нужен для моей работы.
– Ничего не знаю, – очень спокойно, словно проделывал это каждый день, пояснил охранник, – в замке запрещены любые средства связи. Если вам необходимо что-то для работы, обращайтесь к Элеоноре Борисовне.
Зинка дала знак растерянному Эндрю сдать телефон, он сейчас выглядел как ребёнок, у которого забирают любимую игрушку. Но охранник не стал верить им на слово и проверил их рюкзаки вдоль и поперёк.
После тщательного шмона, по-другому и не скажешь, они попали на огромную кухню, где всё парило и кипело. Старый мужчина в смешном колпаке порхал от одной плиты к другой так, будто он был бабочкой, а не шестидесятилетним поваром с лишним весом и красивыми усами, похожими на усы Леонида Якубовича. Видимо, он знал о своём сходстве, потому что, увидев их, воскликнул:
– А у нас гости, рекламная пауза мне в усы, срочно зовите Элеонору Борисовну.
Вдруг из ниоткуда появилась дородная дама почтенного возраста, и сразу стало понятно, почему все звали именно её. Это была хозяйка дома, настоящая хозяйка, у неё всё было под контролем, ей всё подчинялось, её все слушались. Было видно, что она себя любила и ухаживала за своей, довольно завядшей красотой постоянно. На её сморщенных руках был агрессивный маникюр с длинными искусственными ногтями, они были украшены детским, не подходящим её возрасту дизайном с розочками и камушками. Брови надвигались на глаза модным нынче татуажем, а яркая и безвкусная бижутерия на руках и шее мучила глаз. Элеонора Борисовна прочитала рекомендательные письма и, оглядев их испуганную компанию, произнесла:
– Значит, так, завтрак, обед и ужин по расписанию, оно висит на двери кухни, опоздал – значит не хотел есть, – Элеонора Борисовна говорила так, будто зачитывала тюремные правила, – ты, малахольный, она тыкнула Эндрю в грудь, будешь с Аркашей спать в одной комнате, он у нас официант, обслуживает за столом хозяев, можно сказать, ни черта не делает, только жопу просиживает. Работать будешь в библиотеке, но только тогда, когда там нет хозяев или гостей. Все приспособления и устройства стоят в коробках нераспечатанные, с инструкциями. Только ты это, сразу не делай, сначала прочитай как, а уж потом приступай. Я портить имущество не дам, там всё денег стоит.
Было такое чувство, что именно в этот момент Эндрю первый раз пожалел о том, что согласился на авантюру.
– Так, теперь ты, рыжая, – женщина оглядела Зинку со всех сторон и сомневаясь спросила: – Ты хоть убираться-то умеешь, на вид какая-то совсем прозрачная, того и гляди упадешь. Хотя, – не дожидаясь ответа, резюмировала домоправительница, – выбора-то у нас особо нет, тут гости сегодня приедут, а горничную хозяин уволил на той неделе. Если, конечно, было бы как всегда в доме, хозяин да хозяйка, я бы справилась, а с гостями трудно будет. Вот и проверим, как ты в этом деле, если что, учти, после отъезда гостей тю-тю, того, домой отправишься с волчьим билетом. Хозяйка у нас мстительная, скучно ей, вот на прислугу и выливает всё своё воображение, какое в интернете не помещается.