Мне оставалось каких-то десять шагов, которые я преодолела за считанные секунды, замерев в дверном проеме.
- Тише, папа здесь! Папа рядом! - слышала я убаюкивающий голос и надрывный детский плач. - Что такое? Что случилось?
Генерал стоял ко мне спиной, зато я видела сброшенное на пол одеяло и крошечную девочку, которая еще вздрагивала от плача.
- Я проснулась… Темно… Чудовища… - лепетала сквозь слезы Лили, прижавшись к плечу генерала.
Ее личико было красным и опухшим от слез, а генерал качал ее на руках, что-то нескладно напевая. Я хотела войти, но мисс Кэрриган дернула меня в коридор.
- Зачем вы выключили свет в комнате ребенка? - спросила она шипящим шепотом. - Ни в коем случае нельзя выключать свет! Лилиэс боится спать в темноте, а вы выключили ночник!
- Почему боится спать в темноте? - спросила я, чувствуя, что меня саму начинают душить слезы. Бедная малышка так испугалась, а я не знала. Меня никто не предупредил, что свет нельзя выключать!
- Генерал должен был вас предупредить! - строго произнесла мисс Кэрриган, глядя на меня сверху вниз.
- Он мне этого не говорил, - ответила я.
- Прекратите врать! Начинать работу в доме с вранья, дорогая моя, это плохой знак! Он вам не мог не сказать, что в приюте один мальчик поймал крысу и засунул Лили под одеяло. Ночью, когда она спала. Поэтому нельзя оставлять ее без света! Девочка до ужаса боится темноты! Крыса искусала ей ноги… И у нее остались шрамы! - произнесла дрожащим голосом мисс Кэрриган голосом, словно я дала ей пощечину.
- О, боги! - прошептала я, едва ли не оседая.
Я представила этот ужас, который не каждый взрослый пережил бы, а тут двухлетняя девочка, и мне стало плохо. На глаза навернулись слезы.
- Вам лучше сейчас не попадаться на глаза генералу! - произнесла мисс Кэрриган со всей строгостью. - Первый день и так проштрафиться! Я была о вас лучшего мнения!
- Вы можете спросить у генерала! Он мне ничего не говорил! Если бы он сказал мне, я бы… , - начала я, но строгий и осуждающий взгляд мисс Кэрриган заставил меня оборвать фразу на полуслове.
- Для вас он - “господин генерал”. Запомните это! - произнесла мисс Кэрриган, а я пошла по коридору и набрела на пустую комнату.
Там я опустилась в кресло и в полумраке зарыдала. Господи, бедная малышка. Чего она только не натерпелась… Но я ведь не знала! Я смотрела на потухший камин невидящим взглядом, пытаясь представить себе ужасы Дома Милосердия.
Я не знаю, сколько я так просидела, раздираемая внутренней болью. А ведь моя дочь могла жить в доме, окруженная заботой со всех сторон, играть в куклы, носить красивые платьица, но вместо этого какая бездушная тварь обрекла ее на злобных детей и голодных крыс. Зачем? Зачем это нужно делать? Я до сих пор понять не могу!
И тут я почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Я обернулась, пытаясь смахнуть слезы и встать в полный рост. Я смотрела на генерала испуганными, измученными глазами, понимая, что он пришел сообщить, что уволит меня! Выгонит с позором!
- А! Вот вы где!
Глава 24
- Простите, - послышался негромкий голос. - Я напугал вас?
Его тон явно не звучал, как предвестник скандала. Скорее тон уставшего и расстроенного мужчины.
- Нет, - прошептала я. - Не напугали…
Я проглотила слезы, видя, как генерал проходит в комнату и взмахом руки разжигает камин.
- Я забыл вам сказать, что Лили боится темноты, - произнес он. - Это - моя вина. Не ваша. Мисс Кэрриган должна была все проверить. Но она не проверила.
Генерал прошел к столику и налил себе воды из графина, тут же осушив бокал.
- Так что можете не плакать. Никто вас увольнять не станет. Просто учтите на будущее, - произнес Аргайл, а я осторожно опустилась в кресло. - Пусть в комнате горят ночники.
- Я плачу не из-за этого, - прошептала я. - Не потому что боюсь увольнения.
- Вас что? Жених бросил? - спросил генерал, глядя на меня.
- Нет у меня жениха, - прошептала я. - Дело не в женихе. Дело в Лили. Я так расстроилась, когда мисс Кэрриган сказала мне про крысу под одеялом. Это так … так… ужасно!
Последние слова дались мне с трудом. Я чувствовала, как слезы снова подступили к глазам, а грудь дернулась глухими рыданиями. Мне приходилось с трудом глотать воздух.
- Бедная девочка, - прошептала я, чувствуя, как сердце разрывается при мысли, что крысы - это только часть того, что пережил бедный ребенок!
Я поняла, что не контролирую слезы. В них была обида на человека, решившего так поступить! Вот бы ему крысу под одеяло! И боль при мысли, что я не могла защитить крошечную девочку, снова разорвала мне грудь.
- Послушайте, - произнес генерал. - Я ведь не ругаюсь. Может, не надо устраивать тут потоп из слез.
- Простите, я лучше, наверное, выйду, чтобы не смущать вас своими слезами, - прошептала я, порываясь встать.
- А не проще ли успокоиться, - заметил генерал. - Я сегодня уже видел сцены, поэтому изрядно устал от них.
Он осушил еще один бокал.
- Я бы рада успокоиться, но не могу, - прошептала я. И снова заплакала. Лицо генерала изменилось, он смотрел на меня и о чем-то думал.
- Скажите, все няни так убиваются? - спросил он, слегка улыбнувшись. Но его красивая улыбка не подействовала на меня успокаивающе. - Или только вы?
- Я не могу говорить, за всех нянь, - прошептала я. - Но я представляю это ужасное место и просто… просто…
Внезапно меня обняли, прижав к себе, как только что прижимали Лили.
- Почему я должен утешать вас, как маленькую? - спросил он. - Мало того, что дочку, так еще и ее няню! Ничего страшного не случилось. А то, что случилось уже позади. Девочка в безопасности. Ей ничего не угрожает. А боязнь темноты постепенно пройдет. Воспоминания сотрутся. Вы вот много помните из своего детства?
- Нет, - прошептала я, удивляясь, как очутилась в его объятиях. Конечно, это были не объятия любовника, но сам факт!
- Вот и я про то же, - заметил генерал, ловко, словно фокусник доставая из манжеты платок и сморкая меня в него.
- Ну что вы в самом деле! - усмехнулся он, когда я старалась тихонько высморкаться и не трубить, как слон во время гона. - Вам самой, случайно, няня не нужна? А то мне что-то кажется, что нужна!
Слезы стали высыхать, но все еще всхлипывала. По инерции.
- Мне что? И вас на ручки взять, чтобы успокоить? - спросил Аргайл с насмешкой. - А то я, знаете ли, весьма поднаторел дуть на разбитые коленки и носить с собой три - четыре платка. На всякий случай…
Я немного отстранилась, понимая, что сейчас он ведет себя со мной так же, как с Лили.
- Только куклу мне покупать не надо, - улыбнулась я.
- Я только хотел это предложить. Обычно действует безотказно, - заметил он, а я видела, что он устал и чем-то озадачен.
- Спасибо за заботу, я в порядке, - прошептала я, сминая в руках чужой платок. - А у вас что случилось?
Глава 25
Теперь я смотрела на него с тревогой.
- Да так, - отмахнулся Аргайл. - Ерунда. Я не создан для балов и прочих увеселений…Я не могу часами разгуливать по залу, здороваясь с каждым и выслушивая либо откровенную лесть, либо свежие сплетни.
Он вышел и отдал приказ принести чай. Два чая.Я с удивлением присела в кресло.
- А мне это нужно! Мне нужно будет выводить ее в свет. Рано или поздно этот день наступит. А я так хочу, что она росла помедленней…
- В смысле? - спросила я.
- Я прекрасно понимаю, что пройдет еще лет тринадцать - пятнадцать, и я выдам ее замуж. И все. Она упорхнет от меня… И погрузиться в свои заботы и дела… А я буду скучать по ней…
- Ну что вы в самом деле! - произнесла я. - Разве вам кто-то запретит видеться? Мне кажется, что если родители не пренебрегают своими обязанностями, не рассматривают детей, как модный аксессуар, а действительно занимаются ими, то связь никуда не денется. Она останется. И дочь будет часто гостить у вас. Она будет спрашивать у вас совета. Она будет знать, что за ней стоит семья. Что семья - это не просто слово, а поддержка, сила и опора. Что в любую трудную минуту, она может приехать и расплакаться на плече родителей. Вся любовь, которую мы вкладываем в детей, все понимание, однажды вернется к нам. Но мы не должны его требовать. Мы имеем права только ждать. Она может быть уже почтенной леди, мамой своих детей, но рядом с родителями она все равно будет чувствовать себя маленькой девочкой. Поверьте, этого в жизни так не хватает. И те, кто говорят обратное, лицемерят. Им просто обидно, что им не к кому ткнуться со своей бедой, горестями и переживаниями. Что они повзрослели слишком рано…
Генерал задумался, сидя в кресле. Он смотрел на камин, а теплый свет камина красиво подсвечивал его лицо.
- Теперь вы меня утешили, мисс Холмс, - произнес он. - Вы мне кажетесь мудры не по годам. Обычно в вашем возрасте девушки думают о другом и у них ветер в голове. Кстати, сколько вам?
- Двадцать четыре, - прошептала я, испугавшись, что тот раз назвала свой настоящий возраст. Надо бы на всякий случай его изменить. - Я уже считаюсь старой девой.
- В прошлый раз вы говорили, что вам двадцать шесть, - заметил он с улыбкой.
- Я добавила два года для солидности, боялась, что покажусь слишком ... молодой, - улыбнулась я. - Но так или иначе я уже старая дева...
- Не берите в голову! - махнул рукой Аргайл. - Однажды и вы будете счастливы. Я уверен.
- Спасибо, - кивнула я. - Только …
Я замялась.
- Можете называть меня Иди, - улыбнулась я. - А то действительно звучит, как будто я - старая дева.
- Если брать во внимание, что вы теперь наша няня, - заметил генерал. - А няня, как и дворецкий, и экономка, являются, в какой- то степени, членами семьи, то можете звать меня по имени, а не “господин генерал”.
- Ваш чай, - произнесла служанка неся две ароматные кружки.
Пока я брала кружку, я поймала на себе пристальный взгляд генерала.