Миссис Кроссберри присела в кресло. Ее голос изменился.
- Что вы от меня хотите? - с гневом в голосе произнесла она.
- От вас? Правду, - произнес я. - И ничего кроме правды. Вашего сына в тот день не было дома. Его не было дома еще два дня. Он ездил к родственникам. По вашей просьбе. Скажите, вы долго к этому готовились?
- К чему? - прошептала миссис Кроссберри.
- К тому, чтобы разыграть весь этот спектакль. А ведь такое требует тщательной подготовки. У большинства слуг выходной. Сын в отъезде. На родах, считай, вы и доктор. Доктор деньги взял, я полагаю, но в отчете для министерства написал правду. Без имен, без фамилий. Зато вашему сыну и вашей невестке, он сказал то, за что вы заплатили. Верно?
- То есть, ты забрала нашего с Иди ребенка… А мне сообщила, что ребенок скончался? И Иди сказала, что ребенок умер? А на самом деле ребенок был жив? - произнес Льюис.
- Сынок, ты что? Не видишь? Генерал говорит всякую ерунду… Неужели ты ему веришь? - дрожащим голосом спросила мать. - Разве я бы так поступила бы с тобой? О, нет, конечно!
- Если я сейчас не сломаю вам шею, дорогая миссис Кроссберри. То будет суд. И тогда суд докажет, что девочка, которую я воспитываю - ваша внучка. Хотя тут и суда не надо. Девочка - копия своего отца.
Я достал медальон с Лили и положил его на стол перед Льюисом. Он дрожащей рукой взял его и открыл. А потом перевел взгляд на стену, где висел его детский портрет.
- Всего хорошего. До встречи в суде. , - заметил я. - Я уверен, что суд копнет еще глубже чем я. Он запросит все списки слуг, разыщет всех, кто работал в этом доме, поднимет всех, кто помогал вам с подлогом и могилой. Словом, вашей репутации конец.
С этими словами, я направился в сторону выхода.
- Прошу вас! - послышался полный отчаяния голос миссис Кроссберри. - Я все скажу вам! Все! Только не надо доводить дело до суда! Не надо предавать историю огласке! Вот-вот помолвка моего сына… Я… я все скажу! Поклянитесь, господин генерал, что, если я вам все скажу, вы не станете все это афишировать!
Остановившись, я развернулся к миссис Кроссберри.
- Ну что ж. Я жду правду. - произнес я.
- Да, я ненавидела Лидию. Ей было плевать на мнение общества, а я берегла репутацию семьи! Она могла запросто не поехать на бал или отменить званый ужин, если ей вдруг так захотелось! Я ей тысячу раз говорила, что она поступает неправильно. И скоро о ней и о моем сыне пойдут разные нехорошие слухи. Я же говорила вам, что она мне сразу не понравилась! - сбивчиво произнесла миссис Кроссберри. Мне сейчас казалось, что со мной разговаривает постаревшая Марианна. - И тогда, когда она забеременела, я решила, что этого ребенка быть не должно! Я все продумала. Сын уехал, слуг я распустила. Оставила лишь нескольких, которые были преданы мне. Утром в столовой отошли воды. Я хотела принять роды самостоятельно, но эта красавица в полубеспамятстве попросила служанку сбегать за доктором, раньше, чем подоспела я. Доктор прибыл, а я уже ничего не могла поделать. Пришлось все делать быстро. Роды были очень тяжелые, мать в сознание не приходила. Я сразу подошла к доктору и сказала ему, что ребенок не от моего сына. Что этот позор нужно как-то скрыть. И что если доктор войдет в положение нашей семьи, то он получит вознаграждение. И было бы лучше для всех, если бы ребенок родился сразу мертвым. Доктор сказал, что он давал клятву, и не собирается убивать ребенка! Даже если он незаконнорожденный. А если он узнает, что я сделала это, то сообщит страже. Он предложил мне сделать как? Позволить ему родиться, а потом отвезти в Дом Милосердия. И тогда я поняла, что если я отвезу ребенка в Дом Милосердия, а доктор лично это проконтролирует, то сразу станет понятно, что дитя похитили. И мне в голову пришла мысль о том, как это все обставить. Доктор сказал, что дитя вот-вот появится на свет. Я не стала медлить и тут же поехала на кладбище, заплатила за место и приказала поставить памятник, чтобы к возвращению сына памятник уже стоял. Я спешила. Я очень боялась, что Льюис вернется раньше. И поэтому торопилась. А он мог! Он очень не хотел уезжать накануне родов. Я договорилась с кладбищем, будучи уверенной, что пока я решаю этот вопрос, ребенок уже родился. Но роды затянулись. И доктор ошибся в прогнозах. Поэтому так и вышло, что место появилось раньше, чем ребенок. Я накинула на себя старый плащ, и доктор привез меня на своей карете к Дому Милосердия, чтобы я отдала дитя. Только тогда он успокоился и взял деньги за молчание. Вот и вся история.
- Миссис Кроссберри, - произнес я. - Я очень надеюсь, что судьба однажды вам отомстит. И сделаю все, чтобы помочь ей.
- Мне без разницы, отомстит мне судьба или нет! Главное, чтобы не было суда! - послышался голос миссис Кроссберри.
- Суд будет. Но только не тот, каким вы себе его представляете, - заметил я, глядя на ее сына. - Ну что ж, прощайте.
- Я проклинаю вас! Слышите! Проклинаю! - закричала мисс Кроссберри. - От всего материнского сердца!
Я вышел за дверь, слыша, как в комнате разгорается скандал.
- Я всегда желала тебе добра! - слышал я срывающийся голос матери. - Это ты меня не слушал!
- А почему ты решила, что это для меня добро? - доносился голос сына.
Я вышел из дома. Теперь я знал, куда я лечу. Но не знал, что скажу ей. Как смогу вымолить прощение за то, что не поверил.
Эпилог
Я еще раз окинула взглядом роскошный дом, крыльцо, высокие, плотно зашторенные окна, отобрала штат слуг, которым приказала собрать вещи. Часть вещей уместилась на крышу кареты, а часть в сундуке позади.
Что-то не пускало меня. Я стояла и смотрела на окна, мысленно пытаясь представить, что все невзгоды останутся здесь.
Я вздохнула, положив руки на живот. Теперь все. Да здравствует новая жизнь. Я только собралась сесть в карету, как вдруг услышала голос.
- Лидия!
Я не поверила своим ушам.
- Лидия!
Этот голос! Я его узнала. Мне стало вдруг так хорошо и нехорошо одновременно.
- Мама! - послышался звонкий детский голос, а я замерла на подножке кареты. - Мамочка!
Этот голосок отозвался в сердце, разливаясь по телу.
Я обернулась, не в силах сдержать слезы. Неподалеку стояла карета, а ко мне шел Аргайл, с Лили на руках.
- Мама! - тянула руки Лили. - А это правда, что ты - моя мама?
Я посмотрела на дракона, чувствуя слабость в ногах.
- П-п-правда, милая. Это - правда - прошептала я, глядя в глаза генералу.
Неужели он вернулся?
Осторожно поставив Лили на землю, генерал подошел и крепко обнял меня. Я чувствовала, как дрожат его руки.
- Прости, - услышала я голос. - Прости, что не поверил сразу… Пока я сам не приехал на кладбище, я не мог поверить…
Он еще крепче прижал меня к себе.
- Я не знаю, как искупить свою вину перед тобой, - слышала я шепот. У меня на глаза набежали слезы. - Но я хочу, чтобы снова светило солнце, чтобы Лили бегала по дорожке, а мы сидели рядом. Вдвоем… Я так хочу этого…
- Не вдвоем, - заметила я, чувствуя, что меня не хотят выпускать из объятий. - А втроем…
- Что? - прошептал генерал, отпустив меня. Его руки взяли мое лицо. - Что ты сказала? Повтори…
- Сначала втроем, а потом опять вдвоем… Только по дороже будут бегать уже двое…
На этот раз я решила не скрывать правду. А сказать все, как есть. Жизнь меня кое-чему научила. И надеюсь, что не только меня.
- Карета с вещами едет в поместье Моравиа. О помолвке на этой неделе, - произнес Аргайл, бережно беря меня и неся в свою карету.
- Ой, мам, я тут у бабушки столько всего набрала! - слышала я голос Лили. - Вот кукол пошьем! Все приедут смотреть мой театр!
Я не верила своим глазам. Сердце снова плакало от счастья, когда я сидела в карете, чувствуя, что сбылось то, о чем я и мечтать не смела.
Уже дома я узнала всю историю с пропавшей могилой.
- Ты правильно все сделал. Рано или поздно жизнь все расставит по местам, - вздохнула я. - Единственное, я не хочу ее больше видеть. Никогда. И чтобы эта сумасшедшая не приближалась к нашей дочери! Неизвестно, что ей в голову взбредет на этот раз!
- О, поверь, я за этим прослежу, - кивнул дракон.
С минуту мы сидели молча, а я не могла поверить своему счастью.
- Я не знаю, как просить у тебя прощения, - послышался голос Аргайла, когда он сложил мои руки и прижал к своим губам. - Только скажи, я сделаю все, что ты захочешь… Проси все…
Я смотрела на него, понимая, что он искренен.
- Я хочу… качели, - прошептала я. - В саду, на ветке… Большие… Я нарисую…
По лицу дракона было понятно, что он готов разбрасываться бриллиантами и особняками. А тут качели!
Я взяла листочек и стала рисовать.
- Вот! На цепи! - улыбнулась я. - Такая качель - диванчик с подушками и матрасом… Вон на том дереве…
Я показала в окно дерево.
- И все? - удивленно спросил генерал.
- Ну, и … просто вот так вот свернуться клубочком и чтобы ты обнял, - прошептала я. - Теперь все…
- А больше ничего не хочешь? - спросил он.
- Я хочу снова быть счастливой, - прошептала я, глотая слезы. - Самой - самой счастливой. Чтобы вы все были рядом… И чтобы малыш был здоров. Мне больше ничего не надо.
За этот месяц случилось много событий. Наша помолвка и следом через день помолвка моего бывшего мужа Льюиса. А потом и две свадьбы, правда, с промежутком в неделю. Невестой Льюиса оказалась Марианна, решившая сменить фамилию Бувье на звучную фамилию Кроссберри. На помолвку мужа мы не поехали. Но пожелали Марианне удачи. Если до помолвки миссис Кроссберри рассказывала всем, какая прекрасная у нее невестка номер два, то уже через неделю до нас доходили новости о том, что миссис Кроссберри уверяет все, что большей твари, чем Марианна она не видела. Что если бы она знала, она бы не позволила сыну жениться на этой девушке. Никогда. Мало того, что Марианна ее не слушает, так еще за неделю спустила огромные деньги на наряды и украшения, в которых строит глазки всем мужчинам в зале. И вообще, как невеста она - дрянь! И ее сын будет однозначно несчастлив и с этой женщиной. И вообще, мама срочно требует, чтобы они развелись. И тогда она точно найдет хорошую невесту своему сыну. Ведь она знает, что для него будет лучше! А дар убеждения у нее не отнять. Это все рассказал мне мой дворецкий, который переехал к нам. Двоерцкий генерала получил должность управляющего, а Генри стал дворецким. Не бросать же Генри в поместье, куда я приезжаю крайне редко? Так же он по секрету нее уже был один удар, от которого она едва оправилась. Доктора говорят, что будет и второй. Так, что мы ждем, кто кого.