Именно с этого момента академик В. М. Глушков стал активно выступать как в партийной прессе, так и в научно-популярной литературе с критикой всех предпринимавшихся шагов как невнятных полумер, закладывая тем самым вышеупомянутый нарратив «упущенного шанса» или «несостоявшейся альтернативы». Подобная позиция наиболее отчетливо была представлена в книге известного журналиста «Литературной газеты» Виталия Моева «Бразды управления. Диалог с академиком В. М. Глушковым», которая вышла в свет еще в 1977 году[1094]. Не уловив данного нюанса, современные историки науки вслед за самим В. М. Глушковым и стали квалифицировать изменение первоначального проекта ЕГС ВЦ в проекты ОГАС и АСПР как «искажение первоначального замысла и «выхолащивание» смысла всей системы».
Наконец, самую острую и даже оскорбительную оценку упущенного шанса «глушковской альтернативы» дал известный советский экономист, директор Института народнохозяйственного прогнозирования АН СССР академик Ю. В. Яременко, который в своих «Экономических беседах» крайне резко высказался о самом В. М. Глушкове, его проекте и коллегах: «Появление несколько безголовых, но агрессивных технократов является важным и отчасти трагическим моментом нашей истории. Они выдавали себя, как правило, за «спасителей» нашей экономики и все время предлагали технократические решения ее проблем. Например, если помните, была выдвинута идея создания всеобъемлющих сетей связи, гигантских всесоюзных сетей передачи информации. Это была совершенно шизофреническая идея, но она реализовывалась в широких масштабах. Правда, реальных ресурсов под нее давали очень мало, поэтому она реализовалась как гигантская бюрократическая и идеологическая фикция. Тем не менее на этой фикции сделал себе карьеру небезызвестный академик Глушков, да и не только он»[1095].
4. Реализация косыгинской реформы в годы VIII пятилетки (1965–1970 гг.), ее итоги и оценки
Традиционно во всей отечественной, как и в зарубежной, историографии косыгинскую реформу датируют 1965–1970 годами и «вписывают» только в рамки VIII-й пятилетки развития народного хозяйства страны. Однако целый ряд авторов уже давно отвергают подобный подход. Более того, как установил доцент С. Е. Мишенин[1096], в настоящее время существует как минимум пять альтернативных точек зрения на хронологические рамки косыгинской реформы:
— одни авторы (В. А. Мау, В. В. Ивантер, Я. Н. Дубенецкий, А. В. Тебекин[1097]) исповедуют традиционный подход и датируют эту реформу 1965–1969/1970 годами, то есть исключительно периодом VIII-й пятилетки;
— другие авторы (Д. Е. Сорокин[1098]) утверждают, что косыгинские реформы продолжались чуть дольше — где-то с середины 1965 года до начала 1970-х годов. Причем, по мнению этих ученых, весь экономический эффект реформы «ограничился одним 1966 годом, когда лишь небольшая часть госпредприятий стала хозяйствовать по-новому»;
— третья группа авторов (А. И. Милюков, А. Ф. Невоструева[1099]) уверяют, что косыгинские реформы проводились целое десятилетие, с 1965 по 1975 год, и, таким образом, они хронологически совпали с периодом VIII-й — IX-й пятилеток развития народного хозяйства страны;
— еще одна группа авторов (Л. И. Абалкин, Г. Х. Попов[1100]) датируют косыгинские реформы 1965–1979 годами. Причем, отмечая волнообразный характер, они рассматривают их как перманентную смену «периодов усиления и ослабления реформаторства». При этом профессор Г. Х. Попов считает, что «поворотным пунктом» полного отказа от реформаторского курса стал 1976 год, что было напрямую связано «с состоянием здоровья и дееспособности Л. И. Брежнева»;
— наконец, пятая группа авторов (И. И. Семенова, И. А. Гриднева[1101]) заявляют о том, что всю эпоху 1960-1990-х годов можно расценивать «как непрерывную цепочку реформ (1965-1979-1991)».
Сам же С. Е. Мишенин полагает, что косыгинскую реформу более «логично рассматривать в двух исторических аспектах»: в узком, который пришелся на 1965–1972 годы, и более широком, который продолжался как минимум до 1982 года[1102]. Причем в рамках «узкого периода», или «первой косыгинской реформы», он выделяет три этапа реформирования советской экономики:
— 1965–1966 годы, когда была ликвидирована хрущевская система совнархозов и восстановлены отраслевые министерства и госкомитеты, а также приняты важнейшие нормативноправовые акты, определившие саму идеологию всех преобразований, в частности Постановление Пленума ЦК «Об улучшении управления промышленностью, совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства» (04.10.1965), Постановление ЦК и Совета Министров СССР № 729 «О совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства» (04.10.1965), Постановление Совета Министров СССР № 731 «Об утверждении Положения о социалистическом государственном производственном предприятии» (04.10.1965) и Постановление ЦК и Совета Министров СССР № 970 «О мерах по обеспечению дальнейшего роста производительности труда в промышленности и строительстве» (22.12.1966)[1103].
— 1967–1968 годы, которые ознаменовались переводом на новые условия хозяйствования ряда ведущих промышленных отраслей, введением государственной аттестации готовой продукции, реформой оптовых цен, созданием научно-производственных объединений, где головной структурой выступал научно-исследовательский институт и т.д., а также принятием целого ряда новых нормативно-правовых актов, в том числе Постановлений Совета Министров СССР № 729 и № 319 «О мерах по дальнейшему улучшению кредитования и расчетов в народном хозяйстве и повышению роли кредита в стимулировании производства» (03.04.1967) и «О переводе совхозов и других государственных сельскохозяйственных предприятий на полный хозяйственный расчет» (13.04.1967) и Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 760 «О мероприятиях по повышению эффективности работы научных организаций и улучшению использования в народном хозяйстве достижений науки и техники» (24.09.1968)[1104]. Однако параллельно в этот же период был начат и обратный процесс, в частности укрепление властных позиций министерств и ведомств, резкое увеличение числа новых плановых показателей и отчетности, а также отказ от прежних элементов рыночного регулирования что, по мнению С. Е. Мишенина, как и прочих либеральных авторов, было вызвано событиями «Пражской весны»[1105].
— 1969–1972 годы, на которые пришелся основной процесс перевода уже целых отраслей, а значит и их министерств, на новые принципы работы. Первым таким ведомством стало Министерство приборостроения, средств автоматизации и систем управления СССР, главой которого был К. Н. Руднев. Этот процесс в основном был завершен к концу 1972 года, когда на новые принципы работы перешло почти 90% всех промышленных предприятий страны, на которые приходились 97% объема всего промышленного производства и 98% всей прибыли. В этот же период вышло Постановление ЦК и Совета Министров СССР № 822 от 13 октября 1969 года «О мерах по совершенствованию и удешевлению аппарата управления», в соответствии с которым все министерства и ведомства страны обязаны были сократить свои управленческие штаты и аналогичные структуры всех подведомственных им организации и предприятий. Вместе с тем именно в этот период заметно усилился курс на «реформирование» самой косыгинской реформы, что зримо выразилось в изменении «организации функционирования экономики» и «активизации вмешательства ЦК КПСС и всего партаппарата в процесс планирования экономики».
В рамках второго (широкого) этапа экономических реформ, который пришелся на 1973–1982 годы, следует выделить два периода:
— 1973–1979 годы, когда зримо обозначилось явное доминирование организационного направления реформ. Отправным пунктом здесь стало знаковое Постановление ЦК и Совета Министров СССР № 139 «О некоторых мероприятиях по дальнейшему совершенствованию управления промышленностью» (02.03.1973)[1106]. Эту новую «волну реформирования», которую сам С. Е. Мишенин именует «второй косыгинской реформой», он напрямую связывает с созданием очередной и отныне основной формы организации промышленного и аграрного производства, когда на смену отдельным предприятиям приходят целые производственные или научно-производственные объединения, ставшие некой надстройкой над несколькими предприятиями и организациями. В результате этого процесса уже к началу 1980 года было создано более 4080 ПО и НПО, объединивших почти 18 000 предприятий и институтов, на которых трудились около 48,5% всех рабочих и инженерно-научных кадров, производивших почти 47% всей реализованной продукции[1107]. Причем сам процесс создания подобных «производственных монстров», с одной стороны, вел к концентрации ресурсов и мощностей, а с другой стороны, привел к заметному росту бюрократической надстройки на союзном и республиканском уровнях. Достаточно сказать, что если в 1970 году в составе Совета Министров СССР было 60 министерств и госкомитетов, то уже в 1977 году их количество возросло на целую четверть и составило 80 общесоюзных ведомств. Вместе с тем, как считает тот же С. Е. Мишенин, важнейшей чертой этого этапа реформирования стала «диверсификация производства», которая шла тремя основными способами: 1) во-первых, через бурное развитие подсобных хозяйств сельскохозяйственного профиля при многих крупных промышленных предприятиях; 2) во-вторых, за счет резкого увеличения выпуска продукции гражданского ширпотреба, в том числе и длительного пользования (телевизоры, холодильники и т.д.) на предприятиях тяжелой промышленности и военно-промышленного комплекса; 3) в-третьих, путем создания разветвленной сети предприятий по хранению и переработке сельхозпродукции на селе.