Духовный, исторический и политический наследник Александра Невского князь Дмитрий на Куликовом поле также сражался не против Золотой Орды, а за Орду.
Но тут надо многое прояснять. Потому что наша официальная и массовая историография долбит одно и то же, невзирая на очевидные факты, на русские же летописи, не говоря уже о других источниках. У нас Мамай до сих пор считается ханом Золотой Орды. И битва Дмитрия Донского на Куликовом поле считается войной с Золотой Ордой и победой над Золотой Ордой.
Ничего подобного у Дмитрия Донского и в мыслях не было – тут Афанасьев трижды прав. Потому что ни Дмитрий, ни другие русские князья, ни – главное – Русская православная церковь никогда в то время не выступали против Золотой Орды и никогда не ставили знак равенства между Мамаем и Золотой Ордой.
Тогда в Золотой Орде, как отмечают русские летописи, наступила «великая замятня». Твердой власти не стало, ханы убивали и травили друг друга в тайной войне за трон. Да, мятежник и узурпатор, темник (командир тумена, конной дивизии) Мамай пользовался в Золотой Орде огромным влиянием. Когда у власти был его тесть хан Бердибек, он фактически руководил армией Золотой Орды. Потом, после свержения Бердибека, воевал постоянно со всеми законными ханами Орды, стремясь посадить на трон своего ставленника. Но ханом не был и не мог стать никогда по причине того, что не не был чингисидом, потомком Чингисхана. Он создал свою орду – Мамаеву. Кстати, в русских летописях иногда встречается «Мамаева орда», но ее опять же историки и тем более писатели-публицисты отождествляют с Золотой Ордой. Мол, разные названия одного и того же. И только в конце XX века пробился первый свет. Историк и писатель Вадим Кожинов незадолго до смерти определил и доказал, что «Мамаева орда» и Золотая Орда – совершенно разные образования. Он привел ранее никогда не упоминавшиеся в исследованиях «Памятные записи армянских рукописей XIV века», в которых черным по белому начертано:
«Завершена сия рукопись в 1371 году во время владычества Мамая в области Крым…»
«Написана сия рукопись в 1377 году в городе Крым во время владычества Мамая – князя князей…»
Переводы сделал и представил Вадиму Кожинову армянский ученый В.А. Микаелян. Значит, наша историческая наука до Кожинова и Микаеляна не удосуживалась заглянуть в древние армянские рукописи, живя с армянами в одном государстве – Советском Союзе? Остается только вздохнуть.
Итак, была отдельная и довольно могущественная Мамаева орда в Крыму, распространившая свою власть и на Золотую Орду. Мамай – властелин громадных пространств, командующий огромной армией, диктовавший свою волю и Москве, и Рязани, и Золотой Орде, и в чем-то даже Ягайло, великому князю Литвы. Вот против кого и выступил Дмитрий Московский.
Но назвать князя Дмитрия последовательным борцом с Мамаем опять же ошибка. Не было в тогдашней политике прямых, однозначных решений и действий. Ко времени усиления Мамая великий князь Дмитрий уже взрослый человек, вполне зрелый политик. Учтем, что всю жизнь, с младых лет, он руководил страной по советам своего наставника с детства – митрополита Алексия, фактического правителя Руси с 1363 года. (Об этом человеке, забытом русским народом и церковью, создателе Русского государства, – в главе «Три патриарха».) А митрополит был верным и последовательным союзником Золотой Орды, его связывала личная дружба с ханом Джанибеком и ханшой Тайдулой. Но когда Джанибека и Тайдулы не стало, когда в Орде начались разор и смута, когда огромная власть сосредоточилась в руках Мамая, Алексий и Дмитрий пошли если не на союз с Мамаем, то, по крайней мере, признали его власть. А куда деваться? Объявлять Мамаю войну бессмысленно. И, главное, во имя чего? Ради вассальных обязательств перед Золотой Ордой и законной ханской властью, которых тогда просто не существовало?
Митрополит Алексий и князь Дмитрий жили в сложном и жестоком мире и были изощренными политиками. Их использовал Мамай в своих целях, но и они использовали Мамая. Например, князь Дмитрий вместе с Мамаем воевал против Олега Рязанского, своего ближайшего соседа и вечного противника. И очередной ярлык на великое княжение, то есть на власть над Русью, получил из рук Мамая. При этом нет свидетельств, что Дмитрий хоть как-то поддерживал Мамая в его стремлении занять трон Золотой Орды. То есть законность власти в Орде оставалась как бы за скобками его политики: есть Мамай, с ним и поддерживаем отношения.
Такова реальность. И она, между прочим, говорит об Алексии и Дмитрии больше, чем непонятные умолчания или прямые искажения с целью возвеличивания. Но ложью можно только унизить.
К концу десятилетия, особенно к 1380 году, политическая картина изменилась, положение Мамая резко ухудшилось. Законным преемником золотоордынского трона стал Тохтамыш – хан Синей Орды, владения которой простирались в нынешней Западной Сибири, Северном Казахстане, по бассейну Ишима, Иртыша и Оби. Сильный, могучий хан, самый авторитетный в Монгольской империи. Он собрал армию и двинулся к Золотой Орде, к своему законному трону.
Как раз за два года до того происходят стычки русских войск с Мамаем на Пьяне и на Воже. Дмитрий делает решительный выбор – порывает с Мамаем и переходит на сторону Тохтамыша. На Руси хан уже провозглашен «царем Тохтамышем».
Ситуация, критическая не только для Мамая, но и прежде всего для Запада. Если сильный хан Тохтамыш утвердится в Золотой Орде, то планы католической церкви рухнут в очередной раз, как это было при Александре Невском, который и заключил военно-политический союз Руси и Золотой Орды.
Владимирская Русь во времена Александра Невского и Дмитрия Донского была опорой Орды. Точно так же, как Золотая Орда стала опорой для Владимирской Руси. Связаны воедино. Рухнет один – легко одолеют и другого. А против русско-ордынской конницы ливонско-тевтонские рыцари были бессильны. Потому-то и снарядили армии Мамая и великого литовского князя Ягайло, принявшего католичество. Литва в те века была копьем Запада, направленным против Востока. В двухтомном труде германского историка Эдуарда Винтера «Россия и папство» прямо говорится, что Ватикан планировал «завоевание Руси при посредстве Литвы… Во имя пап и с их благословения. Литовские князья действовали так усердно, что образовавшееся Великое княжество Литовское на 9/10 состояло из областей Древней Руси… При Клименте VI Литва заняла центральное место в планах захвата Руси».
Великий литовский князь Ольгерд перед смертью передал власть младшему сыну Ягайло, нарушив династические правила преемственности власти. Очевидно, что Ольгерд, убежденный противник Москвы, из своих сыновей выбрал того, кто целиком и полностью разделял его неприязнь к Москве и Дмитрию Московскому. Ведь Ольгерд предпринял два похода на Москву, а в перерывах между ними всячески поддерживал Тверь в ее постоянной вражде к Москве. Тут надо обязательно напомнить, почему Тверь не присоединилась к Дмитрию на Куликовом поле. Да потому, что была союзницей Литвы. Потому, что за пять лет до Куликова поля московские войска Дмитрия вели осаду Твери.
А что до династического противостояния в Литве, то дети Ольгерда, православные братья Андрей и Дмитрий, бежали от своего новообращенного католического брата Ягайло на Русь. Андрей Ольгердович был посажен на княжение во Пскове, а Дмитрий Ольгердович, который княжил в литовском тогда городе Трубчевске, сдал его Москве и в обмен получил княжение в Переяславле-Залесском. И Андрей, и Дмитрий в составе московского войска вышли на Куликово поле против своего брата Ягайло. Они возглавляли передовой полк и сражались героически.
Эти подробности, я думаю, убедительно говорят, насколько убого, примитивно и несостоятельно привычное всем нам упрощение, «выпрямление» истории. События, настроения, противоречия эпохи не укладываются в схему.
Но общая линия в истории безусловно присутствует. За Мамаем и Ягайло стоял Запад во главе с папой римским, католическая церковь, которая еще полтора века назад объявила крестовый поход против «схизматиков и татар», то есть против Руси и Золотой Орды. Если с севера наступление шло через Литву, то с юга – из Крыма. В XIII веке там образовалась мощная генуэзская колония – города Кафа (Феодосия), Чембало (Балаклава), Солдайю (Судак). Золотая Орда уже утратила власть над Крымом, а Мамай, ставший там «царем», сам опирался на финансовую мощь этих городов, стоящей за ними Генуи и, соответственно, на папство. В сказаниях о Куликовской битве с точностью указываются наемники, в том числе и «фряги», то есть итальянцы из генуэзских колоний в Крыму, а также говорится о замыслах Мамая: «Когда войду в Русь и убью их князя, то какие грады прекрасные подойдут нам, там сядем и будем Русью владеть». Что еще раз подтверждает: Мамай к политике ханов Золотой Орды никакого отношения не имел и действовал как раз против ее воли, традиций, законов и интересов. Во-первых, Золотая Орда никогда не прибегала к услугам наемников, тем более итальянцев. А во-вторых – и это главное, – Золотая Орда никогда не завоевывала и не стремилась завоевать Русь. Двести пятьдесят лет, со времен Батыя и Александра Невского, они сосуществовали рядом, на правах сюзерена и вассала. Со всеми конфликтами, набегами, походами, участием в усобицах удельных князей, однако без завоевания. Очевидно, что Мамай тут выполнял волю своих западных союзников.
Но общие планы крестового похода совпадали и с личными устремлениями и планами Мамая. Его положение было чрезвычайно сложным. С приходом Тохтамыша власть бывшего темника кончалась сама собой. А теперь, когда Дмитрий порвал с ним и поддержал Тохтамыша, надежды на сохранение хотя бы влияния на Орду и вовсе превращались в дым. Значит, оставался только Крым, но и там Мамай не чувствовал себя хозяином, потому как там уже правили деньги генуэзских купцов. (Доказательство – дальнейшая судьба Мамая. После поражения от Дмитрия на Куликовом поле и на Калке – от Тохтамыша, он бежал в Крым, где его и убили при неизвестных обстоятельствах. В общем, марионетка, не оправдавшая ожиданий.) Последний шанс Мамая – перенести свою ставку в Москву. И потому он заключает союз с Олегом Рязанским против Дмитрия, Мамаю непременно надо завоевать Москву и другие русские города до прихода Тохтамыша,