Какой рок лежит между Русью и Ордой, что кровоточит их разборка пять, шесть, семь веков спустя?…
Теперешние татары и теперешние русские бьются над теперешними проблемами, и потому вопиют в их памяти рязанские и казанские камни, залитые кровью пятьдесят поколений назад…
Я допускаю, что коломенский призывник испытывает дополнительную гордость, если ему объяснят, где именно князь Дмитрий собирал полки. А призывник из Казани? Какие чувства испытает он, если в годовщину разгрома «мамаевых полчищ» от него станут ждать патриотического подъема?..
Кто ж из нас не горевал о славянах, проигравших Орде войны ХIII века! Кто не помнит князей, раздавленных ханскими задами на пиру после Калки!
Но битва – была? Была. Надо ее помнить? Надо. Только не делайте сегодняшних татар соучастниками тогдашней драки. Или уж позвольте и им отпраздновать кое-что в компенсацию. Взятие Рязани, например. Зеркально: мы берем Казань, они – Рязань. Или еще Калку вспомните. «И там, придавлен, как комар, задами тяжкими татар…»
Мой комментарий
Многие мысли Аннинского не вызывают протеста, я разделяю его тревогу, озабоченность. Но дело в том, что татары не брали Рязань! И на Калке не «сидели задами на русских князьях». На Калке их вообще не было и не могло быть.
Ведь Аннинский апеллирует именно к казанским татарам. Только отождествлять монгольские войска, Золотую Орду и казанских татар – вопиющая, чудовищная неосведомленность, скажем мягко. Казанские татары к Золотой Орде имеют весьма опосредованное отношение. В те времена, повторю, нынешние казанские татары были и назывались булгарами, или болгарами. Страна – Волжская Булгария, со столицей в городе Великий Булгар. Калка отстояла от их государства на громадное расстояние, между Калкой и булгарами лежала Русь.
Более того, булгары тогда разгромили непобедимые тумены Джэбе-нойона и Субудай-багатура. Получилось – отомстили за русских и половцев, за их поражение на Калке. Ведь после победы на Калке монголы форсировали Волгу и вторглись в Волжскую Булгарию. И потерпели сокрушительное поражение. Как свидетельствуют арабские источники, только 4 тысячи всадников вернулись в свои степи.
И Рязань предки нынешних казанских татар, о которых пишет Аннинский, не брали. Их там не было и не могло быть. Рязань штурмовал ярый враг булгар – хан Батый. А до этого тот же Батый точно так же взял штурмом столицу Волжской Булгарии – Великий Булгар.
Нынешние казанские татары, о которых пишет Аннинский, назывались булгарами, или болгарами, а «татарами» они стали лишь по случайности истории и этнонимики и «произошли» не «от половцев», как утверждает Аннинский. Казанские татары вообще в обозримый исторический срок ни от кого не «произошли» – они были и остались болгарами.
И на риторические вопросы Аннинского: «А призывник из Казани? Какие чувства испытает он, если в годовщину разгрома «мамаевых полчищ» от него станут ждать патриотического подъема?» – я отвечу: призывник из Казани в годовщину разгрома «мамаевых полчищ» будет испытывать тот же патриотический подъем, что и «коломенский призывник», что и любой русский. Потому что предки нынешних казанских татар сражались против Мамая в составе войск законного хана Золотой Орды – Тохтамыша. То есть на стороне русских, на стороне Дмитрия Донского – «младшего брата» Тохтамыша. Против узурпатора Мамая, врага Золотой Орды и Руси.
Конфуз! Постыдный конфуз. Но то, что Аннинский казанских татар ассоциировал с «татаро-монголами», – не его вина, а общая беда. Все ведь так считают…
И если такой высокообразованный человек, как Лев Аннинский, вляпывается в такие конфузные ошибки, то можно представить, как въелись эти ошибки в сознание и подсознание рядовых людей.
При всем при том мысли Аннинского, повторю, интересны. И общая постановка вопроса важна: «Но какой рок лежит между Русью и Ордой, что кровоточит их разборка пять, шесть, семь веков спустя?»
А тот самый рок. Называется – искажение истории. Давнее, преподносимое как само собой разумеющееся. С детства, со сказок и со школьных уроков вбитая мифология. Проще говоря – прямая ложь, разжигающая вражду между народами. По ней, по этой лжи, Дмитрий Донской «боролся против татаро-монгольского ига» и на Куликовом поле воевал «против хана Золотой Орды». Никогда князь Дмитрий, с детских лет опекаемый ханами Золотой Орды, не боролся против этого самого «ига», а, наоборот, всеми силами поддерживал законную власть законного хана Золотой Орды. Что и доказал на Куликовом поле, выступив против Мамая. Который никогда ханом не был и не мог быть, а был смутьяном, мятежником и узурпатором, общим врагом и для Дмитрия, и для Тохтамыша. То есть и для Руси, и для Золотой Орды.
Но эта ложь поддерживается веками и живет доныне. Вот вам и корень «рока».
Ложь имеет свойство возбуждать страсти.
Еще один типичный пример – критические замечания доктора исторических наук Владимира Ступишина по поводу моего очерка, опубликованного в «Литературной газете». Он начинает с того, что оспаривает мое утверждение: «В те века Московская Русь была мала, а Литва велика и могуча и при случае могла поглотить Московское княжество. Надо чаще смотреть на древние карты».
Из статьи В. Ступишина:
«В ХIII веке совсем крошечная Литва была меньше Полоцкого княжества… В XIV–XVI веках происходит экспансия Великого княжества Литовского на белорусские и украинские земли, но и в эти времена, собственно, Московию оно было не в состоянии «поглотить»: поперхнулось бы, ибо тогда она, по крайней мере территориально, уже в несколько раз превосходила Литву. Все это хорошо видно на картах, приведенных во втором томе «Истории СССР». М., 1966».
Мой комментарий
Да, Литва была «меньше Полоцкого княжества», но лишь в самом начале XIII века. А уже с XIII века Полоцк был под властью Литвы. А затем в Литву вошли также Киев, Чернигов, Минск, Курск, Брянск, Смоленск, границы Литвы подходили к Можайску и Вязьме, Великая (Большая) Литва простиралась от Балтики до Черного моря. Все это можно узнать из любой общедоступной энциклопедии. Может, недоразумение в том, что д-р Ступишин пользовался, как он сам пишет, картами «Истории СССР» 1966 (!) года издания?
И вот какая странная мысль посетила меня совсем недавно. Я знаю, что среди некоторых литовских интеллигентов существует ностальгическое восприятие времен Великого княжества Литовского. Однако, сохранись такое положение, сегодня могло и не быть литовского народа и литовского языка. Ведь в Великом княжестве официальными государственными языками были литовский и славянский. Но кто знает, сохрани Литва прежние славянские владения, не растворился бы литовский народ и литовский язык в славянском народе и славянском языке. Ведь подданные огромного княжества в большинстве были славяноязычными. Да, история не знает сослагательного наклонения. Возможно даже, что литовцы навязали бы населению свой язык. Возможно. Но вероятней всего, что растворились бы. Как растворились монголы в тюркоязычных степняках-половцах, как растворились тюркоязычные степняки-болгары в славянских придунайских племенах…
История не знает, что такое «трудные вопросы»
В России с начала XXI века политические, властные круги взяли курс на создание единого учебника истории. Курирует процесс Государственная дума. В 2014 году Министерство образования и науки подготовило проект стандарта преподавания истории в школах. Невзирая на сложности, о которых говорили и говорят академики. Например, Институт всеобщей истории Российской академии наук предостерегает: «Важно только не политизировать историю, и тогда место в ней найдется всему». Ученые даже представили список «трудных вопросов», требующих обсуждения.
Среди них, в частности:
– образование Древнерусского государства и роль варягов в этом процессе;
– существование древнерусской народности и восприятие наследия Древней Руси как общего фундамента истории России, Украины и Беларуси;
– исторический выбор Александра Невского в пользу подчинения русских земель Золотой Орде;
– причины возвышения Москвы, политика первых московских князей по отношению к ордынским ханам и правителям других русских земель;
– цена победы СССР в Великой Отечественной войне.
По вполне логичному совпадению это как раз тот круг вопросов, которые я затрагиваю в этой книге, в своих работах вот уже двадцать лет.
История как процесс не знает, что такое «трудные вопросы». Она, повторим, как время – непрерывно течет, движется, свершается. «Трудные вопросы» возникают потом у нас, у людей, когда мы осмысливаем прошлое, даем ему оценку. Чаще всего оттого, что мы используем историю в идеологически-государственных целях, для оправдания и утверждения ныне существующей политической системы. То есть делаем ее служанкой политики. Иначе говоря, «трудные вопросы» – следствие нашей трактовка происшедших событий, идеологического подхода к ним.
Член правящей партии «Единая Россия», тогдашний министр культуры Владимир Мединский в своей докторской диссертации представил миру одиозный с научной точки зрения принцип: «Взвешивание на весах национальных интересов России создает абсолютный стандарт истинности и достоверности исторического труда».
Экспертный совет Высшей аттестационной комиссии по истории и археологии в отзыве на диссертацию Мединского отметил: «Это ложное положение, входящее в непримиримое противоречие с принципами научности, объективности и историзма. Этноцентризм/нациецентризм, в каких бы формах он ни проявлялся, никогда не выступал и не может выступать в науке в качестве критерия достоверности… Критерии достоверности исторического исследования определяются принципами и методами, имеющими универсальный характер, не зависящими от национальной принадлежности исследователя».
Экспертный совет ВАК рекомендовал лишить Владимира Мединского ученой степени доктора наук. Однако высшие административно-научные инстанции докторскую степень за Мединским сохранили.