В России — 70,9 млн. экономически активного населения. Из них — 6,3 млн. безработные. В стране также 10 млн. инвалидов — 7% населения. В 1985 году их было 3,9 млн. 24 % населения, или 35 млн., имеют доход ниже прожиточного минимума — то есть живут за чертой бедности.
О средней зарплате говорить не буду. Это все равно что средняя температура по больнице. К примеру, в 2004 году зарплата колхозного ветеринара в Сухиничском районе Калужской области составляла 700 рублей. Ставка учителя — 2200 рублей. Зарплата электрослесаря на шахте в Ростовской области — 2400 рублей. А зарплата министра — 88 112 рублей. То есть больше в 37— 125 раз!
Один из самых объективных показателей уровня жизни — продолжительность жизни. По данным на 2003 год российский среднестатистический мужчина живет на 19 лет меньше, чем мужчина в Швеции и в Японии, а женщина — на 11 и 13 лет соответственно. Это — из материалов конференции «Настоящее и будущее народонаселения в России». Причины вымирания нации — если говорить резко, без обиняков, — назывались разные. На той же конференции прозвучало: «Ослабление социального потенциала России сравнимо с процессом истощения природы под воздействием человека…» Интересно, а кто же и что же на нас, на российских человеков, так воздействует?
Мужская смертность в России в четыре раза выше, чем женская. Потери здоровых мужчин сопоставимы с потерями СССР в Великой Отечественной войне. И так далее.
Среди многих причин повальной смертности я считаю главной — духовное состояние нации и каждого в отдельности. А это — постоянное напряжение и страх.
Разочарование. Неверие в какие-либо перспективы. Бедность как быт, как повседневное существование. В России появляется то, что можно назвать прослойкой профессиональных бедных. Социологи отмечают, что такие люди воспринимают Россию как особую цивилизацию, где никогда не привьется западный образ жизни. Здесь под западным образом жизни следует понимать не собственно «образ жизни», а уровень материального благосостояния. Две трети бедных живут с постоянным ощущением несправедливости всего, что вокруг происходит, с ощущением полной своей беспомощности. Они, эти две трети, не чувствуют поддержку родных и товарищей, уверены, что никто не придет им на помощь, если что случится и помощь понадобится.
Все это вместе по-ученому называется фрустрацией, то есть моральной, психологической, социальной депрессией. По-русски говоря — постоянное чувство угнетенности, подавленности.
Соответственно жизни меняется и оценка, отношение россиян к ситуации в стране.
В 1999 году нынешний путь считали тупиковым 75 процентов опрошенных. Замечу от себя, что многое тут зависит, по российской традиции, от восприятия личности президента: все мы помним, каким был Ельцин в 1999 году. После прихода к власти В. В. Путина вспыхнули надежды, «тупиковая» кривая резко пошла вниз: в 2001 году — только 38,9 процента. А к исходу первого срока президентства Путина — снова вверх. На ноябрь 2003 года уже 54 процента опрошенных россиян считали, что «путь, по которому идет современная Россия, приведет страну в тупик». (Источник: ИКСИ РАН, Институт комплексных социальных исследований Российской академии наук.)
Однако народу невдомек, что Путин, при самых благих намерениях и боли за народ, сделать не может ничего. Даже если очень сильно хочет. Кто бы ни стоял во главе государства и правительства, страна идет по пути, на который враз повернули ее Гайдар и Чубайс. Как поезд идет по рельсам независимо от того, что думают и что кричат люди в убогих общих или роскошных спальных вагонах.
Но это путь тупиковый.
Даже если считать, что российский капитализм создавался с лучшими намерениями. С тем, чтобы капиталисты работали на страну. Как в Китае. Но у нас не получилось. Этого не захотели ни власть, ни капиталисты. И до сих пор не хотят. Посмотрите, с приходом Путина в стране вроде бы стали восстанавливаться атрибуты советской власти, столь милые разочарованным россиянам. К примеру, гимн, красный флаг в Вооруженных силах и т. п. Но это — всего лишь атрибуты, обман зрения и народа. На самом деле эта власть твердо — не сдвинуть! — стоит на этих самых гайдаровских рельсах! Флаг на бронепоезде — красный, гимн — сталинско-коммунистический, а рельсы — гайдаровские.
За короткий срок система государственного управления и частного бизнеса оказалась проданной и купленной на корню. И ныне российский капитализм представляет из себя нерушимый союз чиновников и бизнесменов, одинаково преступных и зависимых друг от друга.
Чтобы страна признала нынешний олигархический капитализм, надо вымереть всем поколениям, которые еще помнят прошлую жизнь. При условии, что они вымрут тихо, покорно, не бунтуя. Но даже если мы тихо вымрем, то еще неизвестно, что будет. Вполне возможно, что настоящие социальные бури и взрывы начнутся после нас. Вполне возможно, что наши внуки, наслушавшись наших речей, по сути воспитанные нами, станут отъявленными бунтарями-радикалами. Они ведь выросли, не зная тотального страха…
Ныне существующий капитализм не дал и ничего не даст, кроме обогащения олигархов и родственных им чиновников. Потому что промышленность и сельское хозяйство не поднять, они не выдерживают конкуренции с западными товарами и продуктами. Для работы наших заводов и крестьянских хозяйств надо закрыть границы, вводить внутренний рынок. Ведь страна сейчас находится в полной продовольственной и промышленной зависимости от Запада. Как только они перекроют кран — или мы сами закроем границы для импорта, — останемся без мяса и молока, без уже привычных бытовых импортных штучек-дрючек, без компьютерного обеспечения, и если не наладим собственное производство, то по мере изношенности все наши компьютеры остановятся… Вот через какое невиданное дипломатическое, хозяйственное, технологическое потрясение предстоит пройти в этом случае.
Участь обеспеченной рабочей силы при западной технологии и западных фирмах нам не грозит. Это сейчас они хорошо платят — и каждый мечтает там пристроиться. Но как только мы попадем в полную зависимость — с нами церемониться и платить за труд так, как сейчас, не будут. Опять нас поставят перед жестким лицом конкуренции.
А быть дешевой рабсилой и конкурировать по дешевизне с Азией и Африкой очень трудно: страна у нас северная, большие расходы на тепло и продукты, мы на 60 долларов в месяц не проживем, как живут люди в теплых странах. Да и для такого смирения, опять же, надо вымереть тем, кто родился еще в Советском Союзе.
При развитии же собственного капитализма в любом случае главный вопрос российской жизни упирается в слова, которые нынешняя политическая и финансовая власть даже мысленно боится произносить: пересмотр итогов приватизации.
А именно за это высказались в июле 2003 года 77 процентов россиян, опрошенных Центром изучения общественного мнения РОМИР.
Если пересмотр произойдет без гражданских конфликтов на уровне, приближенном к войне, опять же, нет простого и ясного пути. Учтем, что по данным того же РОМИРа пересмотра требуют не только и не столько самые обездоленные, рабочие и крестьяне — за пересмотр высказались 87 процентов людей с высшим образованием! То есть речь идет не о том, чтобы снова вернуться к полному огосударствлению экономики. Уж эти-то люди понимают, что такое у нас уже было — и все знают, чем кончилась. Речь о том, что надо строить капитализм, признанный большинством населения. Однако и в этом случае необходимо закрывать границы для западного рынка, потому как конкуренции мы еще долго не сможем выдержать, и создавать конкуренцию внутри страны. Круг замыкается. При этом постоянно надо помнить, что запасы нефти и газа не вечны, счет идет всего лишь на десятилетия…
Вот на каком перепутье оказалась страна.
Но, может, мы (те самые 77 процентов в целом и 87 процентов с высшим образованием) за своими личными неудачными деревьями не видим могучего леса нашего будущего? Понятно, никому не нравится, когда история проводит свои эксперименты на его шкуре… Ну не бывает безболезненной такая ломка, с веками все утрясется, зато наши правнуки будут жить при настоящем капитализме! Во имя будущего можно и потерпеть…
Я согласен потерпеть во имя будущего. Если оно, будущее, просматривается. Но я не вижу…
Возможно, я необъективен. Потому как сижу здесь, внутри тупика. Но вот оценка человека совершенно постороннего, с того конца света, американского профессора-экономиста, лауреата Нобелевской премии Джозефа Стиглица. Вкратце скажу, что все, о чем мы говорим на кухнях между собой, пишет и Дж. Стиглиц в книге «Глобализация и недовольство ею». Вот что он пишет…
О методе реформаторов:
«Радикальные реформаторы прибегли к большевистским стратегиям… Большевики попытались навязать коммунизм не воспринимавшей его стране… В новой посткоммунистической России элита, инспирированная международной бюрократией, подобным же образом попыталась навязать быстрые перемены не готовому к ним населению».
О западных советчиках, той самой международной бюрократии:
«Запад говорил, что новая экономическая система принесет беспрецедентное процветание. Вместо этого она принесла беспрецедентную бедность: для большинства населения рыночная экономика оказалась во многих отношениях даже хуже, чем проповедовали коммунистические лидеры. Огромен контраст между переходом крынку в России, спроектированным международными институтами, и в Китае, где он разработан самостоятельно».
Не могу удержаться от комментария. У наших реформ, разработанных Западом, есть конкретное имя — американский экономист Джеффри Сакс, учитель Гайдара и Чубайса. Его, Сакса, называли одно время отцом российских реформ. Американские знакомые говорили мне, что вообще-то его фамилия не Сакс, а Секс, и по этому поводу в Америке в то время совершенно однозначно говорили, что сделал этот Секс с Россией… Однако вернемся к Дж. Стиглицу.
О приватизации: