Оставшийся день на моем столе появлялись открытки и небольшие подарки от коллег для Фредди.
– Спасибо, – оцепенело повторял я. Но, пытаясь сосредоточиться на работе, постоянно думал о сыне. Какой у него получился старт в жизни? Я уже жалел, что вообще полез в эти чертовы медицинские записи. Редко ругаюсь. Поэтому можете судить о состоянии моего разума.
В обеденный перерыв я позвонил Саре. Она не ответила.
Я набрал Оливию.
– Они с тобой? – коротко спросил я.
– Да, Том. Они спят.
В ее голосе не было обычной теплоты.
– Могу я принести вещи, которые им понадобятся? – предложил я, внезапно подумав о стопках подгузников, люльке и всех тех маленьких ползунках, которые мы купили за последние несколько месяцев.
– В этом нет необходимости, – ответила она. – У меня до сих пор осталась кроватка девочек, и я уже купила подгузники, прокладки для груди и все, что нам потребуется.
Прокладки для груди? Мне привиделись доспехи Боудикки[7] из школьных учебников истории.
– Можешь зайти после работы, если хочешь, – добавила Оливия. – Уверена, ты умираешь от желания повидать сына.
– Да, – ответил я. – Конечно, я хочу его увидеть. И Сару тоже.
Я ждал, когда Оливия скажет, что и Саре этого хочется. Но она не сказала.
– Например, в пять вечера? – вместо этого спросила она. – Пожалуйста, не опаздывай. Мы пытаемся приучить Фредди к режиму. А еще мне нужно заботиться о девочках.
Я вспомнил, что Хьюго говорил о слове на букву «Р». В пять часов! Я никогда не покидал офис так рано. Но сегодня сделал исключение. По дороге зашел в магазин игрушек и купил огромного плюшевого мишку. Потом еще для Сары звездчатых лилий. Ее любимых.
Это было странно – ехать в коттедж друзей, чтобы повидать своего новорожденного сына. Он должен быть в моем доме.
– Входи, пожалуйста, – официальным тоном произнесла Оливия, открыв дверь. – Сара и Фредди на кухне с девочками.
Я услышал смех еще до того, как вошел. Клемми с сестрой обступили Сару, которая держала на руках Фредди.
– Можно его мне? – умоляла Клемми.
– Сначала ему нужно отрыгнуть, – ответила Сара. Затем уложила малыша на свое плечо и нежно похлопала по спинке.
– Помнишь, что я говорила? – раздался позади меня голос Оливии. – Нужно делать широкие движения снизу вверх.
– Спасибо, – сказала Сара. – Медсестра сказала то же самое. Я должна бы запомнить.
Потом она увидела меня и сразу покраснела.
– Том. Я не знала, что ты придешь.
– Разве Оливия тебе не сказала?
Жена моего друга коротко рассмеялась:
– Сомневалась, что тебе удастся вовремя уйти с работы.
Проигнорировав ее колкий комментарий, я протянул руки.
– Можно мне?
Сара, казалось, взглянула на Оливию, словно ища одобрения.
– Я делал это прошлой ночью, – напомнил я.
Почти неохотно она передала ребенка. Я наклонился и прижался щекой к его щечке.
– Разве он не прелесть, дядя Том? – сказала Клемми. – Он поживет с нами немного.
– Знаю, – натянуто ответил я. – Сара, мы можем поговорить наедине?
Моя жена одарила меня одной из тех очаровательных улыбок, которые в первую очередь привлекли меня к ней.
– Я немного устала, Том. И предпочла бы остаться здесь.
Должен сказать, она выглядела измученной. Но одновременно и сногсшибательной. Ее черные волосы, еще более блестящие, чем обычно, вились по плечам. Еще на ней была очень красивая бледно-голубая ночная рубашка, которую я раньше не видел, и халат в тон.
– Не хочешь чашечку чая, Том? – спросила Оливия. Все это выглядело так официально.
– Да, пожалуйста.
– Тогда придется вернуть Фредди жене. Ты не сумеешь удержать и его, и горячий напиток. Можешь обжечь ребенка.
Я об этом не подумал.
– У тебя все хорошо? – спросил я Сару. Мне пришлось перекрикивать девочек. Они шумно ссорились из-за того, чья очередь держать Фредди.
– Да, спасибо, – ответила Сара. – Оливия потрясающая. Она настояла на том, что после обеда пару часов присмотрит за Фредди, чтобы я смогла немного поспать.
– Это хорошо.
Я все больше чувствовал себя лишним. Сара, я и Фредди должны быть вместе, у нас дома, знакомиться друг с другом. Так говорилось во всех книжках о младенцах. Я начал упрекать себя за то, что оставил Сару в больнице. И хотя между мной и Хилари ничего не произошло, чувствовал себя виноватым.
– Ну что ж. – Оливия взглянула на часы на стене. – Сейчас нам нужно искупать Фредди перед сном.
– Могу чем-нибудь помочь? – спросил я.
– Ты намочишь свой шикарный костюм, – холодно заметила Оливия.
– Это неважно, – ответил я.
– Вообще-то, Том, – сказала Сара, – Оливия собирается научить меня это делать. Наверное, тебе лучше посмотреть завтра вечером.
Но купание являлось одним из тех ритуалов, которые родители, согласно руководствам по воспитанию детей, должны проводить вместе. Однако в этих книгах ничего не говорилось о том, как узнать, что твоя жена – бывшая заключенная.
Оливия в ответ на предложение Сары одобрительно кивнула.
– Да, почему бы тебе не позвонить завтра вечером по дороге с работы?
Мне не требовалось приглашение, чтобы повидать собственного сына, но разве был выбор?
– Очень хорошо.
Я встал и коснулся губами щеки Сары. От нее пахло совсем не так, как обычно. Она не ответила. Затем я погладил Фредди пальцем по щечке. Воображение у меня не слишком богатое, но его кожа на ощупь была гладкой, как шелк.
– Тогда увидимся завтра, – сказал я.
Я шел по улице, когда заметил проезжавшего мимо Хьюго. Он помахал мне рукой, но не остановился. Возможно, неразумно было это делать из-за дорожной ситуации, рассудил я.
Странно было вернуться в свой дом и увидеть подгузники, мобиль и разные вещи, которые мы выбрали для нашего ребенка. Казалось неправильным находиться здесь без Сары и Фредди.
Под влиянием момента я позвонил жене на сотовый.
– Почему бы тебе не вернуться домой? – спросил я. – Пожалуйста.
– А ты сможешь простить меня?
Я на минуту задумался.
– Вот видишь, – тихо произнесла она. – Ты ведь все еще не уверен.
– Это был шок, – сказал я. – Мне нужно время, чтобы переварить.
– Я знаю… Именно поэтому мы пока не можем вернуться.
Я слышал, как на заднем плане плачет Фредди. Мне хотелось обнять его и сказать, что все будет хорошо.
– Спокойной ночи, – сказала Сара, прежде чем я успел выразить свои чувства словами. – Увидимся завтра?
И положила трубку раньше, чем до меня дошло, что она сформулировала эту фразу как вопрос.
Я слишком поздно понял, что должен был ответить.
Глава 18. Сара
Не знаю, как бы я справлялась без Оливии эти две недели. Хотела бы сказать, что скучала по Тому, но на самом деле знала, что его все это только расстроило бы. Ему всегда нужно было контролировать ситуацию.
– Почему Фредди так кричит? – спросила я в первое утро, когда его, казалось, ничто не могло успокоить.
– Обычно это происходит потому, что ребенок проголодался, ему нужно сменить подгузник или у него газики. Давай посмотрим. Ты его накормила, а я помогла отрыгнуть. А еще он довольный и сухой, да, малыш?
– А вдруг он заболел?
– Я думала об этом, но у него нет ни жара, ни сыпи. А вот ты немного раскраснелась. Давай посмотрим. Боже! У тебя температура. Ты плохо себя чувствуешь?
– Да.
– Держу пари, у тебя мастит.
– Что это? – спросила я.
– Не паникуй. Это воспаление тканей молочной железы, которое иногда случается, когда кормишь грудью. С первым ребенком молоко обычно приходит на третий день, но у тебя, похоже, это случилось раньше. Грудь болит?
– Мучительно.
– Я позвоню доктору.
Мне прописали антибиотики, а патронажная сестра велела осторожно сцеживать лишнее молоко. Я почувствовала себя гораздо лучше, и Фредди начал успокаиваться.
– Дети чувствуют эмоции, – пояснила Оливия.
– Честно говоря, не знаю, что бы я без тебя делала.
Она выглядела довольной.
– В конце концов ты бы это поняла. Но действительно легче, если рядом кто-то есть. У меня была патронажная сестра, но это не то же самое, что близкая подруга.
Близкая подруга? Вот кто я?
«Эмили!»
Никто другой не мог ее заменить. На студенческом карнавале она нарядилась одной из наших преподавательниц, у которой были поразительные оранжевые волосы. Преподавательница, о которой шла речь, была скорее польщена, чем расстроена. Эмили умела понравиться каждому. И посмотрите, как я отплатила ей… Оливия никогда не смогла бы стать такой же близкой подругой, как Эмили. Мне и самой этого не хотелось. И все же слова Оливии согревали.
– Почему бы тебе не вздремнуть немного? – предложила Оливия на следующий день.
Большую часть ночи я не спала, расхаживая с Фредди взад и вперед и пытаясь сделать так, чтобы он не перебудил всех в доме. Хьюго уже дал понять, фыркая и кряхтя всякий раз, когда Фредди плакал, что он не в восторге от нашего присутствия.
– Ты явно разбита, – добавила она. – Я присмотрю за Фредди. – Оливия качала его на руках, глядя почти с такой же любовью, как если бы это был ее сын. – Я же твоя крестная, да? По крайней мере, буду, когда твои мама и папа устроят крестины. Кто у нас красивый мальчик? Ты у нас красивый мальчик, да! Красивый мальчик!
Казалось, Фредди прислушивался к ее голосу. На несколько секунд я почти заревновала. У Оливии так хорошо получалось его успокоить. Как бы я вообще справилась?
– Мне кажется, днем спать неправильно.
Оливия закатила глаза.
– Ты родила ребенка. И если после такого не можешь отдохнуть, то когда сможешь? Большинство моих подруг дремлют в перерывах между массажем и пилатесом, пока дети в школе. Просто отдохни часок-другой. Я разбужу тебя, если ему снова понадобится поесть. Обещаю.
Я подчинилась. Комната для гостей была невероятно удобной. За здешнюю кровать стоило бы и умереть. По-настоящему мягкая, с большими взбитыми подушками и милой маленькой выдвижной кроваткой, которая когда-то принадлежала девочкам.