Тогда я подумал о поведении Фредди. О колье моей матери, которое не нашлось и, вероятно, никогда не найдется. О привычке сына запираться в своей комнате. О том, что он, казалось, ненавидел любые мои слова и поступки.
– Возможно, и нет.
Хилари вздохнула:
– Не хочу, чтобы ты подумал, будто я ставлю тебе ультиматум, Том. Отнюдь нет. Просто я как друг предлагаю тебе взглянуть на картину шире.
– Ты будешь меня ждать? – спросил я.
– Нет, – твердо произнесла она. – Из-за этого я бы чувствовала, что как-то виновата в вашем с Сарой расставании. А решить ты должен сам, без моего участия в уравнении.
– Но ты же будешь рядом, если… когда все случится? – настаивал я.
Она посмотрела на меня своими спокойными серыми глазами.
– Надеюсь на это, Том. По крайней мере в платоническом смысле.
Затем Хилари потянулась, чтобы поцеловать меня в щеку. Такой поцелуй можно было бы подарить другу. Но значил он гораздо больше. И я знал, что она тоже это знала.
– Дай мне знать, когда станешь свободным, – тихо сказала Хилари. – А до тех пор, думаю, лучше нам больше не видеться. Так будет правильно.
Уходя, я снова почувствовал на себе взгляд портье. Как много он слышал? Хотя какая разница? Часть меня чувствовала легкость и счастье, каких не ощущала бог знает как долго. Я был небезразличен Хилари. Но она была нравственным человеком. Для меня это тоже много значило. Конечно, она не знала о Чэпмене. Когда-нибудь нужно будет рассказать ей, но что делать до тех пор?
Возвращаясь назад, я попытался взвесить все варианты. Поможет ли Фредди сдать экзамены наше с Сарой совместное проживание? Возможно, и нет. Кроме того, нет никакой гарантии, что он их вообще сдаст.
А если мы расстанемся? Я бы чувствовал себя виноватым, но мы с Сарой оба стали бы счастливее. Это ведь лучше для Фредди?
Естественно, я бы очень серьезно отнесся к своим обязательствам. И позаботился бы о том, чтобы Сара не нуждалась в деньгах.
Но когда я открыл входную дверь, Сара бросилась в мои объятия.
– Я волновалась. Не знала, куда ты делся. Ты не отвечал на звонки по мобильному. Фредди вернулся и попросил прощения за то, что накричал. Уверена, у него была возможность все обдумать. Пожалуйста, Том. Ты нам нужен.
Не такого я ожидал. В моей голове теперь царил ужасный сумбур.
Я подумал о своем отце. О Хьюго, который пропадал без своей семьи. О Хилари, которая не имела детей и, несмотря на всю свою волю, не знала, каково это – расти без родителей или быть родителем, который ушел. Я думал, что не смогу жить с чувством вины за то, что бросил семью. Разве не я клялся себе поступать правильно после школы – и тем более после смерти Чэпмена?
Не стоило принимать решение прямо сейчас. Лучше подождать, пока Фредди сдаст экзамены. Тогда я имел бы полное право на собственную жизнь. Возможно, даже с Хилари.
– Мы дадим ему последний шанс, – услышал я свой голос. – Но я серьезно, Сара, если Фредди выкинет что-нибудь еще, то отправится в школу-интернат. Так будет лучше для него. И для нас.
В ту ночь мне не спалось. Когда жена тихонько захрапела, я вышел в сад и набрал номер Хилари. Включился автоответчик.
– Прости, что тогда обидел тебя, но хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя, Хилари.
После этого я вернулся в постель.
Глава 34. Сара
Что произошло с моим маленьким мальчиком, который думал, что радуги – это магия и что они улыбаются? С ребенком, который воспринимал все вокруг как захватывающее приключение. Постоянно исследовал. Глядел по сторонам широко распахнутыми глазами, полными любопытства и удивления. Будучи ребенком, он напоминал мне Эмили, ее чистоту. Она бы полюбила Фредди. И стала бы ему крестной вместо Оливии. Эмили серьезнее отнеслась бы к своим обязанностям. Я могла представить, как Эмили отводит Фредди на концерт или в свой родительский дом, чтобы покататься на пони и собрать сливы в саду.
Но Эмили больше нет. А Фредди превратился в невыносимого подростка, который, казалось, ненавидел и меня, и своего отца.
Где я ошиблась? Где мы ошиблись?
– Ты должен вести себя хорошо, – сказала я Фредди на следующий день перед его уходом в школу. Том уже уехал на работу.
– Сказал же, что буду.
Я заметила кое-что у него на руке. На коже было написано «Мир».
– Это что, татуировка?
– Просто написал фломастером.
Какое облегчение. Помню, как делала то же самое в школьные годы, хотя тогда в моде были смайлики.
– А почему «мир»?
Он пожал плечами:
– Подумал, что нам дома не помешало бы немного.
Может, он и прав.
– Я делаю все, что в моих силах, – начала я. – Но твое поведение совсем не помогает.
– Знаю. Но папа меня не понимает. И тебя тоже.
Иногда дети видят нас гораздо яснее, чем мы думаем.
Фредди не запер свою комнату. Вот и славно, я смогу убраться, хотя придется быть осторожной и оставить предметы на тех же местах. Я слишком хорошо помнила, как тетя забирала вещи из моей комнаты. Никогда не забуду фотографию матери, которая «попала в стирку». Я не собиралась вторгаться в личную жизнь сына, как тетя вторгалась в мою.
Звонок в дверь! Теперь к нам редко заходили. Мамочки из игровых групп и школы объединились в собственные маленькие компании. У меня не осталось ничего общего с ними. Связи с большинством друзей-художников я тоже растеряла, поскольку знала, что Том их недолюбливает. А мне нужно было сделать все, чтобы ссор стало как можно меньше. Они вредили Фредди.
Джаспер с лаем побежал к двери. За ней оказался агент по недвижимости.
– Надеюсь, вы не возражаете, – сказал он. – Я был в этом районе с клиентом и подумал, не показать ли ему дом? – Он оглянулся на свою машину, в которой сидел мужчина. – Покупает за наличные.
– Вы не могли бы дать мне пару минут?
Я побежала обратно в комнату Фредди, чтобы открыть окна и приступить к делу. К моему удивлению, все выглядело не так уж плохо, хотя я заметила, что сын просто сунул все вещи под кровать. «Видишь, – сказала я себе, – он старается».
В кабинет Тома я тоже заглянула. Обычно там было очень опрятно, но сейчас в щели между столом и картотечным шкафом лежало несколько листов бумаги. Я вытащила их. Не тот ли это отчет, в пропаже которого мой муж обвинил Фредди?
Я позвонила Тому в офис. Ему это не нравилось, но дело было важное.
– Да, – сказал он после небольшой паузы, когда я зачитала начало документа. – Это он и есть.
– Тогда, думаю, ты должен извиниться перед Фредди.
– Ты имеешь в виду, после того как он принесет нам все извинения, которые задолжал? – У Тома на все был ответ.
Вскоре после просмотра позвонил агент по недвижимости. Именно такой дом искал его клиент. С учетом времени на инспекторскую проверку тот хотел заключить сделку как можно скорее.
– Отличные новости, – сказал Том, когда тем же вечером я рассказала обо всем ему. Теперь мы ужинали вместе в одно и то же время, от чего уже отвыкли. Я приготовила запеканку с луком-пореем и сыром, но сама могла только ковырять ее.
– Нам некуда переезжать, – заметила я.
– Арендуем. Это поставит нас в более выгодное положение при покупке.
– Я вам уже говорил. – Фредди нахмурился и отодвинул тарелку. – Я не перееду.
– Очень жаль, – огрызнулся Том. – Но дом не твой. Решение остается за нами.
Неужели он не мог понять, что нельзя так обращаться с сыном?
– Ты рассказал ему о пропавшем отчете? – многозначительно спросила я мужа.
Том пожал плечами, будто в этом не было ничего особенного.
– Твоя мать наводила порядок в моем кабинете и нашла документ, который я потерял.
– Тот, в пропаже которого ты обвинял меня? – с вызовом произнес Фредди.
– Я вовсе не…
– Да, обвинял.
Я слишком поздно пожалела, что подняла эту тему. Могла бы догадаться, что Том не извинится.
– Возвращаемся к переезду, – торопливо перебила я. – Мы позаботимся о том, чтобы тебе понравилось, куда бы мы ни поехали.
– Но я хочу остаться в этом же районе, мама.
– Не могу обещать, – начал Том. – Почему ты думаешь только о себе?
– Это не совсем честно. – Я замолчала. А действительно ли это было так?
– Знаете что? – сказал Фредди, бросив столовые приборы на тарелку. – Можете переезжать без меня. Уже ясно, папа, ты ни одному моему слову не веришь, не говоря уже о том, что я тебе даже не нравлюсь.
– Чушь, – ответил Том.
– Разве? Я же говорил, что не трогал твой чертов отчет. А ты даже не извинился как следует.
Фредди отодвинул стул и выбежал, хлопнув за собой дверью.
Том пожал плечами:
– Не ему решать. Взрослые здесь мы.
– Значит, мы собираемся вытаскивать его, брыкающегося и вопящего, из дома? – спросила я.
Рот Тома сжался в прямую узкую линию.
– Если потребуется.
От одной мысли у меня сердце похолодело. Что, если действительно дойдет до такого?
Через агента мы нашли дом в нескольких улицах от нашего, чтобы снять, пока не решим, переезжать дальше или нет.
– Ты пока остаешься рядом со своими друзьями, – сказала я сыну несколько дней спустя, когда сообщила эту новость. Том был на работе. Фредди только что вернулся из школы и сидел перед телевизором, жуя чипсы, хотя ужин был почти готов.
Он бросил на меня угрюмый взгляд.
– У меня больше нет друзей. После того шума, который вы с папой подняли на вечеринке. Опозорили меня.
– Ты что, забыл про колье? – спросила я. – Это не идет ни в какое сравнение с твоим, как ты его называешь, позором. Это разбило сердце твоего отца.
– Я же извинился? Но вы двое, похоже, не понимаете, как ужасно, что никто не хочет со мной тусоваться.
И вот снова. Лицо маленького мальчика. Как он мог так быстро превращаться из почти взрослого человека в ребенка?
– Знаешь, – сказала я, обнимая его и стараясь игнорировать запах пота, – ты можешь рассказать мне все, что захочешь. Когда-то я тоже была подростком.