- Ты… ты говорил, что неважно… что моя тайна не имеет значения.
Он заставил себя пожать плечами.
- Я передумал.
- Вот как ты обращаешься с той, которую, как заявляешь, любишь? - прошептала она.
- Ты не оставляешь мне выбора, - признался он откровенно. - Как поступим, Эшли?
- Сюприз, Виктор. - Немного огня в голосе, что было, несомненно, лучше, чем тон побитой собаки ранее. Он почти улыбнулся от облегчения. - Ответ тот же - нет.
- Плохое решение, Эш. В тебе говорит гордыня. Если выйдешь за меня, у ребенка будет все самое лучшее. В противном случае, ты лишь зря потратишь первые годы его жизни, судясь со мной, и работая по шестьдесят часов в неделю в журнале, чтобы оплатить адвокатов. А когда я выиграю - а я выиграю - ты вообще не сможешь с ним видеться иначе, как на моих условиях. Это, конечно, если предположить, что судья вообще позволит тебе визиты к ребенку. Которые, возможно, сначала будут проходить под наблюдением.
Она ухватилась за стол, ее лицо побледнело, а Вик засунул руки в карманы, иначе он бы обнял ее, взял свои слова обратно, согласился на ее условия, пообещал никогда не видеть ее и ребенка снова, только бы она перестала чувствовать себя такой преданной и испуганной.
- Еще один довод в пользу того, что я прав, делая это, Эш. Ты принимаешь решение, не взяв в расчет интересы ребенка. Ты отказываешь мне, чтобы сохранить лицо, и ради чего?
- Да что же это будет за брак такой? - шокированно прошептала она. - Ты же принуждаешь меня к нему шантажом.
- А ты не оставила мне иного выбора. Я могу быть хорошим мужем и хорошим отцом, но ты должна дать мне шанс доказать это. А ты не даешь. Вот так мы и пришли к этому. Мне жаль.
Самое ужасное, что она слышала искреннее сожаление в его голосе. Он, возможно, думал, что поступает правильно, злобный идиот. Его слова грохотали в ее голове, и она держалась за край стола, пытаясь не рухнуть перед ним в обморок… снова. Она пыталась найти выход из того угла, в который ее загнали, но ничего не видела.
Виктор смотрел, как она пытается принять решение. Она выглядела ужасно, но если бы она начала падать - он бы поймал ее, не дав опуститься на пол. Он ненавидел все это, но не солгал в одном: он по-настоящему верил, что другого выхода не было. Какая ирония: ведь он не поверил в блеф Эшли, но видел, что она не сомневалась в его словах. Ей даже в голову не пришло обвинить его во лжи, что с одной стороны, играло ему на руку, а с другой - огорчало. Она и, правда, верила, что он смог бы совершить по отношению к ней такую чудовищную несправедливость. Ни на секунду не усомнилась. И это как ничто другое доказывало, насколько изменились их отношения.
- Ладно.
Ее голос был так тих, что он едва расслышал.
- Я сказала, что согласна. Я выйду за тебя.
Чувство триумфа угасло, когда он увидел, как Эшли медленно осела на пол, закрыв лицо руками, и зарыдала, будто только что продала душу дьяволу. Виктор смотрел на нее в ужасе, и сделал шаг вперед. Даже не подняв головы, девушка закричала, чтобы он убирался, уходил, просто оставил ее в покое и валил к чертовой матери, так что он медленно развернулся и вышел.
Он не мог успокоить ее в этот раз - ведь он и был причиной ее страданий. Смотреть на это он тоже не мог. Поэтому он ушел, и когда он подошел к своей машине, его трясло. В этот момент Виктор поклялся, что никогда, ни единого раза Эшли не пожалеет, что вышла за него замуж. Он будет обращаться с ней, как с королевой, чего бы она ни пожелала, навеки. Когда-нибудь она скажет ему, что рада, что вышла за него замуж. Возможно, даже признается в любви. И тогда Вик объяснит ей, что он солгал, это был просто жестокий трюк, чтобы она дала ему еще один шанс. Он извинится настолько горячо, насколько способен, и пообещает никогда больше так не делать.
С этой мыслью, Вик завел машину и поехал в мэрию, чтобы получить разрешение на брак.
Глава 14
Они поженились три дня спустя, тайно. Эшли опасалась, что если бы на свадьбу пришла Джин, то она бы могла увидеть, что подруге вовсе не хочется выходить замуж, и тогда она выкинула бы трюк в своем стиле. Она могло сделать, что угодно: попытаться арестовать жениха или обозвать священника казаком и бросить в него голую куклу Барби. В свою очередь, Вик стыдился, что заставил невесту идти под венец шантажом, и просто хотел покончить со всем этим, и чтобы их уже, наконец, поженили. Итак, узами брака их связал мировой судья, и двое незнакомцев с улицы стали их свидетелями.
Виктор протянул Эшли простое золотое кольцо, затем сам надел свое себе на палец.
- Оно что, принадлежало Кристал? - спросила невеста, но он не поддался на провокацию, просто покачал головой. Он купил кольца два дня назад.
Когда судья объявил, что жених может поцеловать невесту, ответом Эшли стало твердое:
- Не трогай меня.
В качестве клятвы вечной верности и страсти новобрачной, фраза оставляла желать лучшего. Виктор вздохнул, но промолчал, думая: "Что ж, я это заслужил".
Они шли к машине молча. А потом Эшли нарушила молчание саркастичным тоном:
- Пам-пам-парам…пам-пам-пам…вот чего не хватает. Органиста. И, конечно, моего желания по-настоящему выходить замуж.
- Прости, - ответил он в тысячный раз. - Спасибо, что не плюнула в меня во время клятв.
Она фыркнула, затем ее лицо застыло, и она спросила:
- Где мы будем жить?
Только не в кондо. Пожалуйста, не говори, что ты снял его с продажи.
- Где захочешь.
- Правда?
Он обернулся, удивленный.
- Конечно. Хочешь дом?
- Это было бы… - слишком хорошо, чтобы быть правдой. - Замечательно.
- Ну. Выберешь тот, что тебе понравится, и мы переедем туда.
Она хихикнула, а он улыбнулся в ответ.
- Не думаю, что это так просто.
- Ты удивишься.
Она замолчала. Верно, его деньги помогли ему загнать ее в ловушку, и практически без труда. Если бы он был бедным и безработным неудачником, смог ли бы он раскопать ее прошлое? Вряд ли.
- А как же Джин?
- А, квартира. Если она хочет жить там одна, мы будем оплачивать твою долю расходов за аренду каждый месяц. Сколько там - тысяча с лишним?
- Двести.
- А-га.
- Хитростью она не блещет. Временами.
- Я заметил. В любом случае, мы будем платить твою часть, пока она захочет там оставаться, а если передумает - я возмещу ей расходы на залог и первый месяц аренды.
- Тебе придется это сделать. Она ненавидит жить одна. Мне бы хотелось…
-Чего, милая?
Милая. Ха! Мерзкий шантажист.
- Ничего.
- Не лги. В чем дело?
- Мне бы хотелось, чтобы она пожила с нами.
- Ох. - Он размышлял над этим примерно три секунды. Вот она - прекрасная возможность начать исправлять ошибки прошлого. Но цена была слишком высока, и все происходило слишком быстро. Он вздохнул про себя и принял решение. - Почему бы и нет?
- В смысле, ты не против?
- С чего бы мне быть против? - солгал он. Он был твердо убежден, что от жизни с Джинни у него в два счета прибавится седых волос. - Мы купим огромный дом, так что не будем мешать друг другу. Она сможет оставаться у нас так долго, как тебе захочется.
- Правда? - она была поражена.
- Конечно.
- О. - Эшли хотела, было, поблагодарить его, но затем передумала. Она снова посмотрела на него с недоверием.
- А ты думала, - спросил он тихо, - что раз ты вышла за меня, я не захочу, чтобы ты была счастлива?
- Я не знаю, что думать - ответила она. - Обо всем этом. Я жду, что в любой момент проснусь. И кстати, где мы сегодня ночуем?
- В Марриотт Лонгворф[24], - небрежно откликнулся Вик, и увидел, как она слегка напряглась. Что ж, этот барьер он должен преодолеть - рано или поздно.
- Отдельные комнаты? - пропищала девушка.
- Одна комната, Эшли, и одна кровать.
Она резко остановилась, прямо на тротуаре.
- О, нет. Виктор. Я не могу.
Он взял ее за руку и мягко потянул к себе, чтобы она продолжала идти рядом.
- Сможешь, - тихо проговорил он, и она вырвала руку из его хватки.
- Я сказала, что не могу! Как ты можешь ожидать этого, после… после…
- Все будет хорошо, - ответил он, по-прежнему тихо, по-прежнему пытаясь ее успокоить, не прикасаясь к ней.
- Нет, не будет, - она дрожала.
Остаток дня она выглядела бледной и усталой, почти не разговаривала, только отвечала на прямые вопросы. Он попытался уговорить ее поесть, и только упоминание о ребенке, которого она носит, как-то повлияло на нее.
- Я просто не голодна, - ответила Эшли, едва прикасаясь к еде. - А если ты продолжишь меня этим доставать, то меня стошнит.
Они ужинали в ресторане отеля, уже после регистрации в гостинице. На следующий день они собирались отправиться на поиски дома. Только это заставило ее продержаться. Жить в собственном доме было ее мечтой с тех пор, как она научилась мечтать. И Джин могла жить с ними! Она все еще не могла поверить, что Виктор согласился на это. Он, должно быть, чувствует себя ужасно виноватым. Отлично!
- Тебя тошнит по утрам? - поинтересовался он, нарушая ход ее мыслей.
- Только если ты рядом, - весело откликнулась она. Затем, глядя на его серьезное лицо, добавила, - вообще-то, почти каждый день. Но это проходит, если я поем. Обычно.
- Когда ты снова идешь к врачу?
- На следующей неделе.
Теперь не было причин отказываться от доктора Оупиц: то, чего Эшли так боялась, уже произошло.
- Я нашла очень хорошего гинеколога. И ты ни за что не догадаешься, где находится ее офис, - добавила она с сарказмом.
Виктору хватило такта покраснеть.
- Я бы хотел пойти с тобой. Я могу освободить свое расписание на те дни, когда у тебя прием.
- Даже так? - она подумала несколько секунд, потом кивнула. Пришлось согласиться - это же имеет отношение к ребенку, и она обещала позволить ему вмешиваться в эту часть своей жизни.