Большими пальцами она, совсем как я когда-то, стерла слезы с моих щек.
— А насчет Дерека… И хорошо, что вы разводитесь. Не стоило и жениться, честно говоря.
— Вот как? — я невольно улыбнулась.
— Именно так. Потому, что я помню, какой ты была в одиннадцатом классе. Как сияли твои глаза, как казалось, что ты паришь над землей. Потому, что я помню, какой ты стала после отъезда — призраком себя прежней с затаенной болью в смеющихся глазах. А рядом с Дереком этот призрак просто добавил к форме успешной женщины форму идеальной невесты и жены, — она вздохнула. — Я мало знаю о жизни, Вика. А о любви еще меньше. И, может что-то не то говорю сейчас, но рядом с тобой должен быть или человек, который вновь зажжет огонь в твоих глазах или никого вообще.
В этот момент я разрыдалась. Так, как не плакала, наверно с того дня в клубе девять лет назад.
— Ви-ика. Прости. Прости, пожалуйста, что я расстроила тебя, — перепугалась Оля.
— Не расстроила, — прохныкала я. — Ты…Такая у меня взрослая. Ты стала лучше меня, как я и хотела.
— Неправда. Я и вполовину не такая сильная. Ты вон не побоялась сказать, что не поедешь за бугор учиться, а я все никак…
— Не нужно быть сильной, нужно быть счастливой, — если б не… не он, побоялась бы. — Это самое главное. Остальному научишься постепенно, — не потому, что не будет иного выхода, а просто взрослея. — А здесь хороший мед и мы все рядом. Кроме того… Теперь-то есть отличная причина: в Польше больше некому за тобой присмотреть.
— А что Дерек? В смысле он, как я поняла не хочет разводиться…
— Я найму здесь адвоката. Все же я больше по коммерческому, а не по семейному праву. Он и займется разводом, а мое присутствие даже не понадобится. И рано или поздно Дереку надоест.
— За столько лет не надоело.
— В любом случае, я буду здесь. С тобой, мамой и папой. Дома. А то, что по бумагам я не свободна ничего не означает. Ведь того, кто зажжет огонь в моих глазах я пока не встретила.
— Встретишь. Обязательно. Ты такая красивая. И добрая, и умная.
— Оль, он может явиться на выпускной. Мне очень жаль. Я не хотела портить праздник, а получиться судя по всему еще хуже, чем если бы…
— Я закончу школу в любом случае, Вик. Получу аттестат, отпляшу вальс и встречу рассвет. Никакой скандал, если он и будет, этого не изменит, пойми уже. Я очень ценю то, что ты хочешь для меня и мамы с папой праздника. Что бережешь наши чувства и так далее. Но никакие церемонии не важнее для нас чем ты. А вместо того, чтоб позволить хоть чем-то тебе помочь, ты переживала все в одиночестве — делала то, чего никогда не позволяла мне. Сколько уже? Месяц? Два?
— Почти три. Я застала их, когда мы возвращались с моря.
— Ну почему я не поехала с тобой… Оттаскала бы за волосы ту сучку и…
— Это не ее вина. И не его, и не моя. Хотя не так — виноваты как раз все трое. Но это не важно. Уже нет. А теперь давай умоемся и будем спать.
— Я с тобой лягу. Прослежу чтоб ты поспала.
Визажист и парикмахер постарались на славу. Не зря все-таки я потратила целый день на их поиски за месяц до дня икс. Молодые люди сумели подчеркнуть черты каждой из нас троих при этом не состарив и уложить волосы с идеальной небрежностью.
Оля хотела накладные ресницы и стрелки, и мы сошлись на пучках в уголках глаз и мягкой растушевке, подчеркивающей великолепный цвет ее глаз, похожий на виски. Остриженные зимой под едва прикрывающее уши каре волосы уже отросли до плеч, что позволило сотворить из них изящное плетение с завитыми прядями у лица, элегантно имитирующее значительную длину. Уговор о том, что кардинальные перемены в отношении волос больше предприниматься не будут шел бонусом. Затонированные в рыжеватый оттенок они буквально сияли на солнце.
У мамы были мягкие локоны, убранные с одной стороны, что подчеркивало изумрудные бабушкины серьги в ушах. Те идеально подходили к платью-футляру цвета молочного шоколада. Легкий макияж с нежным оттенком румян делал их с Олей похожими на сестер.
Я надела синее платье-миди. Оно было с довольно сильно расклешенным подолом и настолько же обтягивающим лифом с широкими бретелями. Волосы — уже давно родного оттенка, были завиты и заплетены на макушке так, чтоб длина оставалась свободной. Мерцающие тени двух оттенков на веках, побольше туши и блеск для губ завершили образ. Обошлась бы и без визажиста, но нужна была уверенность в том, что тон и контуринг однозначно никуда не денутся.
Туфли от одного из лучших дизайнеров, ставшего знаменитым благодаря сериалу «Секс в большом городе» подчеркнули в целом скромные и лаконичные наряды нас троих. У каждой девушки должна быть по крайней мере одна подобная пара, потому окончательно встав на ноги я первым делом подарила их себе и маме с сестрой. Но, поскольку передвигаться на таких высоких шпильках длительное время было весьма обременительно, в машине ждали своей очереди балетки.
Положив в серебристый клатч оба телефона, банковскую карту и ключи я покинула спальню.
— Какая же ты у меня красавица, королева моя.
— И не думай даже, макияж потечет, — мамины лукавые протесты сопровождались шорохом ткани.
Решив им не мешать, я плотно закрыла приоткрытую дверь и направилась к сестре. Та щебетала по телефону с кавалером. Именно он и стал причиной ее нежелания уезжать, что вселило в меня суеверный страх. Однако, пока что у них все было хорошо. Кроме того, этот парень, Влад Скляренко, совсем не такой как… Короче говоря, он хороший. Вроде бы. Из обычной семьи, учился в строительном колледже. Вежливый и открытый, по крайней мере выглядел таким, когда мы знакомились по скайпу.
— Он будет через пятнадцать минут, — Оля положила трубку.
— Как раз вовремя. Дай-ка посмотрю на тебя…
— Все замечательно, Вика. Честное слово, ты нервничаешь больше меня.
— Скорее всего так и есть.
Пару минут спустя к нам присоединились родители, а Влад с фотографом приехали одновременно. Конечно в школе будет свой, но Инстаграм обязывает к безупречным фото, и я решила не лишать сестру удовольствия. Мы поехали двумя машинами чтоб не толпиться в одной. Всю дорогу ребята о чем-то шептались, а я сунула в уши наушники чтоб им не мешать.
Здание школы теперь совсем другое. Оно, правда, и в годы моей учебы хорошо выглядело — как никак негосударственное заведение, но теперь походило на увиденные мною в Европе. Минимализм и функциональность непринужденно демонстрировали на что идут заплаченные за учебу деньги. Впрочем, и преподавательский состав здесь всегда был довольно таки достойным. Ложкой дегтя было то, что оценки иногда ставились из расчета чтоб родители ни в коем разе не решили сменить школу для своего чада. Помнится, данный факт не устраивал Игоря, ведь он специально отдал Артема в «наименее мажорную, но нормальную школу». Что ж — учиться или нет личный выбор каждого. Уровень же Олиных знаний давал ей возможность попасть и в Варшавский, и тем более в наш мед, а главное выучиться там.
Двор пестрел разноцветными платьями девушек вперемешку со строгими и сдержанными костюмами парней. Все и каждый сияли словно отполированные бриллианты, а атмосфера предвкушения заставляла трепетать вместе с теми, ради кого мы здесь.
Новая жизнь. Мириады возможностей. Долгожданная свобода. Страшно и волнующе.
Когда было сделано достаточно фото у школы мама с папой стали общаться с другими родителями, а классные руководители собрали ребят чтоб еще раз на всякий случай дать «цэу».
Я же в который раз проверила телефон и мысленно взмолилась чтоб Дерек не приехал. Потом полистала снимки на фотоаппарате — весьма и весьма неплохо. Не зря этого парня рекомендовали как одного из лучших.
— Свет отличный, просто стойте так, — вдруг скомандовал он. Отошел и сделал пару снимков.
— Камера вас любит, — сказал парень, демонстрируя результат.
— Или она просто в умелых руках, — отозвалась я.
Рокот двигателя отвлек от созерцания фотографий. Парковка вообще-то не в школьном дворе… Сердце пропустило удар, а потом принялось стучать как сумасшедшее. В горле, в ушах от чего все плыло перед глазами. Все, кроме мужчины, который вышел из черного спортивного автомобиля, лихо затормозившего в нескольких метрах от нас.
Вместо чуть удлиненной теперь короткая стрижка — почти «ежик». Очки в пол лица, хоть раньше он презирал тех, кто носит их вечером. Довольно сильно отросшая щетина на подбородке. Лиловая рубашка в мелкую белую клетку и темно фиолетовые брюки. Поджарая, даже, пожалуй, худощавая фигура. А ведь тогда он пропадал в качалке и поглощал куриную грудку килограммами, наращивая массу. Тогда… В прошлом… Которое осталось позади.
Жадно отмечая все эти детали мой разум упустил, что его обладательница стояла и тупо пялилась на парня, словно она вновь в десятом классе. Зато этот факт уж точно не остался незамеченным остальными. Всеми, кроме Артема. Если он и заметил меня, то и виду не подал.
Потому, что скорее всего не узнал. Потому, что привык привлекать внимание.
Со стороны пассажира выгрузился Слава. Он напротив изрядно поправился — брюшко очевидно и с моего места. Черные волосы тоже коротко пострижены, а глаза скрыты за очками. Они вновь дружили, вот это да. А ведь после истории с Мариной Артем говорил, что больше руки ему не подаст. Впрочем, он много чего говорил.
Вслед за ними появился еще один парень. Олег! Я едва узнала в этом юноше Славиного младшего братишку.
— Артем, машину убери! — пройдя мимо нас ледяным тоном приказал Игорь.
Безупречный костюм подчеркивал его все еще крепкую и подтянутую фигуру, белая рубашка оттеняла сильно постаревшее лицо с глубокими морщинами. Настолько, будто прошло лет двадцать. Даже взгляд изменился. Стал тяжелым и уставшим. Аккуратно уложенные волосы были почти полностью седыми. Рядом с ним вместо Карины, мамы Артема, была какая-то девчонка. И навскидку в лучшем случае моя ровесница.