Получив очередной отказ от Великобритании и Франции по мирным переговорам, в СССР принимают решение договариваться с Германией. Другого варианта, по сути, уже просто не осталось.
Многие, а Польша в первую очередь, высказывают мысль, что, дескать, это все это абсолютная ерунда и сталинская ложь. Мол, изначально с момента прихода Гитлера к власти Москва и Берлин только и делали, что двигались навстречу друг другу и готовились нанести Польше предательский удар с двух сторон. Этот миф появился, когда существовало Польское правительство в изгнании, и активно тиражировался все послевоенные годы. После развала Советского Союза и распада Варшавского блока эта теория стала едва ли не доминирующей в общественном сознании поляков: Польша — жертва подлейшего сговора в мировой истории. Поляков не смущает даже то, что информация из рассекреченных советских и немецких документов 30-х годов несколько противоречит их теории.
Помимо пакта нам ставят в вину «Генеральное соглашение между НКВД и гестапо по борьбе с международным еврейством». Подавляющее большинство поляков убеждено, что этот договор подлинный — иначе и быть не может, поэтому вина Советского Союза доказана, а Россия как правопреемница СССР должна покаяться перед Варшавой. Но если бы те, кто рассказывает нам про это соглашение, хотя бы один раз прочитали внимательно его текст, они поняли бы, что перед ними грубая фальшивка, изготовленная в 1990-е годы. Но им гораздо проще и выгоднее рассуждать об очень сложной теме, оперируя одним лишь названием документа. Действительно, оно звучит громко, дальше даже читать не нужно: любому нормальному человеку уже противно, потому что подписать договор с гестапо означает в том числе взять на себя ответственность за многочисленные преступления против человечности, которые совершила тайная полиция Третьего рейха.
Но прежде чем посыпать голову пеплом, стоит изучить этот документ и обратить внимание хотя бы на то, что со стороны Третьего рейха соглашение подписано начальником четвертого управления Главного управления имперской безопасности Национал-социалистической рабочей партии Германии бригадефюрером СС Мюллером. И дата стоит: 11 ноября 1938 года. Казалось бы, и партия такая была, и «папаша Мюллер» присутствовал, и Главное управление имперской безопасности имелось. Дьявол, как всегда, кроется в деталях: тайная полиция — гестапо — стала четвертым управлением Главного управления имперской безопасности только в сентябре 1939 года. Согласимся, что едва ли кто-то годом ранее мог подписывать международный документ о сотрудничестве от лица несуществующей организации. Не говоря уже о том, что Мюллер на тот момент был лишь штандартенфюрером СС. И — вишенка на торте — он тогда еще не возглавлял гестапо. Даже если допустить, что Мюллера повысили в чине тайным приказом и никто об этом не был извещен, а сам он заранее знал, что через год возглавит четвертое управление, то существует еще один маленький нюанс, который лишний раз доказывает, что это генеральное соглашение — грубейшая фальшивка. Дело в том, что в момент его подписания Мюллера в Москве не было. В те дни как раз происходили печальные события Хрустальной ночи[4] — и он находился в Берлине.
Имеются и гораздо более занимательные доказательства абсолютной лживости этой мерзкой теории про генеральное соглашение. Дело в том, что с советской стороны его подписал руководитель секретариата Народного комиссариата внутренних дел Степан Соломонович Мамулов. Однако на момент предполагаемого подписания он тоже находился не в Москве. И не в Берлине, как кто-то мог бы подумать. Он был в Тбилиси и руководил хозяйственным отделом ЦК Грузии. Мамулов приедет в Москву в январе 1939-го. Ну, а самое главное — Степан Соломонович возглавил секретариат НКВД только в августе 1939 года. Разумеется, это не секретные данные — они были опубликованы еще в начале 1990-х. Авторы фальшивки и в первую очередь те польские политики и публицисты, которые активнейшим образом ее пропагандируют на весь мир, могли бы поинтересоваться этими подробностями. Тогда не пришлось бы краснеть лишний раз.
И наконец, нас обвиняют в том, что мы уничтожили гордую и независимую Польшу, расширив за ее счет свою территорию.
Обычно поляки говорят следующее: «Мы были первыми жертвами кровавой сталинской деспотии в 1939 году, а следом закабалили несчастных прибалтов». О Польше мы еще поговорим. Давайте сначала разберемся с Прибалтикой. Во всех трех балтийских странах, то есть в Латвии, Литве и Эстонии, у власти находились «правые», которые проводили политику в том же векторе, что и германские национал-социалисты. Более того, все эти айзсарги, «Огненные кресты» и прочие военизированные организации во время Великой Отечественной войны покажут себя «в деле», истребляя евреев.
Глядя на карту, вы очень быстро определите, что от Прибалтики до Ленинграда не так далеко. И если эти земли перейдут под контроль Германии, это будет означать прямую военную угрозу. Почему, собственно говоря, сегодня, в XXI веке новости из «стран Балтии» о том, что они приглашают к себе контингент НАТО и готовы разместить у себя американских десантников, вызывают в России, мягко говоря, обеспокоенность? Да потому, что мы через все это уже проходили. Мы уже знаем, по какому маршруту, случись что, будет двигаться эта армия. Понятно, что война в XXI веке не будет такой, какой она была в минувшем столетии. Но наша история показывает, что всегда надо отслеживать некие закономерности в отношении Запада к нам.
Советскому Союзу необходимо было предпринимать какие-то действия. И товарищ Сталин постарался этот вопрос решить. Прежде всего он хотел добиться нейтралитета Прибалтики. Все 30-е годы наше внешнеполитическое ведомство (Народный комиссариат иностранных дел) пыталось подготовить и подписать совместные договоры с тремя балтийскими странами. Но результат был нулевым, потому что они эти договоры подписывать не собирались.
Договор о ненападении между Советским Союзом и Германией вовсе не являлся исключительным с точки зрения международного права 30-х годов. Наоборот, это совершенно стандартная процедура. У Германии был такой договор с двумя балтийскими странами, а у Советского Союза — с Польшей. При этом ни один из нынешних варшавских деятелей, будь то политики, политологи, общественные деятели, никогда не скажет, что договор между СССР и Польшей нарушал международное право. Они вообще про этот договор не вспоминают.
В марте 1939 года Польша и Великобритания заключили договор о взаимопомощи в случае агрессии «одной из европейских держав», то есть Германии. В чем его суть? Страны договорились о том, что если на Польшу будет совершено нападение со стороны Германии, то Великобритания окажет помощь и, соответственно, нападет на Германию. Польские политологи, конечно, скажут, что этот договор с Великобританией прозрачен и чист, как слеза младенца. Между тем к договору о ненападении между Советским Союзом и Германией прилагались еще секретные протоколы. А поскольку и Третий рейх, и Советский Союз преступны с точки зрения Варшавы, это означает, что договоры сравнивать нельзя.
Согласимся с тем, что дополнительные секретные протоколы — это часть тонкой дипломатической игры. Но скажите, а дополнительные секретные протоколы к договорам Третьего рейха с Эстонией (пакт Сельтера — Риббентропа) или Латвией (пакт Мунтерса — Риббентропа), заключенные 7 июня 1939 года в Берлине, являются частью какой-то тайной дипломатической игры или нет? Или только по отношению к Советскому Союзу необходимо использовать этот вечный жупел? А самое главное — ради чего? Ради абсолютно откровенного политического популизма. Ведь, как говорят в Польше: два тоталитарных режима объединяются и делят Европу. А когда во время Мюнхенского сговора Польша получает часть территории Чехословакии — это как надо называть?
Ну, разумеется, ни один варшавский деятель сегодня об этом не вспоминает. Они такие, выражаясь языком Ильфа и Петрова, «застенчивые воришки». Когда Польша отняла кусок независимой на тот момент Чехословакии — это в порядке вещей, это соответствует всем признанным международным нормам, и вела она себя правильно. А ответственность за все должен нести Советский Союз, потому что он заключил договор о ненападении с Третьим рейхом. В Варшаве обычно при этом добавляют, что Советский Союз виноват, потому что через неделю после подписания договора гитлеровская Германия напала на Польшу.
Однако при этом поляки упускают один маленький нюанс. Дело в том, что впервые о необходимости ликвидировать Польское государство заговорили в Берлине еще в апреле 1939 года. На тот момент ни о каком договоре о ненападении между СССР и Германией и речи не шло. Гитлера гораздо больше интересовало, как отнесутся к возможному сокрушению Польши в Париже и Лондоне. Понятно, что сегодня в Варшаве об этом молчат, ведь если они признают, что планы уничтожения Польши появились задолго до подписания пакта Молотова — Риббентропа, то возникнет вопрос: а в чем же тогда обвинять Россию?
В Польше считают, что это все абсолютно неважно, потому что 19 августа 1939 года состоялось секретное заседание бюро ЦК ВКП(б), на котором Стали озвучил те выгоды, которые получит Советский Союз, если заключит пакт, а Германия вступит в войну с Англией, Францией и Польшей:
«…если мы примем известное вам предложение Германии о заключении с ней пакта о ненападении, она, несомненно, нападет на Польшу, и тогда вступление Англии и Франции в эту войну станет неизбежным.
При таких обстоятельствах у нас будут хорошие шансы остаться в стороне от конфликта, и мы сможем, находясь в выгодном положении, выжидать, когда наступит наша очередь. Именно этого требуют наши интересы».
То есть будет достигнута цель: империалистические хищники передерутся между собой, а СССР в нужный момент вступит в войну.
Для вечно униженной польской шляхты это звучит весьма и весьма привлекательно. Но беда в том, что в августе 1939 года у Кремля не было абсолютно никакой уверенности, что ситуация будет развиваться именно по такому сценарию. Вне всякого сомнения, Сталин прекрасно понимал, что Польша для Гитлера столь же ненавистна, как и для советских коммунистов, но по другим причинам. Если коммунистам ненавистно было угнетение польского пролетариата, то у нацистов на повестке дня стоял земельный вопрос, например Данцигский коридор