Семь привилегированных белых парней против всей Америки. Они проиграли битву еще до того, как она превратилась в войну.
Я посасывала красного желейного мишку. Городу и СМИ, может, и стало скучно, но не мне. Даже последствия и общественная реакция представляли собой увлекательный пример человеческого поведения. Было бы захватывающе понаблюдать за тем, как сильно изменилось бы общественное восприятие, если бы одной из жертв оказался темнокожий. Или иммигрант. Гей или трансгендерная девушка.
Откинувшись в кресле, я перевернула страницу, с удивлением обнаружив, что следующая посвящена семье Гейба. Его мать умерла семью годами ранее, что заставило меня податься вперед, игнорируя сигнал кофемашины. Наблюдая за новостями, я упустила тот факт, что у него не было матери. Я подумала о Роберте, отсутствии обручального кольца, косвенных и кратких упоминаниях о жене. Этот упущенный факт показался мне весомым, особенно учитывая причину ее смерти. Огнестрельное ранение. Я уставилась на полицейский отчет, моргнув несколько раз на случай, если меня обманывали глаза.
Что ж, вот это интересно.
Глава 14
Я сидела за круглым столом и наблюдала за потягивающейся Клементиной, которая, лежа на поверхности, умостила хвост поверх разложенных фотографий. Я зачерпнула ложкой арахисового масла из банки и просмотрела отчет о гибели Наташи Кевин.
Судьбы некоторых семей были прокляты, а некоторые — подстроены. Вероятность, что Роберт Кевин потеряет и жену, и сына, отдавала подозрительностью, и я видела тому свидетельства на этих страницах. Страница за страницей детальных заметок детективов. Несколько интервью с Робертом. Перевод дела жены из нераскрытых дел обратно в расследуемые.
Наташа Кевин была красивой. Точнее, горячей. Так бы ее описал мужчина. Стройной блондинкой с большой, упругой грудью, которая явно была сделанной, но кого это волновало, когда она выглядела так хорошо. Моя довольно большая естественная грудь гораздо охотнее осложняла мне жизнь, нежели кого-то возбуждала.
Я снова засунула ложку в банку и отодвинула ее. Надо признать, Роберту она вроде бы понравилась. Я опустила глаза и свела локти, глядя, как грудь красиво округлилась, выглядывая глубокой линией декольте из V-образного выреза свитера.
Клем зевнула и вытянула лапу, сбросив страницу на пол. Я потянулась вниз и подняла ее, а затем снова взглянула на документ. Наташу Кевин застрелили в их доме, пока Роберта не было в городе, а Гейб спал наверху. Один выстрел с небольшого расстояния в грудь. На следующее утро тело нашла горничная. Десятилетний Гейб все еще был в своей комнате, потому что дверь заперли снаружи.
Дверь заперли снаружи. Кто-то дважды подчеркнул это предложение и написал рядом: «Спросить у Кевина».
Обоснованно. Кто ставил замок снаружи двери, ведущей в детскую?
Я оперлась спиной о стену и обдумала полученную информацию. Было сложно соединить мужчину из отчета — скорбящего отца и вдовца — с тем, который уселся за мой столик в баре. Отпускал шутки с робкой улыбкой. Целовал мою шею в такси. Прижимал мои запястья и стонал на ухо, двигаясь надо мной. Копался в личных клиентских записях, при этом готовя завтрак. Принес цветы с извинением и ушел как истинный джентльмен.
У него явно было две стороны. Одна — одинокого, романтичного и сексуального мужчины, а вторая — закаленного адвоката, который стоял в моем кабинете и требовал конфиденциальности, который не колеблясь открыл личное дело Джона Эбботта и у которого под рукой были детали смерти сына.
Две стороны еще не доказывали маниакальность. У меня было две стороны — дом и работа. У большинства людей так.
Клем замурчала, требуя внимания, и я пробежалась пальцами по черной шерсти на мягком животе.
В отчете был длинный список потенциальных подозреваемых в убийстве Наташи. Адвокатов и так не слишком-то любили, а адвокаты защиты по уголовным делам получали неодобрение с обеих сторон. Среди подозреваемых были преступники, которых Роберт недостаточно хорошо представлял, и те, против кого он выступал. Я пролистала две страницы с потенциальными убийцами, большинство из которых проверили и отбросили, но было несколько… Мой палец остановился на середине списка.
Джеймс Уиттл. Вот это отголосок прошлого. Джеймс был одним из моих первых клиентов, когда я еще проходила интернатуру и работала бесплатно. Он был мальчиком с фермы из… я закрыла глаза, пытаясь вспомнить детали пятнадцатилетней давности. Из Южной Дакоты? Я не смогла вспомнить. Тогда я не имела специализации, и Джеймс пришел по решению суда работать над проблемами с управлением гневом. Он был тяжелым клиентом, а я была робкой и неуверенной — ужасная комбинация, приведшая к тому, что более опытный работник забрал его у меня.
Даже теперь мои щеки вспыхнули при воспоминании, как он обхватывал лысую голову руками и ухмылялся, изгибая губы под буйной рыжей бородой. Он игнорировал половину вопросов, покачиваясь на пластиковом стуле, и окидывал меня похотливым взглядом, для понимания которого мне не нужна была ученая степень.
Я подвинула палец, вчитываясь в подпись рядом с именем. Нет алиби. Нынешнее местонахождение не подтверждено.
Это ничего не значило. У половины имен в этом списке были похожие заметки. Я продолжила, выбросив воспоминания о Джеймсе из головы, и проглядела остаток списка. Ни одно из имен не выглядело знакомым.
В ночь смерти жены Роберт был в Сан-Франциско. В деле был чек из отеля на его имя, также чек оплаты кредиткой за ужин в стейк-хаусе. Один стейк на кости. Одна бутылка вина. Шоколадный мусс. Дорого. Он также оставил ровно двадцать процетов чаевых, вплоть до последнего пенни.
Присутствовали также несколько телефонных записей и расшифровок интервью, в которых указывались номера дел и имена, не включенные в расследование. Я листанула папку до конца и вздохнула, отложила ее в сторону и снова взяла банку арахисового масла.
Итак, Роберт Кевин знакомится с Наташей. Заканчивает юридический факультет. Практикует уголовное право три года. Она беременеет. Рожает ребенка — Гейба. Когда Гейбу десять, Наташу убивают. Дело остается нераскрытым. Проходит семь лет, Гейба похищают, а потом убивают. Девять месяцев спустя Роберт спит со мной, а потом объявляется у меня дома, прося составить психологический портрет убийцы его сына.
Я зачерпнула еще ложку арахисового масла и поразмышляла над развитием событий. Передо мной лежали остальные файлы дела — толстая стопка, посвященная похищению и смерти Гейба Кевина. Сегодня вечером у меня не было моральных сил ее просмотреть. Мне нужно было посмотреть что-то глупое по телевизору и отлежаться в обжигающе горячей воде с дополнительной ложкой соли для ванн.
Встав на ноги, я завинтила крышку на банке и вернула ее в шкафчик. Клем нацелилась на липкую ложку, но я ее отогнала.
— Перестань. Слезь со стола.
Я отнесла ложку в раковину и услышала тихий сигнал телефона, пока мыла ее. Вернувшись к столу, я открыла сообщение от Джейкоба. Администратор редко связывался со мной в нерабочие часы, поэтому я собралась с силами, ожидая оповещения, что он не сможет утром выйти на работу.
Вы это видели?
Сообщение сопровождалось ссылкой на новостную статью. Я нажала на нее, открывая страницу.
ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ УБИЙЦА
КРОВАВОЕ СЕРДЦЕ
ОБЗАВЕЛСЯ АДВОКАТОМ
Юридические печали Рэндалла Томпсона разрешились, и причина может вас удивить. Мужчину, арестованного за шесть убийств в округе Лос-Анджелеса, теперь представляет Роберт Кевин, адвокат защиты по уголовным делам и… погодите… отец шестой жертвы Кровавого Сердца, Гейба Кевина.
У Роберта Кевина впечатляющий список выигранных дел и такой же гонорар. Как учитель старшей школы может позволить себе оплачивать услуги по 400$ в час? Не может, именно поэтому Роберт Кевин представляет его бесплатно.
Если вы почесываете голову от такого соглашения, вы не одни. Мы отыскали высокостоящего адвоката, чтобы получить ответы.
«Я представляю Рэндалла, потому что верю в его невиновность», сказал Кевин. «Поверьте мне, я хочу добиться справедливости за смерть моего сына. Правосудие не свершится, если за это преступление понесет наказание невиновный человек».
Какого… Я пролистала вверх и снова перечитала статью, а затем открыла новое окно в браузере и поискала адвоката Рэндалла Томпсона в надежде, что статья была ложной.
Но нет. Я обнаружила дюжины статей, появившиеся в новостях за последние несколько часов. Его представлял Роберт. Мой психологический портрет… будет использован защитой, а не обвинением.
Я изучила новость со всех сторон. У Роберта не было никакой логической причины защищать убийцу сына. Не говоря о том, что это превратится в огромный юридический клубок, увешанный аннуляциями судебного процесса и апелляциями.
Я посмотрела на дело, насмехавшееся надо мной из открытой папки на столе — все мрачные детали о Гейбе Кевине находились под рукой.
Какую игру вел его отец и зачем он меня в нее втягивал?
Глава 15
Первая встреча Роберта с Рэндаллом Томпсоном длилась меньше десяти минут и сопровождалась четырьмя охранниками. Было сделано предложение о представительстве, затем они подписали документы, а после разошлись. Роберт уселся в «Мерседес», направляясь к Беверли-Хиллз. Рэндалл поплелся обратно в отдельную камеру, звеня оковами на лодыжках.
Теперь, получив все необходимые разрешения и предосторожности, Роберт вернулся в Центральную мужскую тюрьму. Он прошел проверки охраны и ждал Рэндалла Томпсона в одной из комнат для личных встреч, где стекло в два дюйма толщиной разделяло его и Рэндалла. Сидя за маленьким хлипким столом, он решил с пользой провести время, настраивая дату на часах.
Рэндалла считали опасным заключенным, поэтому его собирались держать в одиночной камере вплоть до суда. Одиночное заключение было благословением для кого-то вроде него. Здешняя публика приветствовала жестоких педофилов с особым азартом.