— Добрый вечер, я могу с вами поговорить?
Глава 12
— Слушаю вас, товарищ Стрельцов, — ответил отец на приветствие торпедовской легенды.
Тот в представлении не нуждался и воспринял ответ отца как должное.
— Георгий Александрович и Елена Тимофеевна, верно?
— Да, Эдуард Анатольевич, всё правильно, — кивнул головой отец.
— Видите ли, я хочу поговорить со Славой и, само собой, с вами. Хочу обсудить его будущее.
— Я не против, — ответил я Стрельцову, — но разговор-то не на пять минут, а вам же уезжать нужно.
— Ничего страшного, полчаса ничего не решают.
— В таком случае, может быть, лучше поговорить у нас? — я взглянул на родителей. — Наша квартира тут в паре минут езды. Пап, вы как, на машине приехали или до матча прогулялись?
— На машине, ты что, маму не знаешь? Чуть было не опоздали.
— Тогда вперёд, — воскликнул Стрельцов. — Так будет действительно удобнее.
Через пять минут мы уже зашли к нам в квартиру. Мама тут же отправилась на кухню приготовить чай и лёгкие закуски, а мужчины устроились в гостиной.
— Слава, тебе же 15 сейчас? — начал разговор тренер торпедовского дубля.
— Да, верно, в августе будет 16.
— У тебя просто поразительный дриблинг и видение поля для твоего возраста. Он вполне на уровне игроков высшей лиги, притом лучших.
— Спасибо. Мне нравится работать с мячом, я каждый день тренирую дриблинг.
— А вот физики тебе пока не хватает, — отметил очевидное торпедовский тренер. — В конце ты уже ощутимо сдал. Но это не беда. Задатки у тебя очень хорошие, с ними подтянуть выносливость будет не очень сложно. И лучше всего тебе это будет сделать в «Торпедо». Считай, что это официальное предложение. Сначала поиграешь у меня в дубле, а потом Валентин Козьмич тебя обязательно заберёт к себе наверх.
— Я слышал, что он достаточно ревностно подходит к формированию состава и всё решает практически единолично, не приемля чужого мнения.
— Всё зависит от того, чьё это мнение, Георгий Александрович, — Стрельцов как будто что-то внезапно понял. — А кто вам это говорил?
— Товарищ Сайкин, директор Завода имени Лихачёва. Я был у него на приёме, и в том числе мы говорили о моём сыне.
— Сайкин? Интересно. А когда вы с ним общались, если не секрет, конечно?
— Да какие тут секреты? Три недели назад.
— Три недели? Это получается… — Эдуард Анатольевич задумался, — это получается, что из-за Сайкина мы сюда поехали!
— Видимо, так, — он говорил, что может попробовать устроить мценской команде матч с торпедовским дублем.
— Ну комбинаторы! Ну молодцы! Но надо признать, что поездка прошла очень успешно. Вернее, пройдёт, если вы согласитесь.
Услышав от Сергеева-старшего истинную причину поездки команды в Орловскую область, Стрельцов ничуть не расстроился и тем более не разозлился. Скорее наоборот.
— Славе очень повезло с родителями. Особенно с отцом, — сказал он. — И «Торпедо» повезло, что вы, товарищ Георгий Александрович, такой пробивной.
В этот момент в комнату вошла мама с подносом, на котором стоял чайник, заварочник, чашки из их с отцом свадебного сервиза, сахарница оттуда же, конфеты и тарелка с закусками.
— Эдуард Анатольевич, а Слава точно потянет тренировки и игры в торпедовском дубле и, как я слышала, в высшей лиге? Поймите меня правильно, я хочу для сына лучшего, а у него уже есть приглашение в нашу областную команду, в Орловский «Спартак». Он играет во второй лиге. Может быть, ему лучше начать с чего-то попроще, чем дубль команды высшей лиги? — спросила мама Стрельцова.
И я, надо признать, в этот момент изрядно, хмм, удивился, скажем так. Всё-таки у моей нынешней мамы оказался очень гибкий позвоночник. Ещё недавно она была готова костьми лечь, но не пустить меня в футбол вообще, а сейчас делает вот такие заявления.
Молодец, Елена Тимофеевна, можете далеко пойти через 8 лет!
— Я не сомневаюсь в профессиональных качествах орловских специалистов, но уверяю вас, что Славе лучше сразу оказаться в клубе высшей лиги. Первая, а тем более вторая лига — это, всё-таки, немного другая история, чем высшая. Условия для тренировок, для роста Славы как игрока «Торпедо» сможет создать самые лучшие.
— Простите, это получается, что вы будете тренером нашего сына? — задала ещё один вопрос мама.
Услышав его, я напрягся. Историю Стрельцова знали в СССР примерно все, кто интересовался не то что футболом, но и спортом вообще.
Обвинение в изнасиловании, обвинительный приговор, тюрьма, возвращение в клуб и сборную страны. И, к сожалению, проблемы с алкоголем. Не уверен, правда, что последнее сейчас известно простым советским гражданам.
А ну как она решит, что подобный человек, при всех его заслугах и опыте, не очень хорошая кандидатура. Насильник, алкоголик…
— Да, я. В «Торпедо» именно я занимаюсь работой с молодёжью. И учитывая то, что я играл как нападающего, так и атакующего полузащитника, я уверен, что смогу очень сильно помочь Славе.
Мама ничего не ответила, на самом деле это хорошо.
— Я согласен, — коротко ответил я. — Для меня это будет большая честь. Мама, папа?
Я вопросительно посмотрел на родителей. Они переглянулись, и отец сказал:
— А что тут думать? Мой сын будет играть в «Торпедо»! Это же великолепно!
— А как это будет выглядеть на практике? — снова взяла слово мама. — Орловские тренеры говорили, что Славе нужно будет перейти в школу-интернат, а после её окончания он станет студентом Орловского пед. института. А как будет в Москве?
— В общих чертах точно так же. Школа-интернат и институт по её завершению.
— А какой?
— Вариантов на самом деле много. Например, Московский педагогический имени Ленина.
— Физическое воспитание?
— Да, именно так. Очень молодые спортсмены учатся на факультетах физ. воспитания. Например, Ларионов из хоккейного ЦСКА.
— У вас в команде тоже такие студенты есть?
— Конечно. Если спортсмен не хочет сразу же идти в армию и оказаться в ЦСКА или «Динамо», то ему одна дорога — в институт, а потом в аспирантуру. Славе я предлагаю именно это.
— Меня это более чем устраивает, — поспешил я ещё раз дать своё согласие. — А когда я смогу присоединиться к «Торпедо»? Мне уже сейчас собирать вещи? Ваш автобус подождёт? — улыбнувшись, я дал понять, что это шутка.
— Подождать-то он подождёт, но всё-таки не столько времени. Давайте вот как поступим. Я уже завтра поговорю с Валентином Козьмичом, и сразу же, как только он даст добро, сообщу. Думаю, что к началу августа ты уже будешь торпедовцем.
На этом разговор, его самая важная часть, завершилась.
После отец не отказал себе в удовольствии сделать фотографию с торпедовской легендой (в мире механических фотоаппаратов это оказалась нетривиальная задача), плюс Стрельцов ещё и подписал программку сегодняшнего матча. Наша местная типография расстаралась и выпустила их ограниченным тиражом в три тысячи экземпляров.
Если у меня всё получится и в результате я через этот матч попаду в мир большого футбола, а потом займу там достойное место, то эти программки в итоге станут раритетом.
А самая ценная из них в руках у отца. Возможно, что в будущем она будет стоить очень хороших денег. Надо будет обязательно сохранить её.
Потом мы с отцом подкинули Стрельцова обратно к стадиону. Как оказалось, торпедовцам даже не пришлось ждать своего тренера. Они ещё не собрались. Так что никаких неудобств отсутствие Эдуарда Анатольевича не доставило.
Около стадиона Стрельцов познакомил меня с товарищем Кабаном, начальником торпедовской команды, и своим сыном Игорем, который капитанил в сегодняшнем матче и забил нам три гола:
— Вот, Игорь, познакомься, Ярослав Сергеев, скорее всего твой будущий одноклубник.
Рукопожатие у Стрельцова-младшего оказалось крепким. И он мне понравился.
Футболистом высокого уровня он вроде как не станет, подозреваю, что в «Торпедо» он исключительно из-за отца, но может, я и ошибаюсь.
Да и отсутствие карьерных перспектив не делает человека плохим, в конце концов.
А вот товарищ Кабан мне не очень понравился, не знаю почему. Он был весь какой-то верткий, словно не кабан, а какая-то змея.
Но, возможно, первое впечатление обманчиво, и он нормальный мужик. В любом случае скоро узнаю.
По первости мне с этим Кабаном придётся достаточно тесно общаться, именно на нём и его подчинённых лежит, скажем так, административно-хозяйственное обеспечение команды. Плюс он ещё и один из тренеров, правда по воспитательной работе.
Учитывая то, какой сейчас год на календаре и страна вокруг меня, именно Кабан и будет ответственным за доведение до нас мнения партии по всем вопросам и прочим делам ВЛКСМ и КПСС, наверняка это так.
Ну а потом «Торпедо» уехало. А я остался.
— Значит, этот пацан будет играть у нас в команде? — Игорь Стрельцов воспользовался тем, что он сын старшего тренера, и подсел к нему. Автобус в это время уже выехал на трассу, ведущую в Москву, и, набрав скорость, начал весело пожирать километр за километром.
— Почти наверняка да. Ты сам всё видел.
— Да, парень хорошо сыграл. Сколько ему, 16?
— Будет в августе. А что?
— Да так, просто задумался о своём.
— Думать — это полезно. И я бы на твоём месте подумал о своём будущем в футболе, Игорь. Сам понимаешь, что значит лично для тебя появление ещё одного перспективного нападающего в команде. А он ещё и куда моложе.
— Ясно, спасибо за откровенность. Я понимаю, куда ты клонишь. И, наверное, ты прав. Мне надо подумать, очень крепко подумать.
— Пожалуйста, ты же мой сын.
— Но ты же мне поможешь?
— В чём? Найти тебе другую команду?
— Да.
— Не гони лошадей, Игорь. Во-первых, тебя никто никуда не гонит прямо сейчас. А во-вторых, да. Я тебе помогу, если возникнет необходимость.
Разговор двух Стрельцовых свернул на бытовые вопросы, а потом Игорь вернулся на своё место в глубине салона «Икаруса».