— Петр, Петрович, ну не сравнивай хоккей с футболом! Сколько там претендентов на победу в хоккее? Мы, Канада, чехословаки да шведы. Может быть американцы еще. И всё. Пять сборных.
— А что, на чемпионате Европы по футболу не так? Давай вместе считать. Первый кубок Европы кто выиграл? Мы. Это первая сборная. Потом Испания, это вторая. Дальше Италия, это третья. ФРГ четвертые и Чехословаки пятые. Всё, те же пять сборных. Так что правильно сделали что не дали заслуженных. Не за что. Вот если выиграют первенство мира, тогда нет вопросов. Дадут всё что нужно и всем. А за какую-то Европу давать 50 рублей ежемесячной прибавки человеку который вышел на поле на пять минут? Нет, слишком жирно.
— Ну знаешь, так можно далеко зайти. Всё-таки футбол не хоккей. То что ребята Малофеева сделали это спортивный подвиг. А половине всего лишь МСМК
— Ничего, ничего. Злее будут.
Вот так вот.Эти козлы не понимают что значит футбол на таком уровне и что сидеть на скамейке и тупо ждать своего часа, который может никогда не наступить так же тяжело как и играть.
Премии, кстати, тоже не сказать чтобы прям вау нам выписали. Футболисты получили от двух тысяч, столько дали Краковскому, до десяти тысяч мне. Ну, хотя бы Оле машину куплю в следующем году. Как раз на восьмерку хватит. как она и хотела.
После приёма в госкомспорте я поехал во Мценск, на выпускной. Строго говоря это был не совсем он, да и последний год я учился в Москве а не родной для Ярика четвертой Школе, но Колька Тимофеев провернул хитрую схему и банкет посвященный выпускному в моей бывшей параллели перенесли на попозже. На тридцатое июня.
Отец на этот банкет не смог попасть из-за занятости на ЗиЛе так что поехали мы во Мценск с Олей.
Притом поехали не на отцовской Комби а на новенькой двадцать четвертой Волге, за рулем которой сидел Олин хахаль Володя. Это его была его машина. Вернее не совсем его, Володя профессорский сынок и Волга принадлежит его отцу. Но пользуется ей как раз этот мажористый тип.
Мне он не очень нравится. Мажор и есть мажор. Но Оля от него млеет. А может быть от флера дорогой и богатой жизни которая его сопровождает. Квартира в доме на набережной. Дорогая машина, Дача в самом ближнем подмосковье, которая не чета нашей избушке на шести сотках, скорее там загородный дом с баней, зимним садом и прочими приметами красивой жизни.
Мы, моя семья, на самом деле, тоже далеко не простые советские граждане, особенно сейчас. Но Оле нужен другой уровень. Как раз тот который есть у Володи.
Пока мы ехали разговор зашёл о часах. Тех самых Seiko TV Watch.
Само собой что я не взял их во Мценск, да и вообще носить не собирался. Они огромные, тяжелые, неудобные. Плюс чтобы использовать их в качестве телевизора требовалось подключать кабелем к внешнему приёмнику, он шёл в комплекте. один сплошной геморрой.
Но с точки зрения Володи это были не просто часы а последний писк и супер хит.
— Слав, это же часы Джеймса Бонда! Такие у него были в последнем фильме, в осьминожке. По ним весь мир с ума сходит.
— А ты откуда знаешь? У нас вроде бы такое не показывают.
— Ну и что, — фыркнул Володя, — мне корешок притаранил кассету из Англии. Помнишь Оль, мы смотрели.
В это время пижонская кремовая Волга Володи обогнала небольшую автоколонну на новом симферопольском шоссе. Сразу с пяток автобусов в сопровождении двух гаишных машин везли детей в сторону области.
— Ага, помню, — сказала Оля, — твой дружок Костя со своим переводом меня тогда достал. Всё бубнил и бубнил.
— Ну что поделать если фильм на английском а его мало кто понимает. Вот Костик и переводил. Ну так вот Слав. Твои часы в Союзе сейчас наверняка в единственном экземпляре. ДА за них можно было бы Чайку выменять. Если бы конечно её можно было бы купить. А может и что-то побольше.
— Ага, побольше. Это что? Правительственный ЗиЛ? — спросил я, — или может быть дачу как у твоих родителей.
— А что ты смеешься? Я это вполне допускаю. Дач в Союзе много а Seiko TV Watch одни. Я ничего не предлагаю Слав, но ты подумай о том как тебе с ними получше распорядится. Если решишь что, я тебе помогу.
Вот не понимаю я этого перекоса! Хоть убей не понимаю. Ну что такое эти часы, да и в принципе любая западная техника. Как за них или за пару видеомагнитофонов можно получить столько что хватит на квартиру? Ну не бред? Что такое часы, очень сомнительной функциональности и квартира? Но нет. В Союзе именно так.
Володя довёз нас что называется с ветерком. Дорога от Москвы была хорошая. машин не очень много и приехади мы за пару часов до начала банкета.
Как раз хватило времени немного прийти в себя, сходить в душ и пообщаться с Колькой, благо что мой приятель живёт через стенку.
— Слав, я не могу всё это принять, — сказал мне Тимофеев когда я заявился к нему с французскими подарками, — это же целое состояние!
На мой взгляд, само собой испорченный товарным изобилием двадцать первого века я не привез Кольке ничего экстраординарного. Джинсовый костюм Левайс, штаны и куртка, рубашка из того же материала и того же производителя. Пара кроссовок, пуховик, солнечные очки Ray-Ban Aviator и кварцевые Tissot PR 100. Это всё было не то что дорого, тащить не удобно.
Но для Тимофеева мои подарки действительно целое состояние. Квартира в центре города, притом не маленькая у его мамы есть. А вот с деньгами на шмотки, тем более на такие всё очень и очень скромно.
— Так, товарищ Тимофеев. Отставить возражения. Ты мне друг или так? Не возьмёшь обижусь.
— Ладно Слав, спасибо, — улыбаясь ответил Колян.
— Надеюсь с размером я не ошибся. А то будет такой облом.
— Спокойно, Слава, никакого облома тут быть не может. Если мне что и велико то мать подошьёт. Хотя нет. Тут лучше будет в ателье отдать. Левайс всё-таки!
Но ничего подшивать не пришлось. С размером я не ошибся. Колька довольный как слон крутился перед зеркалом а потом сказал:
— Ну класс. На банкет пойду именно так. Весь с джинсе.
— Слушай. как хочешь, моё дело подарить.
Мы с ним еще немного поболтали, я показал ему фотографии и мою золотую медаль. Брать с собой в ресторан я её конечно не собирался. Так как это глупо. Но и Тимофеев и сестра с мамой чуть ли не хором начали меня уговаривать что я обязан быть с ней. Иначе несолидно получается.
Сам банкет получился отличным, было правда одно маленькое «Но», которое однако не сильно испортило общее впечатление.
Я ожидал что буду этаким свадебным генералом, ну или приглашенной звездой на вечеринке. Еще и эта медаль дурацкая. Оля ревностно следила чтобы я не дай Бог её не снял.
Но мне удалось достаточно хорошо провести время. Само собой что я постоянно фотографировался со всеми присутствующими, да и не только с ними. Но в целом мне понравилось даже не смотря на повышенное внимание к моей персоне директора школы и первого секретаря мценского горкома. Главный мценский коммунист, НИколай Максимович Кутузов, молодой еще но рано поседевший мужчина, не мог пропустить такое событие.
— Ты, Слава, — говорил мне Кутузов, — обязательно должен быть среди почётных граждан нашего города. Вот обязательно. И будешь! Мемориальную доску на твой дом повесим. На школу тоже. Это сто процентов. Может быть даже твоим именем назовём что-то во Мценске. Ты же наша гордость! Ну как тебя не отметить?
— Спасибо конечно, но не рано, Николай Максимович. Мемориальную доску в 16 лет? Я же не Марат Казей или другие пионеры герои. Ну какая мне мемориальная доска?
— Конечно не сейчас, Слав. О чем речь. Тут ты прав на все сто процентов. Но в будущем, например когда ты закончишь с футболом, обязательно надо это сделать. Иначе нас не поймут.
— Ну если в будущем, тогда ладно, Николай Максимович. Спасибо.
А единственным но, которое всё-таки омрачило праздник, стала Нюра Зарубина, моя бывшая одноклассница. Девица конечно красивая, спору нет. За год она очень изменилась. Но вот её готовность, как бы это сказать помягче, отдаться мне прямо сейчас и здесь, ну может быть вон за тем симпатичным кустом… Это немного пугало. Как и её настойчивость.
Хорошо хоть планы в планы Нюры вмешался очень коварный враг родом из солнечной Грузии, Ркацители его звали. После него девушку сморило и планы так и остались планами. Товарищ Зарубин правда как-то странно на меня смотрел, как будто я чем-то обидел его ненаглядную доченьку. Но это пусть они сами разбираются.
Уехали мы на следующий день. Игрокам сборной в Торпедо был предоставлен небольшой отпуск, и он стремительно заканчивался. Совсем скоро я вернусь в расположение клуба и снова здравствуй чемпионат Союза.
Но жо этого нужно было еще посетить ЗиЛ. Меня, как и других торпедовцев чемпионов очень хотели видеть на заводе. Со слов отца товарищ Сайкин лично и несколько раз говорил ему об этом.
Собственно я был не против. Из всех советских больших начальников именно Валерий Тимофеевич вызывал у меня наибольшую симпатию.
Визит на ЗиЛ у нас был назначен на второе июля.
Глава 11
Второго июля мы, три заслуженных мастера спорта СССР, мастер спорта спорта международного класса и один заслуженный тренер отправились на ЗиЛ. Вместе с Ивановым набралось аж пять чемпионов Европы. Само собой что Валентин Козьмич не мог пропустить посещение завода. Для него, как для настоящего торпедовца, ЗиЛ был родным.
У проходной нас встретила целая делегация. Сайкин, отец, фотограф, кинооператор, еще какие люди. Человек десять. Всё было организовано так как будто на завод приехала делегация из дружественной нам Венгрии, например. Только оркестра и ковровой дорожки не хватало.
— А вот и наши чемпионы, — довольно сказал Валерий Тимофеевич. Он по очереди пожал нам всем руки, Иванов и я помимо рукопожатия, удостоились еще и объятий, — предлагаю небольшую экскурсию по заводу, посмотрите как живёт наш гигант. Потом у нас запланировано общение с трудовым коллективом ну а потом самое главное — разговор в моем кабинете.