— Ха! — не смог сдержать эмоций Чебриков. — Всё одно к одному. Считай, прямо перед матчем француз становится президентом УЕФА, судья на игре тоже француз, и она, игра, решит, кто примет участие в турнире, который пройдёт во Франции. Да тут и без расследования наших людей полно фактов на хорошую такую разоблачительную статью. А уж со всем этим, — Чебриков постучал пальцем по папке перед собой, — материал убойный. И с ним уже можно идти к Андропову. Когда планируешь получить итоговые результаты?
— Сейчас Леонов, я ему поручил непосредственное руководство операцией, прорабатывает, как лучше подступиться к Зеппельту и Жоржу. Думаю, что неделя максимум.
— Неделя — это хорошо. Что ж, действуй.
— Я тут подумал, Виктор Михайлович. А может быть не давать делу ход, а использовать этот компромат, чтобы посадить на поводок всю эту футбольную камарилью? Как минимум денег с них получить можно будет очень много. Это же скандал такой, что головы слетят у всех.
— Нет, нет и еще раз нет. Никаких хитрых схем здесь быть не должно. Доводить будем до конца.
— Понял. Значит будем требовать отмены результатов матча. Пусть что хотят делают, уставы свои переписывают или еще что. Должна быть переигровка.
— Именно, Владимир Саныч, именно так.
Герр Зеппельт, руководитель судейского комитета УЕФА, даже не предполагал, что прекрасный погожий день в швейцарском Берне закончится вот так.
Закончив все дела, он вышел из офиса УЕФА на Юпитер-штрассе, 33, и решил перекусить. Благо что рядом был тихий семейный ресторанчик, где готовили вкуснейшие бернские рёшти — картофельные оладьи с беконом и жареным яйцом. К ним замечательно подходили шницель и белое вино. И именно это герр Зеппельт и хотел заказать.
Собственно, он это сделал. Но вот насладиться любимыми блюдами ему не удалось.
— Вы позволите? — раздался над ним мужской голос. Зеппельт как раз изучал меню на предмет десерта и не заметил, что к нему кто-то подошёл.
Подняв голову, он увидел мужчину среднего роста, одетого в совершенно обычный костюм. В руках у незнакомца был портфель.
— Извините, молодой человек, — подошедший и правда был моложе Зеппельта, — вокруг много свободных мест. Я не то чтобы против компании, но…
— О, герр Зеппельт, мне не нужно какое-то другое место. Мне нужно именно это, за вашим столом, — незнакомец по-хозяйски сел и закурил.
— Откуда вы знаете, как меня зовут? Кто вы?
— А я вообще много знаю. Например, знаю вашего помощника герра Бауэра. Кстати, он на редкость фотогеничный человек. Вот полюбуйтесь, как он замечательно получился на фотографии.
С этими словами незнакомец достал из портфеля пачку фотографий и передал их Зеппельту.
— Согласитесь, снимки отличные. Можете их забрать, само собой.
Побледневший Зеппельт дрожащими руками перебирал фотографии, на которых его помощник передает саквояж французскому судье Конрату. Тому самому Конрату, которого сам Зеппельт лично назначил на игру Португалия — СССР.
— Что вы хотите? — спросил австриец.
— Надеюсь, вы понимаете, что это значит, герр Зеппельт. Как для вас, так и для всей вашей организации. Если это попадёт в газеты, то всё. Уютные кабинеты в штаб-квартире УЕФА вы, да и не только вы с Бауэром, но и мсье Жорж смените на тюремные камеры. А уж какие репутационные издержки понесет УЕФА, страшно даже представить! Подкуп судьи на таком высоком уровне. Ужас что начнётся. Если всё это подать под правильным соусом и раскрутить, то вашу организацию вообще разогнать могут. Ужас же, полный кошмар, вы не находите?
— Хватит! — Зеппельт закричал и этим испугал официантку, которая несла его заказ. Бедняжка чуть не выронила поднос из рук. — Я всё понимаю. Что вам нужно?
— Мне нужна справедливость, герр Зеппельт. Только и всего. Или вы организовываете переигровку матча Португалия — СССР, само собой на нейтральном поле, или через неделю эти фотографии вместе с аудиозаписями попадают в газеты.
— Устав ФИФА запрещает подобное!
— А мне плевать. Вы заварили эту кашу, вам и расхлебывать. И не стройте тут законника. Когда вы приказывали устроить нужный счёт, вы не думали о том, что нарушаете все и всякие уставы вместе с законами. А сейчас вдруг вспомнили о том, что что-то там нельзя. Придумаете.
— Сколько у нас есть времени? — спросил Зеппельт.
— Неделя. У вас есть неделя. Если через семь дней не будет обнародовано решение об отмене результатов матча и переигровке, то материалы попадут в газеты.
— Но мне нужны гарантии, что после того как мы всё сделаем, вы прекратите шантаж!
— Гарантии? А вы смешной, герр Зеппельт. Какие уж тут гарантии? Вам придётся поверить мне на слово. Но можете не переживать. После того как дата игры будет назначена, вы получите всё. И вот еще что. Игра должна пройти на нейтральном поле, я это уже сказал. И мне кажется, что в этом качестве будет замечательно смотреться какой-нибудь стадион в ГДР. Считайте это моим личным капризом. А теперь позвольте откланяться. И приятного аппетита.
Уже через два дня в футбольном мире взорвалась самая настоящая бомба.
Президент УЕФА, мсье Жак Жорж, собрал пресс-конференцию и лично сообщил о том, что результат матча Португалия — СССР отменен и назначена переигровка, которая состоится в субботу десятого декабря на «Эрнст-Тельман-Штадион» в Карл-Маркс-Штадте, ГДР.
В качестве мотивировки этого решения мсье Жорж сообщил, что на результат матча повлияли судейские решения, которые не были следствием ошибки. Нет, президент УЕФА сообщил, что по результатам внутреннего расследования было неопровержимо установлено, что судейская бригада матча получила существенное материальное вознаграждение от неустановленных лиц.
Фактически Конрат с помощниками стали крайними. Все трое в итоге были пожизненно дисквалифицированы и даже получили тюремные сроки, правда, чисто символические.
Но и в накладе они тоже не остались. За молчание всем троим заплатили. Притом Конрат получил столько же, а его помощники даже больше.
В итоге почти все остались довольны. Руководство УЕФА сохранило свою шкуру, французские судьи — деньги, а СССР — второй шанс.
В минусе остались только португальцы. Они, и это Штази установило точно, были совершенно непричастны к хитрому плану руководителей УЕФА. Те и правда хотели повысить посещаемость турнира за счёт португальских фанатов. Таким способом француз Жак Жорж хотел сделать турнир на своей родине финансово более успешным.
И теперь непричастные португальцы фактически были наказаны за нечистоплотность французов.
Всё-таки не складываются у меня отношения с советским образованием. Только я пошёл в школу, как грянула новость.
Притом узнал я её прямо на уроке истории.
Дверь в класс внезапно открылась, и на пороге возникла лично Елена Ивановна, директор школы.
— Слава Сергеев! Быстро в мой кабинет, там тебя уже ждут. Будет переигровка!
Глава 15
В кабинете директора меня ждал массажист сборной Олег Андреевич Соколов. Мы с ним познакомились на сборах перед Португалией и он мне показался хорошим специалистом. Во всяком случае его сеансы массажа относительно неплохо помогали справляться с нагрузками Лобановского.
— Славка, привет, — поприветствовал он меня, — судя по твоей довольной лыбе ты уже знаешь последней новости.
— Ага, Олег Андреич, знаю. Но как?
— А вот так. Будет переигровка, на нейтральном поле. Почему никто толком не понимают. Но слухи ходят что там, — он поднял палец вверх, — нашли какие-то материалы на чинуш из УЕФА. И не только нашли, но и пустили в ход.
— А так можно было? — задал я риторический вопрос.
— А нам с тобой какая разница. Значит можно. Главное что мне Валентин Козьмич поручил привезти тебя на Восточную улицу. Там промежуточный сбор.
— Промежуточный?
— Да. Игра в середине декабря и на всё время до неё Малофеев и Иванов увозят команду на сбор.
— А куда хоть? Хотя чего гадать. Крым, Грузия. ЧТо-то такое. Да?
— Бери выше. Мы в Югославию летим. В Белград.
— В Белград? — удивлённо переспросил я, — ничего себе!
— Ага. Начальство решило что там лучшие условия для подготовки команды.
Ну, Белград так Белград. В приниче я не имел ничего против. Скорее даже я был за.
Притом двумя руками за.
Как ни крути, но Югославия поздней осенью и в начале зимы это совсем не то же самое чем даже Крым или Абхазия вместе со средней Азией. Там точно будет будет очень комфортно готовиться к матчу с Португалией.
Соколов был на машине, так что через десять минут я уже собирал вещи на служебной квартире отца. Привычка собираться быстро у меня уже давно выработалась, так что много времени это не заняло. Намного дольше я дозванивался до маминой школы и зиловского экспериментального цеха где работал отец.
И если с первым у меня проблем не возникло. В свою бывшую школу я дозвонился сразу же и там позвали маму к телефону. толт вот со вторым возникли проблемы.
Телефон был катастрофически занят. Такое ощущение что там просто забыли положить трубку на рычаг. Потом правда мне ответили. Хриплый мужской голос сообщил что товарищ Сергеев на совещании у директора завода.
Конечно, на этом можно было и остановиться и оставить записку возле телефона.
Но вместо этого я позвонил в приёмную товарища Сайкина. Её телефон был в телефонной книге, отец записал его на форзаце.
Само собой это была наглость. Но мне очень хотелось как можно быстрее сообщить новости отцу.
До приёмной я дозвонился куда быстрее чем до цеха отца. И к моему удивлению секретарша, которая сначала отвечала мне донельзя недовольным голосом быстро сменила тон и сказала подождать.
Ну а через пару секунд я уже услышал голос отца.
— Слава привет. Что-то случилось?
— Случилось пап, случилось! Я сейчас дома, собираю вещи. Как поговорю с тобой поеду на Торпедовскую базу, а оттуда полечу в Югославию, в Белград.