Да, не европейцы не могли получить эту награду, но всё равно, Золотой мяч считался самым престижным индивидуальным трофеем в футболе и по статусу опережал, например, золотую бутсу. За всю историю советского футбола Золотой мяч до 1983 года достался двоим. Легендарному Льву Ивановичу Яшину в 1963 году и Олегу Блохину в 1975. И само собой что эта награда вознесла авторитет обоих на недосягаемую высоту.
И как любое уважающее себя издание France Football был связан множеством внутренних правил и ограничений. Например список номинантов на Золотой мяч всегда объявлялся в начале декабря. Не важно что во многих странах сезон был в разгаре, в Англии например самая горячая пора в сезоне, Boxing day приходится на конец месяца. В любом случае французский журнал огласит свой список в начале декабря.
Но в 1983 году Жан Ферран, нынешний главный редактор журнала, совершил немыслимое.
Месье Ферран перенес оглашение списка номинантов на почти две недели, а именно на 15 декабря. И связано это было с одним единственным событием.
Так уж получилось что 10 ноября месье Ферран оказался на трибуне стадиона Да Луш. Он туда попал по приглашению Витора Сантуша, своего коллеги можно сказать, главного редактора главной португальской спортивной газеты A Bola.
И то что француз увидел его очаровало. Нет, он как и большинство на стадионе тоже болел за хозяев, но будучи профессионалом он не мог не отметить игру совсем еще молодого советского футболиста. То как тот вышел на поле и развернул течение игры на 180 градусов было по-настоящему волшебно.
И уже тогда, находясь на стадионе, он увидел в Сергееве возможного номинанта на Золотой Мяч. Правда его команда проиграла, так что все старания молодого игрока были перечеркнуты.
Ну а когда взорвалась та самая бомба от УЕФА месье Ферран решил что это знак того что традиции традициями, но иногда от них нужно отходить.
И на следующий день после пресс конференции Жака Жоржа в парижском ресторане, в фешенебельном Le Grand Véfour, состоялась встреча Феррана с Филиппом Амори, медиа магнатом и владельцем журнала France Football.
На этой встрече Ферран предложил своему боссу отложить объявление списка номинантов на Золотой Мяч, и мотивировал он это как раз игрой Сергеева и его потрясающей статистикой в чемпионате СССР. 17 голов в 11 матчах в 16 лет. Это очень серьезно. Плюс Ферран буквально кожей чувствовал что в переигровке Сергеев будет одним из главных действующих лиц.
Амори поначалу был против. В превую очередь его интересовала прибыль, а перенос оглашения номинантов мог по ней ударить.
Поэтому Феррану пришлось приложить немало усилий чтобы склонить чашу весов на свою сторону.
В итоге впервые в истории весь футбольный мир ждал еще десять дней.
Но как оказалось решение Феррана было абсолютно верным. Сергеев сыграл даже лучше чем в ноябре и после финального свистка матча в Карл-Маркс-Штадте в редакции France Football не сомневались ни одного мгновения. Ярослав Сергеев вошёл в список номинантов на Золотой Мяч 1983.
Правда в самом голосовании он выглядел безнадёжным аутсайдером. Мишель Платини, лучший игрок в истории французского футбола, вот кто должен был получить эту престижную награду. Это понимали практически все.
Максимум на что мог рассчитывать Сергеев это попадание в тройку призёров. Притом на последнее, третье место. Вторым безальтернативно виделся Кенни Данглиш, лидер победоносного Ливерпуля, завоевавшего три трофея в сезоне.
Но и третье место это очень и очень неплохо.
Впрочем, его еще нужно было занять.
То что я попал в список номинантов на Золотой Мяч этого года мне сказал Леонид Трахтенберг.
К которому я наконец-то попал на интервью после триумфального возвращения из ГДР.
К вопросу о Золотом Мяче мы подошли примерно через час после начала интервью в редакции Московского Комсомольца.
Сначала мы говорили о моей дофутбольной жизни, о школе, родителях, и прочим. Ну а потом настал черед действительно интересных вопросов.
Например о том почему я не вышел на поле в матче с Нистру. Как мне показалось Трахтенберг знал истинную причину моего пропуска той игры. И когда он задал этот вопрос то на его лице была буквально написана насмешка. «Давай мол, пацан, выкручивайся». И само собой что мой ответ получился максимально корректным:
— Я думаю Леонид Федорович, что вам лучше этот вопрос задать Валентину Козьмичу Иванову, я футболист, моё дело играть и выполнять тренерские установки. А он как раз тренер. И решать кто выйдет на поле это его прерогатива. Тем более что команда в тот день отлично справилась и без меня. Мы ничего не дали сделать Нистру и по делу победили.
После этого Трахтенберг задал еще с пяток вопросов про Иванова, его тренерский стилл, мои взаимоотношения с тренерами и футболистами Торпедо, а потом перешёл к сборной.
— А что ты скажешь о Валерии Васильевиче Лобановском. Какого тебе было готовиться к матчу с Португалией под его руководством?
— Валерий Васильевич безусловно блестящий специалист и один из самых опытных и титулованных тренеров в нашем футболе. Было тяжело, но на что-то другое и рассчитывать нельзя когда ты в сборной.
— Дипломатично, — усмехнулся Трахтенберг, — а если говорить о новом тренерском штабе сборной. Если сравнить методы работы Лобановского и Малофеева, какие тебе ближе?
— Эдуард Васильевич и Валентин Козьмич это тоже безусловно большие специалисты. И как показала переигровка они всё сделали абсолютно рпавильно. Сравнивать их я не хочу, всё-таки под руководством Валерия Васильевича я тренировался очень мало. Пары дней в Конче-Заспе очень мало чтобы давать какую-то оценку. Методы же нового тренерского штаба мне оказались в какой-то мере знакомы и привычны. Всё-таки именно Валентин Козьмич привёл Торпедо к бронзовым медалям чемпионата.
— А если говорить о Торпедо, то кого бы ты хотел видеть на тренерском мостике в новом сезоне?
— Компетентного специалиста, — ответил я, — в нашем футболе их достаточно, так что уверен что в следующем году у Торпедо всё будет в порядке с тренером.
Вот еще мне надо озвучивать какие-то свои хотелки! Ну назову я кого-то, неважно кого. Решать всё равно не мне. А мои слова могут, в теории, настроить нового главного тренера против меня. Оно мне надо?
Хотя, если говорить начистоту у меня, конечно же, была кандидатура которую я хотел бы видеть на посту главного тренера Торпедо.
Эдуард Анатольевич Стрельцов, вот кого я хотел бы видеть главным. За то, достаточно короткое время, что я успел потренироваться в дубле, его методы мне понравились плюс он показал себя специалистом в работе с молодёжью.
А так как у нас в следующем сезоне будет достаточно молодая команда, я, Заваров, братья Савичевы, последнее становиться особенно важным.
Плюс Стрельцов же был форвардом, притом от Бога. Такой, имея в составе целую россыпь талантливых атакующих игроков наверняка постарается построить остро атакующую команду.
Да и я, может быть немного наивно, верил в некую высшую справедливость. То что случилось с Эдуардом Анатольевичем представлялось одной огромной ошибкой. И возможный успех Торпедо, в котором я не сомневался, представлялся мне этакой компенсацией.
Всё это, конечно, можно было сказать Трахтенбергу, но зачем? Вот я и промолчал и ответил максимально дипломатично.
Ну а потом журналист меня огорошил вопросом про Золотой Мяч.
— Слава, расскажи, а каково это быть самым молодым номинантом на Золотой Мяч? Ты же уже знаешь о том что ты вошёл в число претендентов на получение этой награды?
— Что? Золотой Мяч? Леонид Федорович, вы сейчас серьезно? Мы же про Золотой Мяч от журнала Франс Футбол говорим?
— Да, про него. Ты стал номинантом. Буквально сегодня сообщили.
— У меня нет слов, — чистая правда, кстати, — возможность встать в один ряд с великими, с Олегом Блохиным, со Львом Ивановичем Яшиным. Это очень большая честь.
— В одном ты уже их опередил. Ты самый молодой член списка тридцати трёх лучших игроков страны. И первый номер среди нападающих.
— Да, верно. Не буду лукавить и страдать ложной скромностью, я ждал попадания в список тридцати трех. Но вот то что меня назвали первым среди нападающих, это стало неожиданностью. Но как мне кажется что номинация на Золотой Мяч, что попадание в список тридцать три, это в какой-то степени аванс. Тем более что Торпедо-то в этом сезоне остановилось на третьем месте.
— Аванс? — удивился Трахтенберг.
— Ну да, аванс. Тот же Юра Гаврилов забил больше меня в чемпионате и его команда выше моего Торпедо. Да и Олег Протасов тоже выдал отличный сезон и его гол Португальцам был как бы не важнее моих. Именно третий мяч их окончательно прибил. Так что да, я считаю что это аванс. Постараюсь его оправдать.
— Что ж, увидим в следующем сезоне. Спасибо чтол пришёл Слава, — закончил интервью Трахтенберг.
— Вам спасибо что позвали. И спасибо что дождались.
Да, концовка года принесла мне целую охапку индивидуальных наград. Тут и номинация на Золотой Мяч и попадание в список тридцать три. Впору ходить раздувшись от гордости. Особенно если вспомнить про звание мастера спорта в 16 лет.
Всё это принесло мне очень неплохую премию. Выданную в том же декабре 1983 года федерацией футбола СССР. Товарищи футбольные бюрократы с барского плеча подкинули аж три тысячи рублей разом. Учитывая то что деньги за игры за Торпедо я не тратил у меня скопилась крупная сумма, которую вполне было достаточно, например, для покупки машины.
Правда в шестнадцатилетнем возрасте собственные колеса иметь не положено. Да и с правами ситуация, скажем так сложная. Тот же Колька Тимофеев во всю учится во мценском ДОСААФЕ и в следующем году наверняка получит временное удостоверение. Мне же, учитывая напряженный график это не светит.
Но внезапно для себя я всё равно купил машину. Получилось это случайно.
В один из декабрьских дней я вернулся из школы, как ни крути, а ходить туда мне необходимо, хорошо хоть у меня теперь есть щит от плохих оценок.