вить себя. Посмотрите на Николая Писарева — вчера он играл как настоящий мастер, делал отличные передачи. У нас в команде много таких талантов. Братья Савичевы, Добровольский, Харин, Заваров — все молодые, все голодные до побед. Советский футбол переживает настоящий расцвет, и «Торпедо» — яркий пример этого подъема.
— Как вам работается с тренерским штабом?
— Это профессионалы высочайшего уровня. Стрельцов — это легенда, человек, который понимает футбол на интуитивном уровне. Воронин — отличный методист. Вместе они создали в «Торпедо» идеальную среду для развития молодых игроков. Валентин Иванов, который заменяет сейчас Стрельцова в Торпедо и ассистирует Эдуарду Малофееву в сборной это еще одна легенда как всего советского футбола вообще так и Торпедо в частности, можно сказать что наш клуб это и есть эта большая тройка.
— А что можете сказать о сборной СССР? Ведь именно там вы завоевали свой первый крупный трофей.
— Играть за сборную — огромная честь. У нас невероятная команда, которая объединяет лучших игроков из всех республик Союза. Ринат Дасаев — лучший вратарь мира, это бесспорно. Когда видишь, как он тренируется, как относится к каждому отбитому мячу, понимаешь, что такое настоящий профессионализм.
— Расскажите о ваших партнерах по атаке в сборной.
— Олег Протасов и Геннадий Литовченко — форварды мирового класса. С Олегом мы понимаем друг друга с полуслова. Он может забить из любого положения, а его работоспособность просто поражает. Гена — мастер острых передач и неожиданных решений. Анатолий Демьяненко в обороне — просто скала. На него можно положиться в любой ситуации. Федор Черенков — художник в футболе, он видит поле так, как мало кто умеет.
— Что скажете о тренере сборной Эдуарде Малофееве?
— Эдуард Васильевич — тактический гений. Он умеет находить подход к каждому игроку, создает команду, где каждый знает свою роль, но при этом может проявить индивидуальность. Под его руководством мы выиграли чемпионат Европы, и это лишь начало. У сборной СССР прекрасное будущее.
— Каковы ваши впечатления от Италии? Это ваш первый визит в нашу страну?
— Италия — удивительная страна! Здесь чувствуется настоящая любовь к футболу, к искусству, к жизни. Гостеприимство итальянцев просто поражает. В Турине, в Пизе — везде нас принимали как дорогих гостей. Кухня — это отдельная тема, каждый прием пищи превращается в праздник. А какие здесь города! Турин с его элегантной архитектурой, Пиза с ее историческими памятниками — везде история на каждом шагу.
— Матч с «Ювентусом» стал настоящим спектаклем. 5:5, три ваших гола, три у Платини. Как вам игралось против одного из лучших футболистов мира?
— Это был футбол высочайшего уровня. «Ювентус» — великий клуб с богатейшими традициями и философией победы. Играть против Мишеля Платини — честь для любого футболиста. Он показал мастер-класс техники и видения игры, я старался не ударить в грязь лицом. Было здорово помериться силами с таким мастером.
— Что думаете о тренере «Ювентуса» Джованни Трапаттони?
— Джованни Трапаттони — тренер мирового уровня. Видно, как его команда подготовлена тактически, как игроки понимают свои задачи. А синьор Аньелли — настоящий джентльмен и человек, влюбленный в футбол. Таких людей уважаешь сразу.
— О переходе в «Ювентус». Когда это произойдет и что вы ожидаете от игры в серии А?
— Детали пока обсуждаются, но если переход состоится, я готов показать свой максимум. Серия А — сильнейший чемпионат мира, здесь каждый матч — экзамен. Представьте себе атаку: Платини, Лаудруп и я. Это может стать одной из сильнейших линий нападения в истории футбола. Разные стили, разные сильные стороны, но одна цель — побеждать и радовать болельщиков.
— Как вы видите свою роль в такой атаке?
— Думаю, мы могли бы прекрасно дополнять друг друга. Платини — мастер передач и организации игры, Лаудруп — техничный дриблер с отличным видением поля, я — больше нацелен на ворота. Вместе мы могли бы создать нечто особенное.
— Что бы вы хотели сказать в завершение нашей беседы?
— Хочу поблагодарить всех, кто поддерживает меня. Товарищей по команде, тренеров, болельщиков «Торпедо» и сборной СССР. Этот «Золотой мяч» принадлежит не только мне, но всему советскому футболу. Мы показываем миру, что можем играть красиво и результативно. И это только начало наших побед! Спасибо
Да интервью получилось максимально пустым, на самом деле, но что еще можно было придумать вот так вот, с бухты барахты. Особенно под бдительными взглядами товарищей в штатском.
Да и ни к чему обсуждать что-то по-настоящему важное с местными журналистами, особенно если речь идёт о каких-то острых вопросах. Как там когда-то сказал обожаемый отцом Высоцкий?
"У меня есть проблемы с нашей властью, но решать их я буду не с вами, при всем уважении. Я уезжал в другие страны много раз, но всегда возвращался. Это моя Родина, и я никогда не причиню ей вред', — по моему так.
Так что пусть это внезапное интервью будет именно таким, И овцы сыты и волки целы.
А вообще круто, если я ничего не путаю то только Круиф, хоть убейте но мне нравится именно такой вариант произношения фамилии великого голландца, до меня брал два ЗМ подряд. Встать с ним рядом это очень почётно.
Глава 16
А 30 декабря наше итальянское турне внезапно оборвалось. В 5 часов утра меня разбудил громкий стук в дверь номера. Открыв, я увидел Валентина Козьмича с таким лицом, будто у него кто-то умер.
— Слава, собирайся. Через полтора часа нас ждет автобус в аэропорт.
— Какой аэропорт? — не понял я. — У нас же игра на носу.
— Никаких игр не будет, — отрезал Иванов. — Мы вылетаем в Москву. Собирайся.
Я хотел было заняться расспросами, но Иванов жестом остановил меня и отправился к следующей двери.
Когда я спустился в холл гостиницы, то увидел, что троица новых сопровождающих из КГБ, которые были нам приданы в Москве, вплоть до посадки в самолет меня буквально держала. Само собой, условно, но ощущения у меня были именно такие. Эти ребята не отходили от меня ни на метр, и складывалось впечатление, что они ждут того, что прямо сейчас нужно будет либо закрывать меня от выстрелов, либо, наоборот, держать.
Причина этого выяснилась уже на борту самолета, который должен был доставить нас в Москву.
— Ночью пришла информация из Москвы, — сказал Иванов, когда самолет набрал высоту. — твой переход в «Ювентус» сорвался.
— Как сорвался? — не поверил я своим ушам.
— Так, — мрачно ответил Иванов. — В наше посольство в Италии лично Громыко звонил. Итальянцы разорвали соглашение с ЗИЛом о совместном предприятии. А так как это соглашение было частью твоего перехода, то в ЦК, на самом верху, решили: раз итальянские партнеры разорвали это соглашение, то и мы свободны от обязательств. Извини, Слава, но новости именно такие.
Услышав это, я обескураженно замолчал и откинулся на спинку кресла. Первой мыслью у меня был ужас: как — не будет перехода в «Ювентус»? Неужели это правда? Что — все? Никакой Италии? А как же мои планы, мечты?
А потом, как будто солнце из-за туч, пришла другая мысль: не будет — и не будет. И вместе с этой мыслью пришло осознание реальности происходящего. Что все — я остаюсь в «Торпедо». И вместе с ним я почувствовал какое-то облегчение, что на самом деле это скорее правильно. И то, что мир не остановился и не кончился. И жизнь продолжается, и то, что ничего страшного-то не случилось. И завтра будет новый день. И то, что, по большому счету, да Бог с ним, с этим «Ювентусом».
Который должен был случиться не сегодня, не завтра и даже не через год. По большому счету, да хрен с ним. Так возможно даже и проще. То, что этот переход — его же не я инициировал. Это было не мое решение. Ни о том, что он будет, ни о том, что его не будет. То, что это без меня меня женили. И за меня все решили. А в свое время, я был уверен, что оно настанет, у меня будет возможность самому решить, куда переходить и переходить ли.
А еще в этот момент я подумал о деньгах. Ну, наверное, вот такой вот я испорченный человек, что финансовый вопрос неожиданно вознику меня. Миллионы, которые я только что упустил, промелькнули перед глазами, и я понял, что и здесь ничего страшного. В любом случае, мне всего 18, и я еще успею заработать столько, сколько нужно.
Да и сейчас тоже на самом деле с материальной стороной все более чем хорошо. За один это турне мой кошелек потолстел на больше чем 10 тысяч долларов. «Вот только что теперь с ними делать?» — усмехнулся я. В Советском Союзе нет хождения иностранной валюты, и премиальные, которые нам выплачены… ну вот зачем они нам в Союзе?
Ну да, вроде как через две недели я отправляюсь в еще одну заграничную командировку, на сей раз со сборной. Но как-то странно все произошло. И как быть моим партнерам по команде, как быть торпедовцам, на руках у которых оказались эти лиры?
Как оказалось, этот вопрос занимал не только меня, но и остальных ребят. И Витя Круглов, наш капитан, на правах, скажем так, голоса команды, задал этот вопрос Валентину Козьмичу. И, как оказалось, ответ на него у исполняющего обязанности старшего тренера «Торпедо» имелся.
— Всю валюту, которую вам выплатили в качестве премиальных, нам предлагают либо поменять на валютные чеки для того, чтобы реализовать их в сети магазинов «Березка», либо придержать и использовать позже, — объяснил Иванов.
Часть торпедовцев действительно отправлялась вместе со сборной в Испанию. А всех остальных Иванов успокоил и сообщил, что руководство Спорткомитета прекрасно понимает ту сложную ситуацию, в которую мы попали из-за всей этой хреновни, и для московского «Торпедо» будет отдельно организовано дополнительное заграничное турне в рамках подготовки к сезону 1986−87.
— То есть тренировочные сборы перед сезоном мы проведем не как обычно на черноморском побережье Кавказа, а в Югославии, где будет основная часть сборов, и в Австрии, где мы проведем несколько товарищеских матчей. И именно в Австрии мы как раз валюту и потратим.